но это необходимость, — небрежно произнёс врач. — В Вашем состоянии я не могу рекомендовать ничего лучше полного покоя и… — он перевёл взгляд на Ювера, точно прося подсказки. — И общества прекрасной дамы.
— Если бы это было совместимо, — беззлобно произнёс Клод и жестом дал доктору понять, что более не задерживает его.
Ювер похлопал доктора по плечу и вместе с ним вышел в коридор. На секунду он обернулся и коротко кивнул Клоду, давая понять, что вскоре вернётся. Тот лишь закатил глаза и откинулся на подушки. Он был в одиночестве достаточно долго и думал, что делать дальше. Сейчас он был бы рад компании, чтобы поделиться своими мыслями, даже Аннабелль, хотя по его мнению она была последней, кому стоило бы слушать его размышления.
— Не могу поверить, — пробормотал доктор, когда дверь за ними закрылась.
— Тем не менее, — прервал его Ювер. — Я надеюсь, Вы никому не скажете, что наш принц теперь не так неуязвим, как раньше, — он внимательно посмотрел на доктора и демонстративно перевёл взгляд на украшавшую стену шпагу. Доктор проследил этот взгляд и, судорожно вздохнув, затараторил:
— Конечно-конечно, месье Ювер! Вы можете мне довериться, никто не узнает, ни в коем случае, конечно-конечно! — высокий шёпот срывался на визг. — Но мы ведь оба понимаем, что заклятье слабеет.
— Слабеет, но не исчезает совсем, — процедил архитектор.
— И что нам теперь делать? — с нескрываемым страхом пробормотал доктор.
— Вам я советую молчать, — он крепко сжал руку собеседника, — и позволить принцу самому определить Вашу судьбу, как и подобает верному слуге своего правителя.
Доктор вскрикнул и поспешил высвободить руку. Ювер и без того не на шутку пугал его. В отличие от принца он не стеснялся срывать свой гнев на окружении и не испытывал необходимости держать себя в рамках, объясняя всё своё поведение одной фразой: «Я человек творческий». Казалось, он испытывал эмоции за двоих, за себя и за принца, и мало кому нравилась такая близкая дружба. Архитектор посмотрел вслед удаляющемуся доктору и вернулся в комнату Клода. Тот без всякого интереса читал оставленную кем-то книгу. Это был достаточно неплохой приключенческий роман и Клод бы, несомненно, оценил его по достоинству, не будь его мысли заняты совершенно иной пищей, далёкой от чудовищ и путешествий. Его ум вился вокруг людей: существ сложных и куда более опасных, чем всё остальное, с чем он мог столкнуться.
Когда Ювер вернулся, принц, не отвлекаясь от своего занятия, спросил:
— Нотация, беседа или шутка?
— Совет, — сказал Ювер и опустился на стул возле кровати. Мужчина подождал несколько секунд до тех пор, пока утомлённый его молчанием Клод не отложил книгу и с демонстративно утомлённым видом не обернулся к нему, готовый слушать. — Начни жертвовать собой для тех, кто сможет это оценить.
— Ты снова о ней? — скептично спросил Клод, зажав пальцем страницу.
— Ты прекрасно знаешь, пускай и судишь об Аннабелль предвзято, — сказал Ювер. — Это я послал её к тебе.
— Зачем? — вспылил Клод, во взгляде его смешались гнев пополам с удивлением. — От встречи со мной люди сходят с ума! — он перешёл на громкий шёпот. — Зачем ты это сделал?
— Не «зачем», а «почему», — поправил его собеседник. — Потому что был уверен в ней. Твоё заклятье практически не коснулось её, мало того — она спасла твою жизнь. Вы с ней похожи куда больше, чем тебе может показаться, дорогой друг.
— Лицо у неё куда приятнее моего, — скептично произнёс принц.
— Вот с этого и стоит начать, — усмехнулся Ювер, но тут же поспешил развести руками. — Но решать тебе, я лишь хочу сказать, что всякий раз жертвуя собой ради других людей, ты рискуешь уйти из жизни, так и не ощутив её. Так что я советую тебе разумнее растрачивать себя. В этом вы с ней, кстати, тоже очень похожи.
Клод не ответил, только недовольно нахмурился и предложил выбрать другой предмет разговора. Ещё долго они разговаривали о путешествиях, картинах, книгах. Темы сменялись, беседа плавно меняла русло, пока оба собеседника не погрузились в молчание. Это странное чувство, когда в комнате, где есть несколько человек, каждый находится наедине со своими собственными размышлениями и это настолько очевидно, что нарушать его размышления кажется неприличным, но между тем тишина требует нарушения и каждый пытается сделать что-нибудь: барабанит пальцами по подлокотнику, нарочно громко перелистывает страницы в книге, кажется, даже старается как можно громче дышать. Они молча разошлись, не попрощавшись.
***
Через несколько дней, как и обещала Аннабелль, Клод уже вполне мог покидать пределы комнаты, но девушка настояла на том, чтобы он оставался в «нормальных условиях» до окончательного выздоровления. Подобный отзыв о его мастерской оскорбил хозяина замка и всё же он согласился. Первое время ему было сложно смириться с присутствием Аннабелль; никогда за всё время знакомства с ней он так отчётливо не чувствовал необходимость разговаривать с кем-то. Во время прогулок по лесу можно было сослаться на шумевший в ушах ветер или слишком красивые звуки леса, которые было неуместно перебивать разговорами, но теперь, в закрытом помещении, пустая тишина была почти болезненной. И они говорили, читали вслух, всеми силами боролись с молчанием, укоренившимся в коридорах. В ход шло всё: от долгих философских бесед до беспричинного смеха. Они не спрашивали друг друга о прошлом, прекрасно видя нанесённые им раны, и старались как можно больше говорить, даже ни о чём, лишь бы были звуки, а в конце концов даже самый пустой разговор приобретал смысл и рассказывал о собеседниках больше, чем можно было ожидать. Что-то между ними изменилось: оба признали, что оказались связаны по чужой воле, но не спешили заговорить о тяжести предложенного им выбора, жалели друг друга и надеялись хоть как-то облегчить свою участь, но не могли придумать ничего лучше разговоров о погоде и приключенческих романов о путешествиях.
Вечерами, когда коридоры заполнялись придворными, Анна и Клод баррикадировались в одной из комнат и оставались там, пока не утихнет толпа, ставившая своей целью во что бы то ни стало найти Его Высочество. Это было вроде приключения, окрашенного в светлые тона детства, лишённого всякой опасности. Аннабелль старалась не вспоминать о том, как несколько месяцев назад закрывала дверь и использовала все возможные способы, чтобы никто не мог проникнуть в комнату просто так,
