за медкаром, благо у выхода из лесополосы нас ожидал Шейн на своем экспериментальном транспорте. Спорить о том, насколько сильно загрязняет эктоплазмой город изобретение джинна, у меня не было сил, поэтому смирилась с тем, что Ардан переживет, даже если кар загрязняет воздух больше допустимого минимума.
– Запах демона. – В тишине салона шепот Марты показался криком, поэтому неудивительно, что мы все посмотрели на нее.
– О чем ты говоришь? – вопрос задал Влад, он сидел между нами и загораживал нам обеим обзор друг на друга.
– Того мужчину убили с помощью силы демона, – серьезно ответила Марта, что было так не похоже на подростка.
– Но разве это возможно? В смысле, не ты ли единственный живой демон в нашем мире? – не видела смысла скрывать свою осведомленность относительно происхождения девчонки.
– Я полукровка! Или твой маленький умишко не способен понять разницу между исчадьем Глубин и недостойным отродьем? – огрызнулась мелкая, да так, что я отшатнулась от ее оскала.
Меня удивило, что Марта назвала себя отродьем. Неужели в мире демонов полукровок не считали достойными, а, наоборот, всячески унижали? Тогда становилось понятным пребывание подростка в нашем мире, пусть я и не могла до конца объяснить, как у нее это получилось.
– Не кипятись, дорогуша. Рога скоро наружу полезут, – по-дружески поддел девушку Влад, осторожно возвращая ее в прежнее положение. До этого она уже почти залезла на вампира, пытаясь достать меня.
– Пф-ф, и полезут. Влияние демонической силы на меня всегда одинаково. Клыки, когти, рога и хвост. Клыки есть, осталось еще три пункта, и полный набор на недельку обеспечен, – уже гораздо спокойнее ответила Марта и села ровно, сложив руки на груди.
Когда все утряслось, а в каре снова наступила тишина, Влад медленно склонился к моему уху и еле слышно прошептал:
– Не говори о демонах. Это действительно очень жестокий, турнирный вид. Их дети вечно сражаются за превосходство, стремятся подчинить других любым способом. Так как Марта полукровка, кроме сверстников над девочкой издевались также взрослые и сама мать. Отсюда столь непростой характер.
– Но как она вообще умудрилась появиться на свет? – прошептала вопрос в щеку вампиру, но тот не вовремя повернулся, и получилось почти в самые губы. И это был бы очередной очень интимный момент, если бы не гадкая девчонка.
– Как и все! Родилась! Прошла по родовым путям своей жестокой матери, которая уничтожила отца!
– Я не… – Я хотела оправдаться или хоть как-то успокоить разгневанного подростка, но не смогла.
– Ты что? Не хотела? Хотела. Вам всем интересно, откуда появилось такое отродье, – она разошлась не на шутку, – так я расскажу! Моего отца пыталась принести в жертву Глубинам ведьма, вот только просчиталась. Он был из рода банши, как и бабушка, и его притягивали эманации смерти. Его втянуло в мир демонов как раз тогда, когда моя мать оторвала кому-то голову! Все! На этом жизнь его закончилась, осталось лишь рабство. Мне было пять, когда отец пожертвовал своей жизнью, чтобы открыть проход между мирами. Меня выбросило к чьему-то трупу. Маленький пятилетний ребенок посреди леса в компании зверски убитого мертвеца – отличное начало новой жизни, не так ли?!
Последние слова она прокричала, вспоров появившимися когтями обшивку сиденья. Второй признак проступил. Кажется, Марика и правда убил кто-то, владеющий демонической магией. Сложно было не верить девушке, когда по ее щекам текли слезы, а когти мешали сжать кулаки, чтобы пережить унижение. Именно в таком свете видела все произошедшее Марта. Травмированный ребенок, но кто из нас был другим.
***
Когда Валерия пришла в себя, я почувствовала облегчение и неимоверную радость. Даже не думала, что настолько привязалась к куратору. Однако подойти и поговорить с детективом мне не удалось, в палату зашел действующий глава департамента защиты. Именно этот человек, Антуан Бишполь, управлял всеми инстанциями, связанными с обороной Пятого края, и входил в правящий совет королевства.
Что такая личность, как Бишполь, потерял в палате обычной женщины-детектива?
Картинка не складывалась ровно до того момента, пока в разговоре дважды не прозвучало слово "инквизиция". Тут же меня унесло водоворотом воспоминаний в глубь собственного подсознания. Я снова увидела кладбище, дождливый день и множество фигур в черном, что сгрудились над могилами моих родителей. В толпе неразличимых лиц выделялось одно необычное. Женщина. Она стояла чуть поодаль, на стороне группы людей в форме, и отрешенно смотрела перед собой. В бордовом бархатном платье, изящной шляпке с вуалью, перчатках по запястье с кружевами и с черным зонтом в руках, она напоминала изящную статуэтку, когда остальные сливались в черно-серую массу.
Я не помнила день похорон родителей так точно, однако после общения с Гледис эти забытые детали сами по себе всплывали в моих снах. Группа людей в форме были защитниками, высшим составом. Банши назвала их инквизицией. Той самой, что считалась мифом и выдумкой для запугивания детей, но я-то знала, что орден существовал. Моя мать работала на него еще до становления советов и великого перемирия. Ее всегда злило, что подданным Пятого края преподавали ложную историю, полностью исключая участие инквизиции и темных в событиях прошлого. Отец поддерживал эту точку зрения и рассказывал мне совершенно иную версию истории.
Тогда, в детстве, я знала все о черной магии, безумных иных и светлой, очищающей миссии инквизиции. Это было моим настоящим. Однако стоило родителям покинуть меня, как общество очень быстро уничтожило эти знания. Приемные мама и папа были обычными людьми с ничтожным даром. Его едва хватало на бытовые нужды, куда уж там обучать магии одаренную некромантку. Они верили советам и отрицали все, связанное с инквизицией. Со временем я забыла о прошлом, остались только разрозненные воспоминания и желание служить в следственном департаменте. Это было то, что я из себя представляла.
Гледис перевернула мой мир с ног на голову. Застарелые раны вылезли наружу, тяжелые воспоминания вспыхнули и расцвели новыми красками. Преобладающим был бордовый. Валерия. Она разговаривала с бывшими инквизиторами, так их назвала банши. Причин не верить старушке у меня не было, она не способна менять прошлое, только вытаскивать его из глубин памяти.
Я смотрела на куратора, на ее точеный профиль, бледную от пережитой смерти кожу и живые темные глаза и будто видела женщину впервые. Она знала моих
