— Зомби стали более выносливыми, — сказал Лёд, нарушив тишину свои грубым голосом, которым обычно говорил со мной. — Раньше свет заставлял их убегать. Сегодня этого не произошло.
— Не думаю, что они стали выносливыми, — сказал Коул, его тон стал таким же мрачным. — Я считаю, что они были серьезно настроены добраться до Али.
— Но почему? — спросила я, озадаченная.
Ни у кого не было для меня ответа.
* * *
Следующие несколько месяцев прошли как в тумане. Брент больше не ходил в школу Ашера. Он уже закончил ее и жил самостоятельно, вдали от семьи, так что никто в школе не знал о нем. Никто не понимал, почему Коул и друзья были на взводе, готовые сорваться в любой момент.
Коул устроил небольшие похороны по Бренту, и то, как он и остальные, стойко держались, переживая смерть друга, глубоко затронуло меня. Я рыдала как ребенок.
Иногда я задумывалась, кто будет следующим. Коул? У нас больше не было видений, и мы все еще не знали, что это значит. А что насчет Льда? Как Кэт отнесется к его потере? Не очень хорошо, это точно.
Но, как я уже поняла, что бы ни происходило вокруг нас, жизнь всегда продолжается. Каждый день после школы я тренировалась и занималась с Коулом. На ринге я никогда не была так хороша, как на поле боя. Я не могла имитировать прилив адреналина или прилив борьбы или бегства, независимо от того, что мы тренировали.
Я определенно была слабым звеном.
Коул бесчисленное количество раз опрокидывал меня на задницу, колол мечами и ножами, но ни разу не поцеловал меня. Не то чтобы я думала об этом. И это правда.
Я не спала почти каждую ночь. Если не патрулировала в лесу рядом с домом вместе с Коулом, то расставляла ловушки для зомби. Если я не ставила ловушки, то выслеживала гнезда. Если я не выслеживала гнезда, то наблюдала за монстрами из окна или пыталась расшифровать остальную часть дневника.
Мне открылись еще два отрывка: один был о первых зомби, о чем мне рассказывала доктор Райт, и один о первых охотниках, о которых она не упомянула. Те первые охотники не могли покидать свои тела и должны были научиться сражаться с зомби, находясь в своей естественной форме. Но потом смерть одного из них спасла их.
Зомби съели его душу прямо из тела, и каким-то образом инфекция распространилась, почти уничтожив нежить. Почти. Это все, что я смогла разобрать, но, возможно, это было к лучшему. Каждый новый отрывок запутывал еще больше.
В конце концов, я не выдержала и показала дневник Коулу, но страницы для него были зашифрованы… все страницы. Это означало, что я каким-то образом понимала слова.
Коул понятия не имел, как я это сделала и кто мог быть автором, но попросил меня передать все это его отцу для дальнейшего изучения, на что я отказалась. Не хотела расставаться с ним.
Коул спорил со мной, но, в конце концов, согласился. Да, он сфотографировал страницы, но смирился.
Мне никогда не было скучно, это точно, несмотря на то, что зомби перестали появляться. С той ночи, когда они охотились на меня, их больше не было, и Коул решил, что это потому, что они наконец-то решили отдохнуть.
Я предположила, что команда Костюмов может быть как-то связана с этим, но он сказал, что его отец и мистер Анкх следили за ними, и с их стороны тоже не было никаких движений.
Мои бабушка и дедушка были недовольны мной. Я постоянно засыпала на уроках, и мои оценки ухудшились. Меня дважды отправляли в кабинет директора, читали нотации, наказывали и снова водили к психотерапевту.
В первый раз, когда меня отправили в кабинет директора… доктор Райт отпустила меня без всякого наказания, спасибо… Рен и Поппи перестали со мной общаться, как будто я стала радиоактивным мусором.
— Мы не хотим связываться с неприятностями, — сказала Поппи. — Не сейчас, когда каждые наши действия могут быть опубликованы в Твиттере. Ни один колледж не захочет нас взять.
— Мы предупреждали тебя, что это случится, — сказала Рен.
