торжественностью, что мне стало как-то неловко признаваться.
– Оставь, ее меч давно хранится в Лайтхолле, – с хитрым прищуром сдал меня ведьмак. Как только узнал?
– Что? Она унесла Хоуп с собой? – Что-то подсказывало, что удивление слишком неестественное, как и последовавшее за ним негодование. – Как ты посмела, дрянная девчонка?!
– Ничего не знаю. – Я отвернулась от мужчин. – Ваши обвинения не обоснованы. Где доказательства?
– Есть у меня доказательства. – А это было неожиданно. – Когда ты прикончила темную ведьму три месяца назад, ты использовала свой меч.
Гледшир был настолько уверен в своих словах, что я начала беспокоиться, не раскрыл ли он все мои делишки: и контрабанду, и сдачу ведьмы на органы? Уф, потянет на еще одно пожизненное.
Я сглотнула и приготовилась все отрицать, но мне не дали даже начать.
– Нет, убила ты ее своими руками, однако собиралась использовать Хоуп. Когда ты поднималась в гору, твой драгоценный меч посрезал несколько веток ели. А как ты знаешь, духовные мечи инквизиции при соприкосновении с живым обжигают его. Эти ветки – лучше доказательство. – Вольфган широко улыбнулся, довольный своей смекалкой. – Вот только мне не ясно: ты убила ее своими руками, чтобы не светить духовным мечом или чтобы доказать, что это была темная?
– Ты же умный, сам догадайся, – перекривляла ведьмака и уставилась в одну точку на стене.
Естественно, я хотела доказать, что у нас орудовала темная ведьма. Если бы использовала Хоуп, остаточная магия не осела бы на меня и Гледшир не почувствовал бы вонючие эманации смерти. Проследить меч никто бы не смог, ибо труп я все равно сдала в гильдию, поэтому ответ был очевиден. По медленно угасающей улыбке ведьмака я поняла, что тот тоже сопоставил факты.
– А кто-нибудь заметил, что от вашего трупа несет демонической энергией? – Марта стояла у стены, куда отошла, как только пришел глава, и рассматривала свои коготки. – У меня даже первопризнаки начали проявляться в ответ на нее.
А ведь и правда. Утробный рык, излишняя активность и отросшие когти – девочка явно подверглась воздействию родной магии из своего мира. Но что тогда получалось – мальчишек убил демон? Но это было невозможно.
– Верно мыслишь, тетя. У вас завелся темный, – подтвердила мои опасения девчонка. – Поэтому заканчивай играть в умирающую и начинай вспоминать все свои инквизиторские штучки. Тут без них никак. Не тот уровень.
Вынуждена была согласиться. Если кто-то получил силу демона, то обычным следователям и защитникам с ним не справиться. Только тот, на кого не действует магия, может противостоять подобному злу.
– Кто-то замкнул Круг трех сердец. – Я закрыла глаза от тяжести осознания, что мы провалились.
– Инквизиция?
Я давно не слышала такого пугающе-печального голоса. Взгляд сам нашел худенькую фигурку в углу, что все время после моего пробуждения простояла за спиной Влада.
– Яна, – тихий выдох на грани слышимости.
И как я могла про нее забыть?
Глава 4. Яна
– Лера! – отчаянный крик эхом пронесся над рекой, заставив меня выронить из рук весло.
Насколько я помнила, Лера – это сокращение от Валерии, а в округе сейчас была только одна известная мне женщина с таким именем. Другое дело, что никто и никогда не называл детектива кратким именем. Однако прежде, чем делать выводы, я решила проверить, все ли в порядке с моим куратором. Влад и Марта были со мной единодушны.
– К берегу, быстро, – скомандовал вампир и налег на весла.
В нас теплилась надежда, что таким надрывным голосом звали не нашу Валерию, а какую-то другую. Не могла ведь несгибаемая детектив Линсбрук попасть в неприятности так легко. Скорее кто-то из нас троих пострадает, но не всезнающая куратор.
Однако реальность оказалась жестока. Когда мы достигли места убийства Марика, то застали страшную картину. Валерия безвольной куклой повисла на руках Гледшира, не подавая признаков жизни. Глава департамента крепко держал ее, что-то нашептывая себе под нос с бешеной скоростью. Боюсь, никто в мире не смог бы разобрать того, что читал маг. Он произносил заговор за заговором так быстро, что было сложно уловить переход от одного заклинания к другому. Мужчина так боялся отпустить душу детектива, что держал ее насильно своей рукой в груди женщины. Его ладонь вся обуглилась, живой кожи не осталось, но он продолжал упрямо питать небьющееся сердце Валерии своей жизненной энергией.
Казалось, этот кошмар никогда не кончится. Мы ничем не могли помочь, никак нельзя было уменьшить боль главы. Стоило нам попытаться залечить его рану, и заклинание заживления вступило бы в резонанс с его заговорами. Сам Гледшир наотрез запретил нам приближаться к ним. Он готов был пожертвовать рукой, но не отпустить куратора. И мы приняли его выбор, смиренно ожидая хоть чего-то. Тогда мне не пришло в голову, что маги не читают заговоров и не пользуются силами природы, как это делал Вольфган. Он оплел Валерию живительными лианами, а вокруг них неожиданно распустились цветы, которые даже не росли в этой местности. Земля пропиталась силой ведьмы и начала плодоносить.
Целый час Гледшир боролся со смертью за душу детектива. Целый час горела в черном пламени его рука, причиняя неимоверную боль. В какой-то момент ядовитый огонь в груди Валерии начал затухать, пока полностью не исчез, вместе с уродливыми жилами. Только тогда глава отнял руку от тела женщины, нервно вслушиваясь в нечеткое биение ее сердца. Да, пульс был прерывистым и непостоянным, но он был, и это самое главное. Мы все выдохнули, ощущая неимоверное облегчение и навалившуюся резко усталость.
Кло и Лимакс как раз вернулись с кругового осмотра периметра, на который ушли сразу по прибытии ко второму месту преступления, и застали чудесное спасение. Их амулет вызова экстренной помощи пришелся как раз кстати. Не прошло и пяти минут, как отряд быстрого реагирования уложил Валерию в медкар и умчался в госпиталь. У этих ребят не было капли крови на груди, как у всех врачей. Вместо этого они носили циферблат. Для них важнее всего было время. Секунда промедления может стоить кому-то жизни – эту истину целители быстрого реагирования знают не понаслышке, а по опыту. Печальному.
Мы трое отправились следом
