Но потом она решила, что надо все-таки умыться и привести себя в порядок. Потерла заспанное лицо, села и... едва не вскрикнула, увидев на мягком заморском ковре Его Высочество принца Фарра.
«Боги! Что он-то здесь забыл?!»
Айна смотрела на него... сначала с огромным чувством гнева, который закипал в ней, точно вода в котле, а потом – с грустью и внезапно накатившей нежностью.
«Ты же принц, Фарр... Что ты творишь? Зачем тебе спать на полу в чужих покоях? Неужели ты не боишься насмешек?», – подумала она и тут же поняла – нет, он ничего не боится, этот сын огненной колдуньи. Тот, кто нарушает правила. – Какой же ты удивительный... какой невозможный...»
Айна всматривалась в его лицо пристально, как никогда.
Они всегда общались урывками, в полумраке, в спешке. Их взгляды всегда были слишком короткими, в отличие от усмешек. Но теперь не было нужды прятаться и скрываться, теперь он был здесь – весь без остатка. И Айна могла рассмотреть каждую черточку его лица: прямой нос с едва заметной горбинкой, белые пряди упавшие на высокий лоб, мягко сомкнутые веки – с этим особенным изгибом, который, если присмотреться, выдавал кровь Диких Земель.
«Ты слишком хорош, Фарр. Слишком умен, красив и добр. Таких, как ты, не бывает. Не для таких, как я...»
Но она уже знала, что не сможет вычеркнуть его со страниц своих дневников.
И когда Фарр, шевельнувшись, открыл глаза, Айна не отвела свой взгляд.
Они смотрели друг на друга молча – долго, очень долго. Словно глазами пытались сказать друг другу все то, для чего недостаточно слов. В конце концов, Фарр, поднявшись с пола, сел на краешек ее кровати, и Айна не отшатнулась, не попыталась прогнать его. Она позволила теплым осторожным пальцам прикоснуться к ее щеке, и сама впервые дотронулась до его лица. Айна увидела, как распахнулись глаза принца, но не отдернула руку – лишь вздрогнула едва, когда он привлек ее к себе. На сей раз его губы оказались еще нежнее, чем она запомнила их в прошлый раз.
«Да, прав был твой дядя, Фарр... ты добился своего. Я не хочу отпускать тебя. Никому не хочу тебя отдавать»
Она и не заметила, как так вышло, что спустя пару мгновений они уже крепко сжимали друг друга в объятиях, и эти губы, всегда такие смешливые и совсем иные теперь, скользили по ее лицу, шее, плечам... И остановить их не было сил. И не было желания.
– Фаре... – его глаза оказались вдруг близко-близко, и в них, опрокинувшись, исчезал весь мир.
– Айна... – у них обоих по-прежнему не было слов. Только объятия и всепоглощающий жар внутри. – Айна...
Рубашку свою она сняла сама. А цепочку расстегнул и отбросил прочь Фарр.
Мягкие простыни приняли их так, словно ждали всегда. Словно это был единственно возможный способ жить дальше.
– Любимая... Не бойся. Не бойся ничего, моя девочка. Моя чернильная девочка... Я не сделаю тебе больно. Я никогда не сделаю тебе больно...
Что ж, он не обманул.
По крайней мере, в этот раз.
Когда их сердца наконец перестали выпрыгивать из груди, когда дыхание вновь стало ровным, Айна в изнеможении закрыла глаза и подумала, что теперь и умереть можно. Уже не страшно. После такого-то. Она много чего слышала про слияние женщины с мужчиной, но никакие слова не могли описать то, что произошло. Как там говорила Элея? Прекрасно и ужасно.
Но скорее все же прекрасно.
Она лежала в объятиях своего принца, каждой частичкой тела ощущая, как он заполняет всю ее жизнь собой, и наслаждалась этой полнотой.
«Если бы так было всегда...»
Она знала, что не будет. Но в этот день и в этот миг их будущее не имело значения. Ничто не имело значения, кроме теплых рук, которые обнимали ее.
– Айна... Я хочу, чтобы ты знала... Если родится ребенок, я дам ему свое имя, титул и право на наследование. Он никогда не будет бастардом.
Она усмехнулась и накрыла его губы своими. Ей не хотелось никаких слов и никаких обещаний.
