Он и так постоянно спрашивает, вспоминаю ли я Лукаса!
Тамико навострила уши:
— Что, прибьет?! С Лукасом они поругались, тут все ясно…
Маю пропела в своей характерной манере, поначалу та вводила Тамико в ступор, а с годами стала забавлять:
— Поругааались… Ну дааа, это много объясняяяет… Я догадывалась, а Макс не хотел говорить… Он когда злится, хватает за плечи и…
Тамико возмутилась:
— Он что, тебя бьет втихую?!
Маю успокоила:
— Нееет… Но он не паинька. Совсем.
Лукас рассказывал Тамико про буйный нрав Эрика, грубовато обходившегося со своими любовницами. Узнать подобное про Макса оказалось неожиданностью.
Тамико сказала:
— Маю, ты смотри. Он царевич, и это полная практически безнаказанность, но ты не одна. Если тебе с ним плохо, я найду на него управу, ты не скрывай ничего только! Вы еще даже Церемонию не прошли, ты не его собственность и не игрушка!
Маю кивнула:
— Да… Я-то не особо хочу замуж, ну просто… А Макс ждет, когда подутихнут толки о Церемониях Эрика и Лу, чтобы наша стала фееричной. Вашу-то не перепрыгнуть.
Тамико улыбнулась:
— Дааа, наша была божественна!
Маю подивилась:
— До сих пор гадаю, как вы прознали заветные желания каждого! А про Ри никому не говори! С ним мне все равно не светит, но Максова ревность уже меня поднапрягает, если честно…
Увы, рецептов против ревности не было у самой Тамико:
— Хех… Тут только Церемония поможет, да и то… Либо расставание. Ты его любишь?
— Люблю. И чувствую, что он не со зла, просто тоже любит меня очень. Болезненно пылко любит. Ну сама посуди, такой царевич и обыкновенная странная девчонка.
Тамико рассмеялась.
— Они повернуты на странностях!
Паоле нравилось, что ей приходится привставать на цыпочки, чтобы поцеловать Флавиана. А он, как-то пошутив, придал своим губам вкус ее любимых пирожных.
Флав настолько активно стремился войти в ее жизнь, что Паола порой терялась под его натиском. Никто из ее сестер и подруг не мог похвалиться похожим опытом, и Паола временами пугалась, ощущая, что события разворачиваются слишком быстро.
Флавиан вознамерился познакомиться с ее родителями, Паола с замиранием сердца согласилась — если они одобрят, признают иномирца хорошим, она сможет вздохнуть свободнее, папа и мама желают ей только добра…
Флавиан сообщил, что телепортироваться они не будут, поедут на машине, как люди. Объяснил:
— Не хочу шокировать их своей сущностью, пусть они сперва оценят мой характер!
Паола нашла это резонным.
* * *
Лукас сотни раз видел Тамико в купальнике, на пестрых ковриках, на пляже. Но когда посреди их разговора Тамико вдруг сняла лифчик, обнажив роскошную грудь, растерялся.
Тамико не остановилась на стриптизе, начав медленно, чувственно и нескромно гладить себя, удовлетворенно наблюдая, как зрачки Лукаса расширяются, как его синие глаза становятся почти черными.
У Лукаса пересохло в горле, и скользнула дурацкая мысль, что будь Тамико оперативницей врага, он, сидящий в Зале, провалил бы сейчас партию с оглушительным треском. Но Лукас продолжал смотреть и смотреть, вымолвил только:
— Тами, а ведь я могу прийти…
Она развратно улыбнулась.
— Так и чего ты ждешь? Я уже вся мокрая! Только копию рабочую в Зале оставь…
Несколько минут — и Лукас обнимал ее. Желая, сомневаясь, не понимая.
Тамико вместо объяснения начала нетерпеливо раздевать Лукаса, в то же время наслаждаясь процессом и не торопясь рассоздать ткани его одежды вмиг.
Лукас, будучи на грани эротического помешательства, остановил ее:
— Где Магнус? Он знает?
Тамико держалась за широченные плечи Лукаса, доверчиво заглядывая в его глаза. Чувствуя его горячие ладони на своих бедрах.
— Да… Знает. Я поняла, что не могу никого из вас выбрать… Только одного… Я дико хочу тебя и плевать, что это не по законам анамаорэ! Ты же не казнишь меня за любовь?
Его эмоции оказались невыносимо, болезненно сильными, Лукас не находил, что сказать:
— Не заикайся об этом даже! Мы станем жить втроем?
Тамико, целуя и лаская его, ошалевшего, подтвердила:
— Да, конечно, разве что не в открытую. С тобой на работе, а с Магнусом все остальное время. Он сейчас на дайвинге, а это, как видишь, отдельное пространство для нас с тобой…
Лукас ответил охрипшим голосом:
— Вижу…
* * *
Предаваясь долгим размышлениям, Тамико поняла, что игру в недоступность пора заканчивать.
Эта игра манила, создавала сложности, но трудности начали напрягать саму Тамико. Пришло время прекращать бояться, будто Лукас остынет, получив свободный доступ к ее душе и телу. Стало необходимостью развеять свои страхи или увериться в них на практике.
Лукас давным-давно не был настолько счастлив. Свобода словно заполнила каждую клеточку его души. Он встретил нарушение анамаорских законов без трепета не из-за своей безбашенности, как любимая, а потому что имел некоторые полномочия менять их.
Как ни странно, Лукас ощущал теперь, что уже сможет спокойно общаться с Эстеллой, уделяя ей такое внимание, какое хотел изначально. В его личном мире словно закончилась непроглядная ночь. Любовь Тамико, их общая любовь, изливаемая без преград, давала силы на все и даже больше.
Любовники лежали рядом, переплетя пальцы, держась крепко-крепко, точно боясь, что кто-нибудь из них исчезнет. Вдалеке успокаивающе шумело море.
— Тами, ты уверена? Ты хорошо подумала? Ведь теперь мой гадский характер развернется во всей красе!
Тамико, не разжимая пальцы, поднесла ладонь Лукаса к губам и поцеловала.
— Вот и узнаю! Хорошо ли я подумала, плохо ли, терять нам нечего!
Лукас возразил, впрочем, не особо настойчиво:
— Ох, хорошая моя, потерять мы можем как раз все… Омрачит быт наши будни…
Тамико рассмеялась:
— Скажешь тоже! Какой быт? Ты кормить меня перестанешь? Или ты уже счел меня старой надоевшей калошей?
Лукас усмехнулся:
— Перечницей! Тами, кормить я тебя не перестану никогда, но отношение к тебе правда уже другое…
Тамико взглянула пристально, скрывая ростки беспокойства:
— Какое?
Лукас смотрел куда-то вверх и вдаль, задумавшись:
— Другое. Серьезнее и проще. Понимаешь, чужая жена и своя — это разница. Чужая холодит и будоражит кровь, но… Неприятно в итоге… Своя — волнения и трепета меньше, любви больше…
Тамико уточнила:
— Больше нежности и меньше страсти?
Лукас, весь вид которого провоцировал немедленно наброситься на него с поцелуями, грациозный и великолепно сложенный, улыбнулся:
— Совсем не факт, Тами. Воровство чужого и наслаждение своим… Разные эмоции. Это надо испытать, чтобы понять до конца. Но я правда не хочу, чтобы ты такое переживала…
— Ладно, — Тамико перевернулась на живот. — Пусть будет, как будет. Я
