Глубоко вздохнув, продолжила:
— Нам нужно поспешить. Все можно исправить. Понимаете? Это сделала не я, магистр… Вы меня слышите? — Шагнула к нему и сразу замерла. — Риан…
Он обернулся так неожиданно, что я вздрогнула. Точно хлыстом по спине ударили — так сильно содрогнулась.
Взгляд его тяжелый и по-прежнему мрачный. Оттого, похоже, к горлу подступил ком, зажгло в груди.
— Это не я, — замотала головой, чувствуя, как защипало в носу. — Я не монстр. Ты мне веришь?..
Мужчина направился ко мне торопливым шагом, пока я все так же тихо говорила:
— Я его не убивала. Скажи, что веришь…
Резко притянул, прижал к груди, одним лишь этим действием сломав волю и вместо меня позволив моим же слезам обжечь глаза.
— Ну конечно верю.
— Я не убийца, — не сдерживала сбивчивый шепот. — Я бы не убила…
— Я знаю, — шепнул, поглаживая спину — медленно, мягко. — Не плачь, Мира. Мы разберемся с этим немного позже. А сейчас успокойся.
— Но нам нельзя ждать… Нужно найти Хелию. Она сирена, она прокляла его, магистр. И она сможет снять чары, я уверена.
— Я знаю. Ее уже ищут. А Кайлу помогут: мы ждем появления Миранды. Поэтому… не плачь. Все будет хорошо.
— И откуда же… откуда вы узнали?
Мужчина хмыкнул, но это было больше похоже на усмешку, тихую, как бы задавленную каким-то тяжелым чувством.
— Как ни странно, — продолжил он, не прекращая поглаживаний по спине, которые с каждым новым мгновением становились более ощутимыми и сильнее обжигали кожу сквозь плотную ткань туники, — об этом догадался Вигмар. Такие, как он, — сильные демоны, гораздо сильнее Сильвии — способны почувствовать энергию абсолютно всех существ. Потому он так зациклился на твоей энергии в лавке Миранды. Он почувствовал это. И он знает. Или догадывается, что ты русалка. Энергия Хелии о многом ему сказала. Вигмар потратил уйму времени на изучение сирен, он знает о них столь много, что подобным знаниям можно только позавидовать.
Подобных знаний можно испугаться. Раз уж демон так помешен на сиренах, то и русалки для него не пустое место. В особенности я, если учитывать, что он сказал мне на балу — что он нестерпимо жаждет познать мои секреты.
— Не думала, что он такой добродетель, — буркнула в грудь магистра.
Отходить от него не хотелось. Не сейчас. Хотя вряд ли мне когда-нибудь за все время знакомства по-настоящему хотелось избавиться от его общества.
Не хотелось… Ни на секунду.
— Он не допустил мысли, что это могла сделать я? Вряд ли он ведает обо всех способностях русалок. Мы многим отличаемся от сирен.
— Вы… — со смешком произнес магистр, немного отстранился, ловя мой взгляд, — … вы могли бы быть кем угодно, Мирабель, но точно не убийцей.
Вот же…
Почему это прозвучало как-то оскорбительно? Не понимай я, что вообще значит слово «убийца», наверняка сочла бы это за оскорбление.
— Проклясть через поцелуй… — вдруг усмехнулся мужчина, понизив голос почти до шепота. А после наклонился, сжимая в объятиях, не дав возможности отпрянуть, нежно, удивительно осторожно провел носом по щеке, неосознанно — или же осознанно? — побуждая затаить дыхание. — Если бы ты была на это способна, разве я был бы сейчас жив?
Неуловимо втянул в себя воздух, пока я боялась вздохнуть, коснулся губами губ. Мягко и лишь на секунду, на жутко короткую секунду, вновь дразня, опаляя дыханием кожу.
Если он не перестанет гневить меня такими краткими касаниями, то я определенно смогу его проклясть!..
— Пойдем, — сказал, отстранившись. Ненадолго сжал плечи и отпустил. — Я отведу тебя в свою комнату. Переночуешь там. Не уверен, что Хелия вернется в общежитие, возможно, она уже давно покинула академию… Но будет лучше, если ты останешься там, где она не сможет тебя достать.