«Я тоже люблю тебя, Фарр»
7
– Не хочу прятаться, – тихо проговорил Фарр, перебирая губами позвонки у нее на шее. – Не хочу делать вид, будто ничего не случилось. Будто все, как прежде.
В его больших и сильных руках было так хорошо, так спокойно... Айна улыбалась, прижимаясь щекой к теплому плечу. За последнюю пару часов она нашла две родинки у него за левым ухом и длинный тонкий шрам на груди, узнала, как звучит его голос в минуты, когда люди не помнят самих себя, и рассмотрела голубые узоры кровеносных жил на обоих запястьях.
После этого уже никогда не будет так, как прежде.
Она развернулась лицом к Фарру и провела указательным пальцем по его губам. Ей все еще не хотелось ни о чем говорить. Но Фарр зажмурился как от боли, уткнулся лицом в подушку, скрывая от нее эту боль и выдохнул глухо:
– Айна... Я не могу... не могу лгать тебе. И не могу дать тебе то, что должен. Я не знаю, что мне делать... Не знаю, как нам дальше жить! Я... я хочу просыпаться рядом с тобой, видеть тебя, слышать, вдыхать твой запах. Все, что было прежде, теперь кажется бессмысленным, пустым. Проклятье! Почему так много людей стоит между нами?! Я ненавижу их всех... Что же нам делать?..
Что делать...
Айна вздохнула и сказала то, что кто-то из них двоих должен был сказать:
– Сначала мы найдем Лиана. Потом ты вернешься в Чертог и женишься на своей принцессе. Она родит тебе маленьких красивых магов... или обычных детей, которых ты полюбишь. А я... Я заберу Лиана туда, где никто больше не поднимет на него руку... Если повезет, будет еще не слишком поздно, и он снова научится улыбаться.
Фарр в ярости взметнулся с постели и схватил ее за плечи.
– Нет! Я не позволю этому мальчишке управлять твоей судьбой! Он никто тебе, просто сопляк, который все упустил! Он никогда не даст тебе покоя, Айна! Когда мы найдем его, я притащу его к дяде Пату, и пусть тогда он возится с ним, сколько захочет! Ему уже досталось от богов воспитывать троих колдунов, пусть и четвертого забирает!
Айна смотрела на Фарра с удивлением – она не узнавала его, всегда такого спокойного, скорого на шутку и ухмылку, невозмутимого... Но этот другой Фарр, как это ни странно, тоже нравился ей.
– Я слишком долго ждала встречи с ним, чтобы после просто взять и выбросить из своей жизни, – промолвила она, глядя принцу прямо в глаза. – Возможно, все будет так, как ты хочешь. А может, и нет. Я не знаю. Если этот... человек, который украл Лиана... если он искалечил его, как я смогу остаться в стороне?
– Калекам ни к чему такие, как ты, Айна, – взгляд Фарра стал жестким и холодным, как лед. – Ты достойна лучшего, поверь. Даже если я никогда не смогу дать тебе свое родовое имя, я сделаю все, чтобы твоя жизнь была полна света и тепла. А что может дать тебе твой «брат»? Что, кроме боли и страданий? – увидев, как дрогнули ее брови и сердито сжались губы, Фарр устало опустил плечи и покачал головой удрученно. Посмотрел на нее с грустью стиснул ее плечи еще сильней: – Прости... прости, Айна. Я знаю, как много он значит для тебя... Поэтому я поеду с тобой и отыщу этого парня хоть под землей. Но потом... прошу тебя, возвращайся со мной в Золотую! Я найду тебе самый прекрасный дом в городе, мы сможем встречаться так часто, как захотим! И... я уверен, что моя... супруга... не осчастливит меня наследниками. Я смогу разорвать этот брак через пять лет – ферестрийцы сами оставили нам эту лазейку. Когда она исчезнет из дворца, я не позволю отцу снова решать мою судьбу! Нашу судьбу... Мы сможем быть вместе, слышишь, Айна?
Уж лучше бы он молчал.
Айна устало вывернулась из его рук, выбралась из постели и отыскала на подлокотнике кресла аккуратно развешанное платье. Пара минут, и она уже стояла одетая и ожесточенно расчесывала спутанные волосы.
Мужчины... Вечно все портят.
Но когда Фарр подошел к ней и всю целиком спрятал в своих объятиях, она вдруг ясно осознала, что этот кривой и косой план, нарисованный им на мятых простынях, возможно, был единственно возможным.
