центре. Я вхожу в пыльную комнату: она небольшая, там могут поместиться лишь пара матрасов и табурет. В стенах из песчаника есть отверстия – сквозь них охранники могут видеть весь Приют и прилегающие территории, но охраны тут не было уже больше года.
Видимо, Тиллео чувствует себя в безопасности, раз охранники только прогуливаются по крепостной стене, а также время от времени патрулируют сам Приют. Так что некоторым, самым хитрым рабам клинка, не понадобилось много времени, чтобы занять караульную.
Задев пальцами угол потертого одеяла, что я украла и принесла сюда, я выпрямляюсь. Матрасы и табурет давно исчезли, я наудачу трогаю ногой камень, удерживающий тонкое одеяло, чтобы его не унесло ветром. Удача мне еще понадобится.
Лето хватает меня за талию и прижимает к себе, а затем тоже трогает ногой тот же камушек. Не знаю, наш ли это с ним ритуал, или мы узнали о нем от других рабов клинка, но мы всегда его соблюдаем.
– Мы выжили здесь. – Лето горделиво оглядывает мир вокруг.
Его слова оседают на моей коже словно предупреждение, туман перед редким Корозеанским дождем, и мне хочется сказать Лето, чтобы он поскорее заткнулся и не навлек на нас беду. Хотя все, что случилось или случится сегодня, все равно обернется бедой.
– Я не думал, что Тиллео исцелит тебя до утра, но я рад, что он проявил немного милосердия.
При мысли о милосердии Тиллео из груди у меня вырывается смешок. Как Лето может быть таким наивным?
Я разглядываю его лицо, качая головой, – меня так и подмывает рассказать ему обо всем, что произошло, но я молчу. Мы никогда ничем подобным не делились – так зачем начинать, если после сегодняшнего дня мы больше никогда не увидимся?
– Как думаешь, в какой Орден ты попадешь? – спрашиваю я лишь затем, чтобы нарушить затянувшееся молчание.
Обычно Лето к этому моменту уже стягивает с себя одежду и делает все, чтобы поскорее избавить меня от моей. То, что он медлит, меня удивляет. С другой стороны, я пришла сюда не ради быстрого перепихона, а чтобы спрятаться. Может, Лето заметил, что я не в настроении?
Но он тепло улыбается мне и наматывает прядь моих волос на палец.
– Обычно ты укладываешь их по-другому, – замечает он, играя с прямым локоном. Волосы кажутся голубоватыми из-за приглушенного света раннего утра. – Думаю, у меня есть все шансы стать членом Ордена Воронов или, может быть, даже Ордена Волков. – Его взгляд ласкает мое лицо, кажется, он пытается получше его запомнить.
– А как же Орден Змей? – спрашиваю я, потому что не могу придумать, что еще сказать, когда он так смотрит на меня.
Что-то новое, тревожное растет между нами. Я отворачиваюсь от Лето, пытаясь понять, что тут происходит, и почему в одночасье все изменилось.
Огромное, неприступное поместье Тиллео стоит вдалеке, башни из песчаника возвышаются над крыльями его резиденции. Солнце готовится пробудиться, и его лучи, отражаясь от башен, рисуют на песке остроконечные тени. Окружающая нас высокая стена скрывает песчаные холмы, простирающиеся так далеко, насколько хватает глаз. По крайней мере, так говорят те, кому позволено выходить за пределы Приюта.
– Я думаю, на этих Торгах они ищут себе девушку, – рассеянно отвечает Лето и придвигается ближе – так, чтобы наши груди соприкасались при каждом вздохе.
Я вглядываюсь в его лицо, пытаясь истолковать напряженность во взгляде. Свет скользит по нему так, что загорелая кожа начинает светиться. В этот момент он похож на какое-то неземное существо, и если бы я не знала, как все обстоит на самом деле, то подумала бы, что могу найти спасение в этих глазах напротив.
Лето ведет тыльной стороной ладони по моей щеке.
– Ты прекрасна, Осет, – начинает он, но я его прерываю.
– Какой-то охранник снова дал тебе подышать той травкой? – Я стараюсь, чтобы мой голос звучал игриво, но вряд ли он мне поверил – вся эта ситуация начинала действовать мне на нервы.
Это не про нас: в наших с Лето отношениях нет никакой мягкости или поэзии, а он сейчас ведет себя так, будто я – какая-то идиотка, которой нужны одобрение и восхищение. Но я никогда не нуждалась в красивых словах и пустых обещаниях.
По моей спине стекают капельки пота, но это не связано с восходом солнца или тем, что в ближайшее время оно нагреет пустыню до температуры не только неприятной, но и опасной.
Я разглядываю мужчину, который помог мне найти себя, хотя я чувствовала себя такой потерянной, что думала, будто меня уже не спасти. Рассматриваю прямой нос и волевой подбородок, губы, благодаря которым я сумела вернуть самоконтроль и найти силу в том, что происходит между мужчиной и женщиной – когда они оба этого хотят. Я получала удовольствие от его крепкого тела и смогла выжить в этом месте.
И вот сейчас Лето смотрит на меня сверху-вниз, его бровь подрагивает, я замечаю намек на нервозность. Зачем бы ему разыгрывать этот спектакль с комплиментами – он ведь знает, что они мне никогда не были нужны? Я подозреваю, что в его объятиях меня ждет предательство, поэтому спрашиваю:
– Что Тиллео тебе пообещал? – И в этот момент все притворство и недомолвки между нами исчезают.
Я делаю шаг назад и небрежно опускаю руку, чтобы достать спрятанный за спиной кинжал. Янтарный взгляд Лето следует за моей рукой, и я, не желая себя выдать, замираю.
Он вздыхает и потирает шею:
– Зачем ему что-то обещать мне, если он может просто приказать? – Жар, наполнявший его слова и движения, исчез, будто его и не было вовсе.
Лето прав, но что-то в его лице говорит мне, что это был его выбор, а не приказ Тиллео.
– Сегодня тебя выставят на Торги, – напоминаю я ему. – Тиллео знает, что посылать кого-то за мной – это риск. Он обязательно пообещал бы тебе награду, чтобы ты был сговорчивее; мы оба это знаем.
И если Тиллео приказал кому-то убить меня, он бы выбрал раба клинка, который с большей вероятностью преуспеет.
Согласно таблице достижений, лучшим выбором был бы Харш, а не Лето. Однако недавно Харш узнал, что я гораздо опаснее, чем он полагал. А Лето этого не знает… пока. Я же отлично его знаю – он идет на риск, только когда это выгодно ему.
Я осторожно тянусь к кинжалу, стараясь не привлекать внимания Лето, и продолжаю говорить – мне нужно еще немного времени, чтобы наконец добраться до оружия:
– Думаю, я заслуживаю знать, что Тиллео предложил тебе за мое убийство.
Лето убирает руку с шеи, и что-то в
