Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что он сказал.
— Вот так просто? — Я щелкнула пальцами и огляделась вокруг. — Здесь?
Он кивнул.
— Вот так просто. Здесь и сейчас.
Долгое время я пыталась, клянусь, пыталась, но безрезультатно. Как бы я ни старалась вытолкнуть свою душу из тела, у меня ничего не получалось.
— Ты уже делала это раньше, — напомнил мне Коул.
— Да, но меня вынудили зомби.
— Как насчет этого? Покинь свое тело, или я перекину тебя через колено и отшлепаю на глазах у всех.
Я сделала вдох и выдохнула:
— Хотела бы посмотреть на твою попытку!
Он начал идти ко мне. Я с визгом шлепнула его по руке и отскочила в сторону.
— Пять, — сказал он, в его глазах появился стальной блеск.
Я попыталась пошутить.
— Возомнил себя моей мамочкой?
— Четыре.
Коул продолжал считать. Отлично. Я сделала вдох и выдох, моя решимость росла.
— Три.
Я закрыла глаза, представила себе зомби с кладбища, тех, что напали на моего отца. Моя решимость превратилась в жгучий огонь в груди. Вера. Мне просто нужно поверить. Я смогу это сделать.
— Два.
Я сделаю это. Сделаю. Ничто не остановит меня.
И я с легкостью вышла из своего тела.
Сначала мне стало холодно, в следующую минуту мороз пробрал до костей. Со стучащими зубами я осмотрела амбар и увидела свечение Линии Крови, мазки на каждом из окон. Увидела, как все двигались медленнее, чем я предполагала, пот струился по их вискам, они излучали яркий свет… энергию?
У Коула было самое яркое свечение.
Запахи внутри здания усилились, теперь они казались настолько сильными, что у меня защипало в ноздрях.
— Возвращайся, — сказал Коул, его голос стал намного громче.
Съежившись, я повернулась и увидела, что мое тело застыло на месте, расположившись прямо рядом с ним. Мое выражение лица было напряженным и сосредоточенным.
— Как…
— Замолчи, — крикнул он, и я снова вздрогнула.
— Это ты замолчи! — крикнула я в ответ.
Коул протянул руку, чтобы закрыть мне рот, но его рука прошла сквозь меня. На мгновение мне показалось, что я искупалась в теплом меде.
— Что? — спросила я.
Побледнев, он указал на свой рот. Его челюсть двигалась, но губы оставались закрытыми.
Я сразу же вспомнила. Что ни скажешь в потустороннем мире, все сбывается.
— Ты можешь говорить, ты можешь говорить, — поспешно произнесла я.
Мгновенно его губы открылись.
— Ни слова больше, — прорычал он.
Сузив глаза, Коул протянул руку, чтобы коснуться своими пальцами пальцев моего тела, затем жестом попросил меня сделать то же самое. Сделав, как он сказал, часть меня вернулась в тело, словно ее притянули за веревку.
— Прости, — поспешно сказала я. — Мне жаль, но я думала, что не смогу нарушить свободу воли, что бы ни сказала.
— Я говорил тебе, что есть правила, а из правил бывают исключения. Иногда, при произнесении правильного приказа в случае защиты свободная воля оказывается слабее и отходит на второй план.
— Но почему? Я сказала зомби отпустить меня, но они все равно вернулись за добавкой. Поверь, я защищалась.
— Ты говорила с ними со всеми сразу, думаю, это и ослабило силу твоего приказа, каждый из зомби испытал лишь часть принуждения, а не всю силу.
— О. — Очевидно, мне предстояло узнать больше, чем я предполагала.
— Теперь снова покинь свое тело.
В течение последующих сорока пяти минут я смогла покинуть свое тело только четыре раза.
— Достаточно, — наконец сказал он. — Практикуйся дома в запертой комнате, которую ты не должна покидать. Но только ничего не говори. Ты должна научиться делать это мгновенно.
— Хорошо. Но как мне сделать так, чтобы моя рука светилась, как у тебя, когда ты превратил зомби в пепел? — Я уже делала это однажды, но не была уверена, смогу ли повторить.
— Во время боя, когда я хочу нанести смертельный удар, это происходит само собой.
— Тебе даже не нужно об этом думать? — Вау.
