Одни на крыше. Это ведь романтично?
Но это было опасно. Я ведь был отмечен. Я медленно тонул.
Я не хотел больше жить в тени. Я не хотел отталкивать ее.
Я коснулся ее шарфа, волосы ее щекотали мои пальцы.
Она развернулась.
- Юу-чан.
- Мию, - сказал я. – Что ты здесь делаешь? Са-мэ-зо, - я плотнее обернул вокруг ее шеи шарф.
- Холодно, - согласилась она. – Я думала. О нас.
Отлично.
- А что с нами? – спросил я, обнимая ее. Она не вырвалась, это было хорошим знаком.
- С нами… все в порядке?
Как все могло быть в порядке, если я едва оставался человеком?
Но я хотел, чтобы все было в порядке. Очень хотел. Мию отвлекала меня от проблем, разве не этого мне хотелось?
- Все хорошо, - сказал я. – Отлично.
Она могла меня уничтожить. Она могла спросить, говорил ли Сато правду. Был ли я с другой девушкой? Мог ли я рассказать ей, куда исчезаю, почему не всегда отвечаю на звонки?
Нет. Я не мог рассказать ей всего.
Мне пришлось бы молчать, она ушла бы. И я остался бы один на крыше, смотрел бы на мир, что никогда меня не примет.
Мию улыбнулась и прижалась ко мне.
- Ски, - сказала она. Ты мне нравишься.
Я обнимал ее и смотрел на пустой двор.
Это и есть любовь? Если она отпустит меня, я захлебнусь и утону.
От меня ничего не останется.
Кэти
Теперь моя жизнь стала такой.
Я сидела на кровати, не торопясь раздвинуть шторы. Свет только напомнил бы мне, что комната не моя. Яркие красные стены, плакаты групп, которые я не слушала, черный шкаф с шипами. В сентябре дочь Линды, Джесс, поступила в университет, а самой Линде пришлось ехать через всю страну, чтобы помочь с похоронами. И теперь я обитала в комнате Джесс, как бледный призрак, забившийся в угол.
Я помнила июльский день, когда Линда с мамой пили кофе на нашей кухне. Линда смеялась над тем, что ее дом опустел.
- Чем мне теперь заниматься? – она нервно хихикала. Мама тихо погладила ее по руке.
Мама всегда видела, что на сердце у других людей, даже если они сами этого не знали. Потому она была хорошим журналистом, но строгой матерью. Она всегда знала, когда я вру, потому приходилось говорить лишь правду. Мы говорили обо всем, обсуждали сложные вопросы и проблемы.
Было весело, если подумать об этом. Те проблемы были простыми, по сравнению с потерей мамы.
Сейчас на меня давила гора. Мама больше не могла помочь мне. Но я же смогу ее преодолеть? Мне уже стало немного лучше, прошло уже несколько недель.
Я врала себе, конечно. Я все еще разваливалась на куски. Что бы сейчас сказала мама? Погладила бы меня по руке, налила бы чашку чая. Поговори со мной, Кэти. Ты не взберешься на гору, если не увидишь, куда идешь.
Какое-то время жить с Линдой было неплохо. Началась школа, все возвращалось к норме. Поначалу друзья осторожно затрагивали тему смерти, пробормотали несколько «мне жаль», словно этими словами могли ее убить. Но после нескольких недель вернулись привычные темы: кто и с кем встречается, как учитель химии взорвал класс, как в столовой появились граффити. Но я застряла в прошлом, словно не могла вырваться из оков печали. Порой я пропускала обеды, по щекам катились слезы, когда я шла к Линде. Друзья перестали меня окликать. Они знали, что не добьются от меня ничего, кроме невнятного бормотания, а это было совсем не смешно. Я была в клетке, из нее не было выхода. И куда выходить? Жизнь двигалась по замкнутому кругу, я не могла свернуть не туда, чтобы не разбиться.
Я застряла в странной комнате с красными стенами, потолок давил на меня, даже полки с книгами напоминали, что они не мои.
Комната скучала по хозяйке. Я была вместо нее. Словно подменыш.
В дверь вежливо постучали, повернулась ручка, послышался скрип, и в комнату прошла Линда.
- Эй, Кэти, - сказала она, выдавив улыбку. – Как день?
- Неплохо, - сказала я. Мы были незнакомцами, связанными лишь мамой. Она изображала улыбку, а комната все равно казалась пустой.
- Тебе нравится в комнате Джесс? – спросила она, а взгляд ее упал на мой чемодан в углу. – Было бы еще лучше, если бы ты разложила вещи. Ее шкаф пустой. И ты можешь читать ее книги, хорошо?
- Спасибо, - сказала я. Книги ее я уже видела на первой неделе, но мне не понравилось. Все они были о космических приключениях или о загадочных убийствах. Когда я читала о космосе, мне было тесно в комнате, стоило почитать об убийствах, и я начинала думать о смерти. Красная кровь и черный космос совпадали с цветами в ее комнате, а мне казалось, что они поглощают меня, подстраивают под себя.
Но я слишком отличалась.
- Если хочешь, чтобы я переехала к визиту Джесс… - начала я, вскочив на ноги, словно я собиралась сразу бежать. У меня было лишь несколько своих книг на столе и чемодан в углу. И это выглядело жалко.
- Все хорошо, - улыбнулась Линда. – Тебе и убирать нечего. Но Джесс поспит и на диване.
- Но это ее комната, - сказала я. Чем шире становилась улыбка Линды, тем хуже было мне. Мы обе знали, что я была лишней.
- Не волнуйся, - отозвалась она. – Джесс большая девочка, она здесь всего на пару дней. Пусть радуется, что я не устроила в ее комнате зал для йоги или что-нибудь еще. Может, я уговорю ее перекрасить стены. Красный уменьшает комнату, - словно от этого мне стало бы лучше, но попытка была милой. – Эм, так ты не передумала начать изучение японского вечером?
От упоминания сердце ускорило биение. Я не могла с этим смириться. Начало новой жизни заставляло меня признать, что мамы больше нет.
- Наверное, - сказала я. – Но я… не уверена, что смогу.
- Ладно, - мягко отозвалась Линда. – Но я подумала… - она взглянула на мое лицо, видимо, выглядела я ужасно, потому что ее взгляд смягчился, она попятилась. – Я приду позже, ладно? А ты подумай.
- Конечно, - кивнула я, и она ушла. Я снова одна.
Я рухнула на кровать, глядя на потолок.
- Я не могу, - сказала я ему. – Я не могу остаться здесь.
Дом был слишком маленьким, чтобы в нем могла оставаться и я, а еще я начала прогуливать, комната Джесс навевала на меня мрачные мысли. Порой я могла за весь день лишь проснуться и почистить зубы. Я пропускала все больше уроков, застряла в прошлом. Я видела взгляд Линды, безмолвный намек на то, что я зря так поступаю. Я видела это по ее лицу, словно я предавала маму, когда прогуливала школу.
Я сопротивлялась, а она не знала, как мне помочь. Я была здесь лишней, она была так же запутана, как я.
Признай правду, Кэти. Посмотри на эту гору. Смотри на нее, или ты на нее не взойдешь.
