От Элора снова пахло корицей, но я расслабляющему аромату не доверяла, понимая: в любой момент это может обернуться опасностью раскалённого металла.
Дракон, получивший свою пару, как правило, становился жёстче с окружающими, а Элор, похоже, теперь именно из почти таких драконов. И мне даже думать страшно, чем это для нас всех может обернуться.
– Нам надо поговорить. – Облокотившись на колени, Элор сцепил пальцы. Он всё смотрел в сторону общежитий.
– Я слушаю. – Мои пальцы нервно скользили по плотной бумаге, по отпечатанным буквам.
– Мне всё больше кажется, что Лера и моя избранная тоже.
Я прикрыла глаза и продолжала гладить буквы, я старалась думать только об ощущениях на кончиках пальцев, о шероховатости листа и лёгкой неровности строк.
– Это… меня это пугает. – Элор судорожно вдохнул. Я отчётливо представила, как он зарывается пальцами в рыжие пряди. – И это… может погубить всю мою семью, если я переступлю черту. Меня тянет, очень тянет к Лере, я улавливаю её эмоции, и сейчас, когда Арен не может её защитить…
– Почему? – резко перебила я в надежде, что этот разговор прекратиться. Я не хотела слушать, как Элора тянет к этой девчонке или какой-то иной. Пусть он не мой дракон, но я не хотела выслушивать признание, что кто-то становится ему намного важнее меня. Это всё равно, что терять его. Ощущение, словно мне навсегда отрубили крыло и присыпали лечебным порошком. Вроде не сильно больно, но крыла нет, и тело с этим дефектом ещё более неполноценное, чем прежде.
– Когда яд собирали, Арен и Лин оказались на приёме у эльфов… Да неважно, но отец отправил Арена в Башню порядка на двадцать дней, а мне велел следить за Академией, и я… я один на один с Лерой, боюсь… себя.
– Не один на один, магический паразит у неё, – напомнила очевидное. Помедлив, добавила: – И вы планируете Изольду сделать избранной принца Арендара.
Можно долго ходить вокруг да около, гадать, осуществимо ли такое, а можно прямо заявить и по интонациям ответа Элора понять, права я или нет.
– Этот способ… может не сработать, – неожиданно Элор не стал отпираться. – Фламиры, конечно, считают, что всё предопределено, но на самом деле это теория Лина, практикой она не подтверждена. И Изольда не станет избранной, а лишь имитацией таковой. И Арен… останется таким же одиноким. А Фламиры смогут этим всем нас шантажировать. Это будет продажей трона империи за право дожить свой век спокойно. А Лера… Лера-Лера... – Голос на её имени приобретал чувственно-злые оттенки. – Если она избранная Арена – это спасение для Аранских. Это шанс продолжить род, честно удержать трон. Это шанс Арена не остаться одиноким, как я…
Элор замолчал. Я тоже молчала, глупо глядя на строчки книги.
– Я люблю Арена и не хочу ему такой судьбы. – Элор был честен. – Я не хочу, чтобы моя семья стала заложниками Фламиров, марионетками возле трона, зависящими от их милости.
Он опять умолк. Смотрел вдаль. И я понимала – он ждал от меня каких-нибудь слов. Утешения? Одобрения? Попыток отговорить?
– Ты сильный, думаю, справишься даже с влечением.
– Возможно, – голос Элора дрогнул. – Тем более я чувствую, что неприятен Лере, это помогает держать себя в лапах.
– Хорошо, – сдержанно отозвалась я, хотя моё сердце стучало слишком быстро, дёргалось в почти болезненных судорогах.
– Но если не получится, – голос Элора понизился, болезненно трепетал, хотя в нём оставалась твёрдая уверенность в своих словах, искренность. – Если вдруг я не смогу удержаться, попытаюсь причинить вред Арену, украсть у него Леру – убей меня.
Глава 35
Всё внутри упало в холодную бесконечность, сердце остановилось. Сглотнув, я неуверенно хмыкнула:
– Не говори ерунды, ты даже раненый – дракон правящего рода. И… и… даже если ты напишешь, что это было твоим желанием, меня же за твоё убийство… убьют.
Смотреть на него я не могла. Он тоже на меня не смотрел – я не чувствовала на себе его взгляда.