— Больше нет. Теперь слушай. — Его голос стал глубже. Этот тон, вероятно, был причиной того, что он был лидером группы. — Не пробуй делать это дома. Ты можешь случайно сжечь дом своих бабушки и дедушки. Если ты вырубишь кого-то, предоставь нам закончить все. Но если твоя рука загорится сама по себе, когда мы будем сражаться, не пытайся остановить это. Просто иди с ней. Мы не будем мешать.
Подтекст: Я могу случайно ранить кого-то из его друзей. Потрясающе.
— А также, — продолжил он. — Во время тренировок никогда не оставляй свое тело в таком месте, где тебя могут найти люди. Во время боя иногда приходится делать поблажки. Старайся так не поступать, но если придется, то ладно. Но ничего не говори вне тела. Ты можешь причинить себе вред, и лучше не рисковать
— Понятно. — Хотя, потренировавшись, мы могли бы приучить себя говорить только правильные вещи. Нет необходимости упоминать об этом маленьком драгоценном камне сейчас, пока его губы, вероятно, пульсировали от моей случайной команды.
— Лёд, — позвал он.
Лёд понял, что от него хочет Коул без дополнительных слов. Он остановил беговую дорожку, спрыгнул с нее и схватил бутылку воды, осушив ее за несколько секунд.
— Твоя очередь, — сказал мне Коул.
И знаете что? Я буду бежать рядом с моим самым нелюбимым человеком в мире.
— Ты взяла одежду для тренировок? — спросил Коул.
Я облизнула губы, осмотрев свою рубашку и джинсы. Я пропотела бы в них за несколько минут и выглядела бы ужасно, а не раскрасневшейся, как Маккензи.
— Нет.
— Не беспокойся. Я купил тебе кое-что. — В его тоне был намек на веселье. — Ванная там. Я положил все, что тебе понадобится, в твой шкафчик.
У меня был шкафчик?
Ванная была похожа на обычную раздевалку, которая есть в каждой школе по всей Америке. Мой шкафчик был длинным и красным и находился рядом со шкафчиком Коула. Внутри лежал синий спортивный топ и самые короткие, самые обтягивающие шорты, которые я когда-либо видела, а также пара носков и кроссовки.
Мои щеки покраснели, пока я переодевалась. По крайней мере, он не купил мне трусики.
Когда я вышла, то почувствовала себя голой. Мой живот, как и ноги были обнажены. Коул, который ждал меня возле кулера с водой, присвистнул, оглядывая меня. Я снова почувствовала себя жуком под микроскопом, только на этот раз в стикини и стрингах.
— Мило. — Его голос стал хриплым.
— Твоя игра в переодевание — отстой, — пробормотала я, оттягивая подол шорт.
Он рассмеялся.
— Не согласен. Но если тебе от этого станет легче, то я могу тоже раздеться.
— Не стоит. — Вероятно, я буду бессвязно бормотать и пускать слюни.
Его развратная ухмылка говорила о том, что он прочитал мои мысли.
— Давай начнем. — Он повел меня к беговым дорожкам.
Хотя Маккензи ни разу не взглянула в мою сторону, она напряглась, даже споткнулась. Я проверила ее время. Она бежала уже полтора часа. Я также проверила ее скорость и угол наклона, и установила себе более высокую и быструю, затем стала ждать, чтобы нажать "Старт". Я хотела, чтобы сначала Коул ушел.
Конечно, он задержался.
— Не обращайте внимания друг на друга, — сурово приказал он.
Она хмыкнула.
— Да, папочка.
Его глаза сузились, но он продолжал смотреть на меня.
— Осторожней. Не переусердствуй.
Я открыла рот, чтобы ответить, но Маккензи опередила меня.
— Выглядите жалко. Вам обоим должно быть стыдно.
— Неужели мне стоит провести с тобой беседу, Кенз?
Он называл ее сокращенным именем. Как мило.
— Нет, — огрызнулась она.
— Хорошо.
Она добавила:
— Если мне придется выслушать еще раз о том, как подружиться с новенькой, я скормлю себя зомби.
— Не стоит. Я позвоню в колокольчик и отдам тебя им. — С этими словами он зашагал прочь, наконец-то оставив нас наедине.
"Соберись, Белл".
Первые десять минут бега мы с Маккензи слушались Коула. Не знаю, почему она его послушалась, я же не могла отвести глаз от Коула. Он снял кофту и сменил джинсы на черные шорты, которые так висели низко на талии, что была видна дорожка темных волос, которая уходила под шорты, прежде чем присоединиться к Лукасу возле штанги.
