— Леф! — я задохнулась от негодования. — Нашел, когда шутить!
— Нашла, из чего трагедию создавать, — вернул он «находку». — Я от них уже три года отбиваюсь. Вполне успешно, напрактиковался. А хочешь без шуток, давай. Это, правда, тоже чистая правда. Так что, если увидишь какую-нибудь липучку повышенной наглости или чей-то грандиозный план по моему захвату услышишь, внимания не обращай. А рейды — это нормальная работа. Нормальная, Вайра. Мне полевая обкатка нужна. Лучше, чем в реальных условиях, ее нигде не пройдешь. Если Киллитенс развяжет войну, любой опыт пригодится.
— Леф, ты… — я собиралась сказать, что он в личной охране императора, и в настоящих боях ни ему, ни Райбашу участвовать незачем, и вообще… Я сказала: — Ты только осторожно. Ладно? Насколько возможно. Не рискуй просто так.
В темноте было плохо видно, улыбку не разглядеть, но я чувствовала, что он улыбается. И в голосе улыбка звучала.
— У меня красавица жена. Как я могу ее оставить? Хороший аргумент в пользу «просто так не рисковать»?
— Аргумент отличный! С «красавицей» только сложности, — что я скрывала этим ворчанием? Все. Растерянность, тревогу, страх… — Где ты ее нашел?
— Здесь, — Лефлан провел пальцами по моей щеке, губам. — Ты очень красивая, Вайра.
— Обыкновенная я.
— Спорить будешь? — возмутился Леф. — Со мной? Малявка! — тон его поменялся, лишился насмешливого возмущения. — Моя взрослая малявка. Я рад, что ты выросла и что ты моя. Ты очень красивая, Вайра, — повторил он и привлек к себе, чтобы вскоре прошептать: — Вопрос с другой крышей надо решать срочно.
— Не важно, крыша или что, — прошептала я в ответ. — Важно, что ты.
— И ты.
Мы встретили рассвет и еще немного побыли вместе. Дома высокого сословия примеру императора не следовали, просыпались поздно, а из-за слетевших шумоглушителей поздние подъемы временно стали доступны и прислуге. Кроме поваров, для тех ничего не изменилось, завтрак должен быть в установленное время. Но кухня располагалась в противоположной части особняка Ла-Апуш, а в цветнике, куда выходило мое окно, поварам делать было вроде как нечего. Я только удивлялась, когда Лефлан успел все выяснить, и переживала, успел ли он поспать. Не считая прочих переживаний, из-за аудиенции и рейдов. А он переживал за меня. И заботился.
— Одежду тебе доставят к одиннадцати дополуденных. Если Челениада потащит во дворец, соглашайся, ей там есть на кого отвлечься, меньше доставать будет. Я Кэрилиану и Аликаниату предупредил, с обществом познакомят, языки, кому надо, укоротят. Перчатки не забудь надеть, Чарш настаивает на минимальной огласке всего, что связано с айшами. Сегодня отдыхаем, завтра начнем работать с ребятами Анда. Спокойно отдыхаем, Вайра, без нервов. Ясно? Ясно, что все равно будешь. Сильно не увлекайся, вдруг понравится. Ночью приходить?
— Да! Очень да, Леф! Придешь?
Дополнение о перчатках было весьма кстати, разноцветные пятнышки на ладонях стали ярче.
Практически, на глазах. За те часы, что мы провели вдвоем. И полностью растраченный на «тихий» щит резерв уже не был пустым, накопившейся магии хватило на «завесу невидимости». Две «завесы», все-таки с открытым спуском мы решили не рисковать. Леф ушел встречаться с Райбашем, а я нервничать и надеяться, что Ла-Апуш дома не усидит и Лефлана я увижу еще до наступления ночи.
— Это невыносимо! Ами Эргон, как можно вкушать пирог без свежих новостей? Это совершенно не способствует хорошему аппетиту. А эта пыль? Жизнь так нелегка и еще это… Невыносимо!
Вопреки словам, пирог Челениадой вкушался весьма активно. И, стоило признать, был этого достоин, не так хорош, как папины, но весьма достоин. И я бы, наверное, его оценила, особенно на фоне пропущенного ужина, только другой фон сильно мешал. Я доверяла мнению Лефа и Сартара о Райбаше Эш-Шаркоре, и все равно волновалась. Это в ближайшей перспективе. В отдаленной я волновалась еще сильнее. Соединить в одно разговор в приемной капитана и разговор с Лефланом, было несложно, они сами соединялись. И война, статус которой «если начнется» изменился на «когда начнется», пугала с удвоенной силой. Утроенной… И то, что нас к ней готовили, что мы отлично представляли ее настоящую, не романтизированную, делало этот страх еще острее. Какой тут аппетит, с такими мыслями?