Да, в тот же день она улыбнулась мне в столовой, молча намекнув, чтобы я добивалась Коула. И теперь я понимаю, зачем — она хотела встречаться с Джастином Сильверстоуном. Я видела их в коридорах, держащимися за руки. Очевидно, они были новой "той самой" парой в школе Ашера.
Кэт встала на мою сторону, и за это я полюбила ее гораздо сильнее. Теперь я не собиралась отпускать ее. Никогда. И мне все равно, что скажет Коул.
— В нашу первую встречу я сказала тебе, что ты будешь на верхней строчке в моей «пятерке», — сказала она. — И ни капли не солгала и не преувеличила.
— А ведь правда, — ответила я, смеясь.
— К тому же, как я могу отпустить тебя, когда так близка к завершению дерева слухов?
Ах, да. Дерево слухов. Честно говоря, я уже забыла о нем. Я пыталась загладить вину перед Маккензи за то, что обвинила ее, но самое большее, чего от нее добилась — это злобный взгляд.
Однажды, во время обеда мое терпение лопнула.
— В чем твоя проблема? — потребовала я, сидя за нашим столом. И, да, я теперь сидела с командой Коула. — Я же извинилась.
Кэт, которую я притащила с собой, наклонилась к Маккензи и сказала:
— Да. В чем твоя проблема?
Сверкающие изумрудные глаза переместились с меня на Коула, который сидел по другую сторону от меня.
— Отмени запрет и позволь мне разобраться с этим.
— Нет. Запрет остается в силе, — сказал Коул, покачав головой.
Запрет, который запрещает причинять вред Али?
— Ну же, — ответила я, — отмени его.
Маккензи вскочила на ноги, наклонилась и хлопнула рукой по столу, отчего все зазвенело.
— Во-первых, мне не нужны твоя извинения, кексик. Во-вторых, — сказала она, глядя на Коула, — ты не сможешь запрещать нам вечно.
— Вообще-то, тебе нужны мои извинения, Динь-Динь, — сказала я.
Она проигнорировала меня.
— Если не хочешь, чтобы я кричала на твою лапочку, как насчет того, чтобы я пересказала ей твои слова? — Наконец ее внимание снова переключилось на меня. — Каждый раз, когда я спрашиваю его, встречается ли он с тобой, он отвечает, что нет. Но потом он оказывается рядом с тобой, а там, ты уже знаешь, какой он с тобой.
Да. Он ведет себя дружелюбно. Но на этом все, ничего больше.
— И что ты думаешь по этому поводу?
— Я думаю, он использует тебя. Либо так, либо он лжет мне и самому себе. Вот только мне интересно, что он говорит тебе. — Она вышла из столовой, расталкивая учеников со своего пути.
В спину ей последовали многочисленные оклики "эй".
Сидя на месте, я осознала один ужасный факт. Маккензи и Коул говорили обо мне, и довольно много, учитывая, что она сказала "каждый раз".
О чем еще они говорили?
Просила ли она снова начать отношения? Очевидно, она все еще его любила. Но что он чувствовал к ней?
Делали ли они что-нибудь вместе после моего появления, я не знала и не должна была беспокоиться, но… я беспокоилась.
— Тебе стоит последовать за ней, — сказала Кэт Трине, и я поняла, что она сделала это, чтобы отвлечь внимание от меня. Каждый раз, когда я думала, что не смогу полюбить ее больше, она удивляла меня, завоевывая еще один кусочек моего сердца.
Трина ела сэндвич и даже не взглянула на Кэт.
— Тебе обязательно лезть в каждую ссору? — спросил Лёд Кэт. Он сидел рядом с Маккензи, а теперь рядом с Триной… и пытался отодвинуться от нее, как будто ему была невыносима мысль о том, что Кэт увидит его рядом со своей предполагаемой спутницей. — Али сама справится.
— Ты слышишь это надоедливое жужжание? — спросила она меня, не обращая на него внимания.
Он устало покачал головой.
— Ты такой ребенок, кошечка Кэт.
— Бжжж, бжжж.
— Не понимаю, что я в тебе нашел, — сказал он.
Она ахнула и бросила апельсин ему в голову. Он легко увернулся.
— Ты видел все мои замечательные качества, придурок!
Лёд громко рассмеялся.
— Уверена, что они у тебя есть?
— У меня их много, и ты это знаешь!
