— Лайен здесь, — перебила его Пам.
— Что? — изумился Коннор.
— Да. Приезжай, узнаешь подробности. А я позвоню Филлис.
Повесив трубку, Коннор задумался. С одной стороны, по голосу Памелы можно понять, что все не так страшно. А может быть…Да. Скорее всего, Лайена лишили звания члена Совета. Вот почему у нее такой голос! Коннор улыбнулся: Охраняющий — существо грешное, а Памела так долго была одна. С другой стороны — вряд ли обошлось только этим. Значит, их ждет трудный путь. Что ж…Они выполнят две задачи, двигаясь к одной цели.
Быстро одевшись и выпив кофе, Коннор отправился к Харрисонам.
Садясь в машину, он не заметил внимательных глаз миссис Дрейк, наблюдавших за ним из-за портьеры.
* * *
Филлис сидела, тупо глядя в пространство. Голова уже просто распухла от вопросов, справок, словарей, энциклопедий. Никогда еще она так не уставала! После утреннего объяснения с Джексоном, она чувствовала себя сжатой до предела пружиной: внешне собранной, но готовой распрямиться со звоном.
Звонок Памелы застал Филлис врасплох. Она только начала отвечать на письма.
Ворох конвертов на столе напоминал разноцветную гору. Пережив достаточно эмоциональное начало рабочего дня, Филлис долго не могла сосредоточиться. Конечно, возвращение Лайена — самая замечательная новость. Но вряд ли «маленький босс» согласится отпустить Филлис с работы. Тем более, она прекрасно видела, в каком настроении ушел «большой босс». Что ни говори, а личные отношения Филлис и мистера Дана накладывали определенный отпечаток на настроение Элизы. И если эти отношения ухудшились…Фил вздохнула. Она попросила Памелу подождать хотя бы часа два, чтобы набросать материалы для колонки. А там…Вдруг Элизу вызовут куда-нибудь? Главное — колонка вчерне будет готова. Филлис нашла уже готовые материалы с прошлой недели — их хватит на треть колонки.
И ей повезло! Когда Фил понесла Элизе макет колонки, ее не оказалось на месте. Молоденькая секретарша Милли, хихикая, сказала, что звонил мистер Дан и вызвал Элизу к себе.
— Она была злая, как мегера, когда собиралась к нему, — сообщила Милли. — Ничего, пусть испытает на себе, как распекает начальство, — злорадствовала она.
«Что ж, — подумала Филлис, — возможно, Джексон решил всерьез заняться нашей газетой, А, заодно, и некоторыми своими служащими… Ну и ладно! Семь бед — один ответ. Пойду домой! Пусть увольняют!»
* * *
Если бы не повисшая над Лайеном кара, Памела чувствовала бы себя вполне счастливой. Утро, проведенное с мужем, напомнило ей, что она молода, любима и желанна. И от этого наказание Лайена не казалось ей таким уж страшным. Если Коннор говорит, что Искупление вполне возможно, то, может быть, Лайен сумеет выкрутиться. И они опять будут вместе! Что ж, хоть что-то за последние три дня могло радовать ее. Правда, иногда она ловила на себе печальный взгляд мужа, и ей становилось не по себе. Но стоило ему улыбнуться, как у Памелы теплело на сердце. «Господи! Хоть бы все обошлось!» — думала она, глядя, как Лайен возится с Уиллисом.
Лайен учил сына одевать башмаки. Они оба сидели на полу в гостиной и по очереди натягивали упрямые сапожки на пухлые ножки малыша. Наконец управившись со сложным процессом, раскрасневшиеся, они довольно посмотрели друг на друга. За Уиллисом должна была зайти знакомая Пэт, которая сама попросила Памелу дать ей возможность погулять с малышом. Ее собственная дочка, примерно такого же возраста, что и Уиллис, ждала этой прогулки с большим нетерпением.
Проводив сына, Памела вернулась домой. Лайен открыл ей дверь и обнял прямо у входа. Они хотели поцеловаться, но раздался звонок в дверь. Все еще улыбаясь, Пам открыла дверь. На пороге стоял Коннор.
Войдя в комнату, он увидел Лайена. Они постояли, глядя друг на друга. Потом Коннор шагнул вперед и протянул Лайену руку. Тот улыбнулся и крепко пожал ее.
— Я рад, что получилось, — сказал он.
— Я — тоже.
Мужчины прошли в гостиную и сели на диван. Коннор сидел, опустив голову вниз и рассматривая собственные руки.
— Лайен… — произнес он, наконец. — Я…
— Коннор, — не надо, — перебил его тот. — Это было мое решение. Ты тут не причем.
Бывший демон поднял на него глаза.
— Я рад, что ты так считаешь.
— Так и есть.
Коннор вздохнул.
— Нам надо все обговорить: что, как и когда.
— Хорошо. Только ты должен все рассказать, — сказал Лайен. — Как все можно сделать, куда мы должны отправиться. Словом, все, что нас ожидает.
Коннор усмехнулся:
— Долго придется рассказывать.
* * После ужина все, наконец, угомонились и собрались в гостиной. Фил, свернувшись калачиком, сидела на диване, Памела расположилась в кресле, на ручке которого примостился Лайен. Пэт сидела в другом кресле, не отрывая глаз от Коннора. А он то расхаживал по комнате, то садился в кресло и рассказывал, рассказывал…
Это было давно. Три молодых и полных сил демона задумали самый дерзкий поступок, который вообще был под силу демонам. Высоко в горах Тибета есть монастырь. От Лхасы его отделяет то шесть, то десять дней пути — в зависимости от погоды. Там, в монастыре много веков хранился Солнечный камень. Происхождение его было самой великой тайной. И как он попал в этот далекий монастырь, не знал никто. Солнечный камень, притягивая лучи света, светится сам, дает жизненную силу, помогает преодолеть страх и защищает от врагов. В руках человека, задумавшего недоброе, он теряет свое свойство излучать свет и этим подает сигнал своему Повелителю В сообществе демонов овладеть Солнечным камнем — означало получить безграничные возможности и самый высокий статус. Девятьсот девяносто девять демонов из тысячи могли задумать похищение солнечного камня, а осуществить задуманное мог оДан из ста тысяч. Но что на самом деле представляет из себя Солнечный камень, молодые демоны узнали намного позже. Когда было уже слишком поздно.
Коннор с улыбкой покачал головой. Как они могли до этого додуматься! Они, трое, — не самые сильные демоны в Темном Царстве. Но, очевидно, самые дерзкие и безрассудные. И они решили добыть Солнечный камень.
Как и почему они собрались вместе — Коннор, мать которого была демоницей высшего уровня, Гор, за непокорность и дерзость изгнанный из демонического сообщества и Рой, его сводный брат, рожденный женщиной? Наверное, их объединяла необычность рождения, интерес ко всем проявлениям жизни и внутренняя сила, которая бурлила и требовала выхода.
— А кто такие — Гор и Рой? Расскажи о них — попросила Памела.
— О, это очень интересная история! — Коннор усмехнулся. — Подлинная история Фауста. Не знаю, где слышал об этом Гете, но он почти точно рассказал ее. Без двух существенных деталей. Одна из них — у Гарольда, а настоящего Фауста звали именно так, — были дети.