Тем не менее, я ела, «держала лицо», вежливо внимала недовольному зудению Ла-Апуш, украдкой поглядывала на безмолвствующий куб вестника и соглашалась с Андуашем, что полностью выстраивать быт на магии было большой ошибкой. Функционируй вестник сам по себе, у меня был бы шанс узнать дворцовые новости, а род Ют-Раш слишком заметен, чтобы остаться без внимания, если даст малейший повод это внимание к себе привлечь.
— Вы правы, ами Ла-Апуш, несомненно правы.
Доставленные точно по времени коробки с платьями и шляпками немало порадовали Челениаду. Вылилась эта радость в презрительно сморщенный нос и стандартно занудное:
— На чьем содержании находитесь?
— На родительском.
Радость Ла-Апуш слегка поумерилась, не получив мужской кандидатуры для обсуждения, и переродилась в снисходительность с вкраплениями брезгливой жалости.
— Вашим родителям пришлось заложить имение, чтобы позволить себе одевать дочь в шелка от Мэйрида? Впрочем, чужие состояния мне безразличны. Знаете ли Вы, как сложно управлять собственным, ами Эргон? Откуда Вам знать. Это бокальная горка стоила мне двух тысяч, а их нужно три только для Карсидольского кристаллиона…
Отвечать ей не требовалось, после перечисления покупок последних нескольких месяцев Челениада перешла к перечислению бесчисленных претендентов на ее руку, сердце и бокальные горки вкупе с золотыми канделябрами. С регулярно встраиваемыми в список предостережениями опасаться охотников за состояниями. Чувствовалось, что опыт у нее солидный, и я не спорила. Я ждала минутку затишья в нескончаемом словесном потоке, чтобы предложить гостеприимной хозяйке покинуть выделенную мне комнату, куда она соизволила прибыть вслед за коробками.
Час спустя на Ла-Апуш я смотрела чуть ли не с восхищением. Столько говорить, не смолкая, игнорируя любые реплики собеседника, — это не каждый сумеет. Я успела разработать для себя легенду провинциальной выскочки, что объяснило бы происхождение моих нарядов для всех заинтересовавшихся, если такие случатся. Пожурила Лефлана за выбор излишне дорогой одежды, я вполне нормально обходилась простыми вещами. Множество раз сказала ему слова благодарности, едва удерживаясь от счастливой улыбки, стоило представить, как Леф все это выбирал. И думал обо мне. Множество раз из блаженства вывалилась в волнение за него, с таким же трудом как от улыбки удерживаясь от дурной привычки прикусить палец, что проявлялась при сильных переживаниях. А Челениада все говорила. И если на лице ее эмоции еще как-то отражались, то в голосе на них не было даже намеков. В этой монотонности я едва не пропустила так ожидаемое:
— Я отправляюсь ко двору. Можете составить мне компанию, ами Эргон.
— С превеликим удовольствием, ами Ла-Апуш!
— Фи, сколько экспрессии. Люди вашего круга совершенно не приспособлены к достойному поведению в приличном обществе. Впрочем, в нашем кругу тоже предостаточно дам…
За ненароком проявленную экспрессию я себя ругала еще полчаса. Ведь учили же держать себя в руках! Плохо училась, видимо, за что и получила задержку в достижении желаемой цели. Впору соглашаться, что, настаивая на моем отстранении от потенциально возможной агентурной работы, Райбаш Эш-Шаркор был абсолютно прав, пусть мотивы его настойчивости и лежали в другой плоскости. Какой из меня агент? Перед не самой умной представительницей высокого сословия все свое настроение проявила.
Три зала я посетила в компании обеих Ла-Апуш, еще три — в обществе Аликаниаты Юг-Сал. С ней общаться было несравнимо легче и приятней. Тоненькая до хрупкости, миловидная, нежная и невообразимо обаятельная, она походила на маленькую птичку. Так и казалось, что сейчас расправит крылышки и взлетит. И характер ее был таким же летучим, других сравнений мне в голову не приходило. Аликаниату рады видеть были все, ей улыбались, что-то рассказывали, о чем-то расспрашивали, и меня по рекомендации ами Юг-Сал принимали если не тепло, то благосклонно. К Лефлану она относилась по-дружески и немного покровительственно, что понятно, она была старше, примерно, ровесницей императора. На любые вопросы Аликаниата отвечала охотно и сама многое показывала и объясняла, и только на один вопрос ответа у нее не было, не знала она, где сейчас Леф, не видела его с момента вчерашней просьбы заняться мной. Зато она знала, кто нам может помочь. Кэролиана.