Глава 27. Твое место в море
Как бы сильно ни хотелось, я не смогла сомкнуть глаз. Магистр ушел сразу же после того, как оставил меня у себя в комнате, на которую, по его словам, были наложены чары. Ни Хелии, ни даже такому сильному оборотню, как Филя, не под силу разрушить их. Хотя, может быть, магистр счел себя чересчур самоуверенным… Ведь Филя уже разрушал чары в академии.
Взять меня с собой в лазарет, где я могла бы не только увидеть Кайла, но и убедиться, что еще не все потеряно, Риан наотрез отказался. А мне не хотелось отходить от него ни на шаг, я желала следовать за ним, подобно тени, переплести наши пальцы так, чтобы они не разомкнулись ни при каких обстоятельствах. Но эти опека и желание защитить, которые незадолго до ректора проявлял и Филя, уже не первый раз ограничивают мои возможности.
Интересно, как скоро стражи найдут Хелию? Я почему-то не сомневалась, что в академии ее нет: в ином случае ее давно бы обнаружили старшекурсники — будущие стражи, лучшие сыщики во всем королевстве. А если и найдут, станет ли она помогать? Спасет ли принцу жизнь, которую решила отнять?
У Хелии скверный характер, как я успела заметить. Закаленный холодом океана и годами обучения в боевой академии. Казалось, что ей будет проще отрезать себе руку, чем разрушить проклятие…
К тому же не было доказательств, что она наслала проклятие забавы ради, пусть и сирены любят веселиться, заманивая людей в свои неосязаемые сети.
На одну проблему у стражей стало больше. Но теперь это была куда более важная проблема, чем пропажа моей тети. Многим придется оставить поиски, ведь, как только слух о покушении на принца просочиться в столицу и на каждом углу загалдят сплетницы, в королевстве появится трещина, залатать которую будет нелегко. Все силы бросят на защиту принцессы и второго принца — единственного наследника, если Кайла так и не спасут…
Но его должны спасти. Если не Хелия, то хотя бы Миранда. Не зря же ее кличут лучшей целительницей Аркуса?.. Будь тетя тут, она бы непременно помогла. Она сделала бы все, чтобы спасти принцу жизнь.
Если бы только могла быть рядом… Но ее, как и Кайла, постигла не самая лучшая участь.
И вновь это ужасное чувство, это мерзкое чувство беспомощности навалилось на плечи, что я даже плюхнулась в кресло, до этого меря шагами комнату.
Я ненавидела себя — в самом деле ненавидела! — за то, что так бессильна перед преградами. За то, что не знаю, где искать тетю. За то, что не могу спасти Кайла и избавиться от чувства вины. Она — эта вина — так сильно сжимала сердце и давила, крича внутри меня, что это я оставила Кайла, что это я повинна в том, что Хелия подобралась к нему, околдовав, прокляла…
Кажется, я долго сидела, глядя в одну точку. Опомнилась, только когда в окно застучали тяжелые капли.
Дождь. Тетя ненавидит дождь. В такую промозглую погоду у нее никак не получалось браться за работу, потому она зажигала свечи, наполнявшие домик запахом клубники и малины, садилась за стол и принималась писать. Она писала обо всем: записывала рецепты зелий, отвечала на письма заказчиков, писала послания моим сестрам и отцу, которые никогда бы не решилась передать им. Целые стопки неотправленных писем копились у нее в шкафу, и я понятия не имела, о чем говорится в этих письмах. Только знала, что они предназначались родным и близким для тети людям.
Может, и свое прощальное письмо она написала, когда шел дождь?
Я нащупала в кармане этот помятый лист, который зачем-то взяла с собой при последнем посещении тетиного дома. Распрямила, насколько это было возможно, вчиталась в очередной раз в ненавистные строчки.
У тети был красивый почерк. Она научила меня читать и красиво выводить буквы. Но я не могла повторить те заковыристые знаки, которые так любовно чертила Вулья. Она выводила все буковки, писала аккуратно, оставляя хвостики на последней букве каждого слова…
Но в этом письме почему-то не различалась та аккуратность, которая была ей присуща. Не было хвостиков, буквы были резковатыми, будто бы торопливо выведенными.
Быстро поднялась, прошла к столу и поднесла лист к свече. Хмурясь, я вновь и вновь перечитывала письмо, с каждым разом убеждаясь — что строки принадлежат не тете. Что это написала не она... Я догадывалась, что письмо могло быть написано не ее рукой, и эта догадка вспыхнула, еще когда я узнала о ее пропаже.