– А ты убей, чтобы никто не понял, что это ты. Ты ведь можешь. Словом.
Меня словно ледяными иглами прошило, дыхание остановилось, но я заставила себя вдохнуть и заявить спокойно:
– Не понимаю, о чём ты.
– О тренировках на скотобойне, когда говоришь животным «Умри», и они падают замертво.
Я не смотрела на него и не шевелилась. Молчала, хотя из горла рвался крик…
– Откуда я знаю? Ты это хотел спросить? – на этот раз в голосе Элора сквозило что-то вроде насмешки.
Да, именно это я хотела спросить.
И заодно: какие ещё мои секреты ты знаешь?
– Следил за тобой, – ничуть не стесняясь, признался Элор. – К счастью, лично, а то пришлось бы убить соглядатая за такую тайну. Зато теперь понимаю, что когда Эштран Сирин говорил об особой одарённости вашего рода, подразумевал вовсе не менталистику. И герб ваш становится понятнее: против такого голоса меч бессилен. Ужасает, если честно. Не понимаю только, как род с таким даром одолели, и почему вы не захватили власть. Не думаю, что ты упражняешься на скотине, чтобы потом убивать животных. У способности явно есть какие-то ограничения, но какие?
Я молчала.
– Это ведь действует на вампиров? – спросил Элор. – Поэтому ты считаешь, что справишься с Неспящими?
– Да.
Элор выдохнул:
– Рад, что ты не самоубийца. Но, возвращаясь к нашей теме, ты поможешь мне не погубить свою семью?
– Я не смогу тебя убить, – вырвалось как-то само, но… это были самые правильные слова.
– Технически или?..
– Или, – отозвалась я. – Хотя и по технической части есть вопросы.
Странно было обсуждать… такое. Ненормально. И всё же мы обсуждали.
– Неожиданно, – заключил Элор. – Не думал, что ты… считаешь меня настолько близким.
– Я не бесчувственный.
– Я всё равно умираю, – тихо и как-то смущённо признался Элор.
– Знаю. Но даже так не могу. Извини.
– Откуда знаешь? – изумился он и, наконец, оглянулся на меня.
– Когда Линарэн сказал, что ты поправишься, я по голосу понял, что он лжёт, – меня почему-то тянуло на откровенность, и, если учесть уже известное Элору, это просто мелочь.
– А ты умеешь различать ложь по голосу? – Элор всё смотрел на меня, и не скажу, что интонации у него были очень дружелюбными – в них появилась какая-то настороженность.
– Не всегда и не у всех. Иногда эмоции смазываются другими, порой у существ особая манера говорить, меня можно обмануть, если говорящий верит в сказанное. Но тех, с кем достаточно общаюсь, я обычно понимаю хорошо.
О том, что различаю не только ложь, я промолчала: для Элора и этого, судя по недовольству в голосе, достаточно. Наверное, в его глазах это слишком похоже на способности менталистов, причём от этого не спасёт даже щит правителя.
– Занятно, – протянул Элор после долгого молчания и снова отвернулся к общежитиям. – Но всё равно, если я стану опасен для семьи, ты должен меня убить.
– Я не смогу, – повторила настойчивее. – Ты просто не понимаешь: ты мой самый близкий… друг. Самый близкий мне дракон. Я… не смогу и всё.
– Но тебе придётся, если ты хочешь сохранить всё, чего достиг.
– Чего я достиг? Не смеши: если тебя не станет, император вышвырнет меня из дворца без права вернуться и занимать высокие должности, – горько признала я свою главную ошибку: свою маленькую власть я строила на Элоре.
Потому что так было проще.
Потому что он нравился мне больше императора.
Потому что так получалось само собой, и не будь неудачи на отборе, я бы решила, мы – пара.
А надо было и с императором Каритом отношения налаживать, и с принцем Арендаром найти общий язык.
– Именно поэтому, а не из-за симпатии, ты пойдёшь в Нарнбурн с Лерой, – с облегчение заговорил Элор. – Ты её обхаживаешь не в романтическом смысле, как я подумал, а как меня когда-то. Но, боюсь, Арен не поймёт, если она за тебя попросит.
– Она настолько упёртая, что если попросит за меня, не будет иметь значения, поймёт принц Арендар это или нет.
