24
Последние журналисты уже покидали рабочие места, когда Джексон Дан в сопровождении Элизы прошел в помещение редакции. Замешкавшие служащие мышками проскакивали мимо мрачного «большого босса» и озабоченной Элизы. Мистер Дан сразу прошел в кабинет Филлис. Увидев, что там никого нет, он кивком отпустил редакторшу и сел за стол.
Элиза осторожно закрыла за собой дверь и перевела дух. Беседа с боссом в его офисе, конечно, касалась деловых проблем. Но, в конце концов, мистер Дан все же не выдержал и перевел разговор на мисс Харрисон. Начал он издалека: как загружены журналисты, есть ли к ним претензии со стороны читателей? Потом спросил, не мешают ли некоторым из них личные дела работать более творчески, чем они могли бы. И, наконец, прямо спросил Элизу, когда появился в жизни мисс Харрисон ее давнишний знакомый?
Элиза удивилась. Конечно, у мисс Харрисон в последнее время были некоторые сложности — внезапные перепады настроения, когда она то впадала в прострацию, то порхала, как бабочка, но — давний знакомый? Другое дело, что Фил долго переживала развод с мужем. Но это было более четырех лет назад. А потом…Элиза замялась. Не могла же она сказать прямо, что потом Филлис как раз и начала встречаться с мистером Даном. Но Джексон кивнул головой, и Элиза остановилась.
— А этот…ее бывший муж не появлялся в редакции? — как бы невзначай спросил мистер Дан.
Элиза пожала плечами:
— При мне — нет. Думаю, вообще — нет, иначе я бы знала, — добавила она.
— Я спрашиваю это потому, что присутствие на рабочем месте журналиста посторонних людей вообще недопустимо. Это отвлекает их от творческого процесса, — с деловым видом пояснил Джексон.
«Конечно, — подумала Элиза. — А еще больше это отвлекло бы Филлис от тебя». Ей страшно не хотелось быть втянутой в щекотливое дело о связи подчиненной с боссом.
Они посидели молча. Затем мистер Дан отпустил Элизу. Сам он так и остался сидеть за столом Филлис.
Уже выходя из помещения редакции, Элиза столкнулась с молодой высокой и светловолосой женщиной. Та неуверенно вошла в комнату.
— Простите, Вы к кому? — удивленно спросила Элиза. В столь позднее время в редакции обычно посетители не появлялись.
— Мне хотелось бы побеседовать с мисс Филлис Харрисон, — пояснила посетительница.
— Но ее уже нет. Рабочий день давно закончился.
— Я думала…
— А зачем Вам нужна мисс Харрисон? — неожиданно прозвучал мужской голос. Мистер Дан стоял на пороге кабинетика Филлис.
— По…по личному вопросу, — пояснила посетительница.
— Прошу Вас, проходите, — пригласил Джексон. — Элиза, Вы можете идти. Я сам разберусь, в чем проблема.
Он подошел к женщине и представился:
— Джексон Дан, владелец газеты.
Та протянула ему руку:
— Дайана Дрейк.
Отпустив Элизу и проводив посетительницу в кабинет Филлис, Джексон предложил миссис Дрейк стул и сел напротив нее за стол.
— Простите, а Вы знаете мисс Харрисон? — поинтересовался он.
— Немного. Дело в том, что у меня снимает квартиру ее бывший муж.
Джексон сжал зубы и опустил глаза. Судьба!
— Я не стала бы вмешиваться, но я переживаю за мистера Такера. Он очень дружен с моей дочерью. У нее нет отца — мой муж умер, а мистер Такер очень внимателен к девочке. Она будет переживать, если с ним что-нибудь случится.
Мистер Дан постарался не показать посетительнице свою заинтересованность, поэтому как можно спокойнее спросил:
— И какие же дела у мисс Харрисон с ее бывшим мужем? Я спрашиваю об этом, — торопливо пояснил он, — потому что для журналиста. э-э-э…душевное спокойствие — половина дела. Если в любой другой профессии настроение никак не влияет на работу, то с журналистами все сложнее. Если мисс Харрисон будет переживать, нервничать, она не сможет продуктивно работать.
— Думаю, что скорее мисс Харрисон может доставить лишние переживания мистеру Такеру, чем он ей, — возмущенно произнесла миссис Дрейк. — Он даже попал в больницу после очередной встречи с ней. Я как раз и хотела поговорить по этому поводу.
— Ну что ж, раз ее нет, расскажите мне поподробнее обо всем. Я завтра же встречусь с мисс Харрисон и найду возможность убедить ее… — Джексон так и не нашел слов, чтобы объяснить женщине, в чем он сможет убедить Филлис.
Но он понял самое главное — миссис Дрейк беспокоится не столько за душевное спокойствие своего квартиранта, сколько за свое собственное.
* * Было уже поздно, но слушатели Коннора не собирались на отдых. Они ждали самого интересного — как удалось бесшабашным юношам раздобыть Солнечный камень.
— Мы мало знали о том, что нас ждет, но кое-что слышали, — рассказывал Коннор. — Те, кто отступился от попытки найти солнечный камень, вернувшись, рассказывали о неприступных скалах, о таинственных монастырях, невидимых человеческому глазу, наконец, о могущественных демонах, способных вызывать ураганы и землетрясения. Но один из тех, кто добрался до монастыря у Горы Меру, в обмен на рецепт укрепляющего зелья, созданного Роем, согласился рассказать о главной тайне и главном препятствии. Как оказалось, в этом монастыре хранилось сердце демоницы Демчок. Она была Солнечной демоницей.
Слушатели вытаращили на него глаза. Коннор усмехнулся.
— Да, в мире демонов бывают и такие. Они принадлежат к подземному миру, но рамки зла не сдерживают их. Если они считают нужным, то могут творить добро, могут даже уничтожать демонов. Говорят, это восставшие ангелы, и они находятся как бы между добром и злом.
— В то время, когда существовала Демчок, мир стоял на пороге невиданной битвы между миром старой магии и новыми богами, — продолжал Коннор. — Чтобы защитить мир магии, надо было воздвигнуть защитный пояс вокруг Центра мира. И тогда Демчок убила себя, чтобы магическая сила ее тела была использована для строительства неодолимых для смертных и богов стен. Ее горящее сердце поместили в центре алтаря в главном зале монастыря. Гневные дакини и множество духов охраняют этот монастырь. И никто не в силах совладать со страшными полями энергии, расположенными у его стен…
Пэт передернула плечами.
— Коннор, мне уже жутко от твоих рассказов.
Он хмыкнул:
— Тогда, может быть, не стоит продолжать?
— Нет-нет, — воскликнула она, — продолжай!
Коннор обвел глазами своих слушателей. Лайен, склонившись с подлокотника кресла, одной рукой обнимал Памелу. Лицо его было серьезно. Он как будто примеривал к себе длинную дорогу к Искуплению. Памела, склонив к нему голову, время от времени гладила руку, обнимающую ее. Пэт, сжавшаяся в своем кресле, горящими глазами смотрела на Коннора, как будто готовилась вместе с тремя дерзкими молодцами начать битву. А Филлис просто прижалась к нему и только время от времени поднимала голову, чтобы коснуться губами его щеки.
