class="p1">Ровный голос, четкие слова, но смысл их складывался не с первого раза. Брендон слишком медленно возвращался из своего видения, похожего на сон во время испытания.
Ши? Зачарован? Что происходит? Откуда он знает? Брендон шагнул вперед, оказываясь между Эшлин и…
Маленькой толпой. Магистр Эремон. Ласар. Старшекурсник Коннор Донован. Фарлей Горманстон. Эния Магуйар. Еще старшие за ними – из учеников ректора.
Эшлин молчала за спиной. Растерялась? Ждет чего-то? Мгновения почему-то растягивались, казалось, воздух превратился в воду. В толщу воды.
Магистр Эремон встал рядом с ректором. Голос его звучал спокойно, будто они беседовали о своем за кружкой вина со специями:
– Второй магистр Дин Эйрин, Брендон Бирн. Вопрос к вам очень прост. Можете ли вы поклясться передо мной как следователем королевской инквизиции, что ваша ученица Эшлин, дочь Каллена, является обычным человеком, а не ши? И что ее таланты, как возможность вызвать дождь и превратить деревянную вещь в живое дерево, и особенности, как ожоги от холодного железа, объясняются иначе?
– Я клянусь, – голос Брендона стал холодным, как то самое железо, – что моя ученица Эшлин…
Глаза Эшлин расширились от ужаса. Она сейчас после того, как починила мост, и стояла-то с трудом – что уж говорить о магии. Ей хотелось, как тогда во сне, зажмуриться и перестать видеть это. Перенестись куда‑то под сосны, где можно улыбнуться Брендону и знать, что он подхватит ее, когда потемнеет в глазах. Но этим миром она не управляла. А Брендон собирался ради нее сотворить страшное. Каждый ши знал, что нарушитель магической клятвы умрет. Или его судьба будет еще хуже смерти.
– Не клянись! – выкрикнула Эшлин хрипло и встала рядом с ним. Она смотрела перед собой, чтобы не взглянуть случайно в глаза Горту, и все равно натыкалась взглядом. Ярость и страх снова сжимали горло. – Я пришла по дороге ольхи, но не причиняла зла. Ни человеку… ни кому другому.
Брендон сжал ее ладонь в своей. Она чувствовала, как сковано напряжением его тело. Оно молило о действии, но магистр был так ошарашен, что не мог понять, как поступить.
– Магистр Эремон, – Горт Галлахер говорил по-прежнему холодно, но почти сочувственно, словно ситуация причиняла ему тщательно скрываемую боль. – Видите печать, украденную сегодня у меня, у девушки-ши в руках?
– Эшлин? – она услышала, как с губ повернувшегося к ней Брендона сорвалось ее имя. В нем был невысказанный вопрос «почему». Почему ты мне не сказала?
Эшлин почувствовала, как вспыхнули уши. Отвернулась от того, кто стал ближе, к тому, кто показался старшим. И все разрушила. «В этом мире ты никому не принесешь счастья»? Ошиблись филиды. Во всех мирах…
Она давно не была так зла.
– Но ты сам передал мне ее, чтобы… – Воздух будто разом вышел из легких, а слова потерялись на подходе. Горт не просто прервал ее, а стягивал горло приказом. Пожелай она сейчас выкрикнуть проклятие – не смогла бы. Эшлин так и застыла с приоткрытым ртом, пытаясь вдохнуть.
– Не трудись лгать дальше. Магистр Эремон знает, что ты пришла поговорить о погибшем профессоре, усыпила меня, когда я согласился уделить тебе время, и взяла печать. Магистру Эремону известно, что по законам Дин Эйрин я имею право передавать ее только трем людям. Не тебе.
У Брендона кружилась голова от происходящего. Зачем Эшлин так глупо поступила?! Ректор говорил правду хотя бы в том, что печать могла находиться лишь у самого Брендона, когда тот замещал Галлахера, у коменданта коллегий в случае некоей необходимости и у чрезвычайного королевского посланника, например, инквизитора. Все. Эшлин не стоило поступать так, тем более ничего не сказав Брендону.
Но как человек, которого он столько лет уважал, мог оказаться… кем? Тем, кто решил вывернуть все происходящее в свою пользу? Бросить кость инквизиции и получить бесценный материал? Брендон чувствовал, как сердце наливается яростью, и невольно сжал кулаки.
– В чем бы вы ни обвинили Эшлин, я сам несу за нее ответственность. Она принесла мне клятву ученицы.
– Ее ученическая клятва недействительна – она не человек и не может быть студенткой Дин Эйрин. – Горт смотрел ему в глаза и, казалось, чуть усмехался. – Прошу вас, магистр Бирн. Просто отдайте мне книгу и пройдите с магистром Эремоном. Ручаюсь вам, разбирательство будет проводиться тщательно и со всем возможным уважением к вам. Вы не виноваты, что поддались чарам. Университет на вашей стороне.
Эшлин наконец снова смогла вздохнуть. Сила бывшего старейшины легко заставляла ее подчиняться. Если бы не память, она бы уже точно швырнула тяжелую пачку глиняных листов ему в голову.
– Ты лжешь. И мне не превзойти тебя в этом, Горт Проклятый, – хрипло выкрикнула Эшлин. – Научи же, бывший старейшина Дин Ши, как обманывать людей четыре сотни лет и не попасться?
Горт Галлахер выдержал сложную паузу в перекрестье взглядов и тишине. Даже Брендон молчал. Его ударило этим откровением, будто камнем. Он пытался понять. Он верил Эшлин. Но почему, если ее слова правдивы, она молчала? Зачем пошла к нему за печатью? Что еще скрыла? В этих мыслях прорастало цепким стеблем зерно обиды.
Ректор повернулся к студентам:
– У кого есть железный предмет? Любой. Нож, фибула, пряжка! Дайте мне, – он протянул в их сторону руку, ни секунды не сомневаясь, что к его словам прислушаются.
Эния пошепталась с Фарлеем Горманстоном, выступила вперед и почтительно передала ректору небольшую книгу с железными накладками. Конспект по алхимии с прошлых лет, успел подметить Брендон. Доэрти продавал их богатым студентам и смеялся, что превращает бумагу в золото. Ум цеплялся за глупости.
На Эшлин Эния старалась не смотреть. Горт Галлахер кивнул, принимая книгу, и медленно, чтобы все видели, положил руку на железо.
– Надеюсь, желающих отрубить мне голову железным мечом и проверить, умру ли я, не найдется, – усмехнулся он. – В этом ши не отличается от человека. Магистр Эремон, вам достаточно времени для доказательства? Мне несложно держать книгу, но мы не можем оставаться здесь до позднего вечера.
– Достаточно, – кивнул инквизитор. – Прошу вас, покажите руки.
Ладони Горта Галлахера были чисты. Ни пятнышка красноты.
– Несомненно, накладки выполнены из железа, – магистр Эремон рассмотрел книгу и вернул ее Энии. – Я даже не предлагаю Эшлин подержать ее тоже. Бессмысленное причинение боли – опасное и глупое занятие. Эшлин, дочь Каллена, назвавшая себя ши перед всеми нами. Ты обвиняешься в похищении ректорской печати…
– Подождите! – крикнула Эшлин, отчаявшись. Она чувствовала, как державший ее за руку Брендон с силой пытается задвинуть ее себе за спину. Он явно что-то задумал. – У Горта Проклятого на теле знаки воина
