с Кацуо объясняться, подавил их своим авторитетом, а Юми отчего-то слушалась его…
А сегодня ей было так тоскливо и холодно, что руки сами потянулись к смартфону…
Позвонила без видео — пусть Кацуо ощущает только ее голос… Глупо, но Юми боялась невольно выдать что-то непрошеное…
— Алло! Юми?
Как давно она не слышала этот голос! Шмыгнула носом.
Кацуо заподозрил неладное. Его пульс и так подскочил, точно сумасшедший, едва Кацуо увидел, кто о нем вспомнил.
— Юми, это же ты? Не сбрасывай! Прости меня!
Происходящее могло быть очередной штукой от Роберта, но Кацуо не смел малодушничать.
Юми выдохнула шепотом:
— Это я… Как ты? Как живешь?
Кацуо замялся. Иногда он встречал Юми с каким-то парнем, смотрел на них издалека, но если у Юми был порядок в личной жизни, почему она позвонила?
— Я нормально. Много тренируюсь и работаю помаленьку. А ты?
— А я, а я… — Юми сорвалась вдруг на плач. — Скучаааю!!!
Слезы полились градом, и чем больше Юми пыталась остановиться, тем хуже ей удавалось.
Кацуо терпеливо слушал ее истерику, поскольку на вопрос: «Мне приехать?» прозвучал резкий испуганный ответ: «Нет!!!», и Кацуо не находил ничего иного, как ждать, повторяя время от времени:
— Ну что ты, Юмочка, что ты… Прости меня…
Он не знал, как объяснить эту сцену Агнес, окажись вдруг Агнес рядом. Не планировал возобновлять с Юми отношения, хотя им стоило встретиться с глазу на глаз и расставить точки.
Может, раньше, до его встречи с Агнес что-то бы и получилось, но теперь Кацуо принадлежал душой черноволосой красавице.
В конце концов, слезы Юми иссякли.
Она радовалась, что отключила изображение, личико ее покраснело и опухло, весь разговор никак не напоминал сладкую месть бросившему, впрочем, мстить она и не собиралась… Поняла интуицией ли, женскими ли инстинктами, что путь к его сердцу закрыт. Извинилась сама и закончила беседу…
На ее душе звенела противная пустота.
То ли она слишком долго и сильно плакала, то ли по иной причине, но проснулась хрупкая, почти прозрачная блондинка в невероятно диковинном месте, порожденном, вероятно, ее внутренней пустотой.
Белое и спокойное, оно дышало тишиной, пахло чем-то приятным, пол устилал пушистый ковер, и Юми сообразила, что поскольку никогда не бывала тут прежде, то видимо она спит.
И мужчина, сидящий к ней спиной и разглядывающий что-то в окне, тоже ей снится. Присмотревшись, Юми увидела за стеклом бескрайние снежные просторы.
Беззвучность, мягкость, бесцветность — но ей не было страшно, зябко или тоскливо, захотелось только, чтобы ее сосед по комнате обернулся. Юми не знала, зачем.
Он, точно услышав мысли, вперился вдруг ей в глаза, и Юми обмерла от восторга.
Гордый аристократический профиль, красивая линия лба, голубые глаза, высокие узкие скулы, нос с горбинкой, пухлые яркие губы, выступающий и вместе с тем изящный подбородок…
Мужчина показался ей смутно знакомым и глядел так, что у Юми пошли мурашки по коже. Он походил на Лукаса, но тот отличался броской акцентированной внешностью, этот же брюнет выглядел светлее, отрешеннее и вместе с тем холоднее, он настолько идеально вписывался в существующую комнату, что Юми восхитилась самому факту гармонии.
И раздавшийся голос был ровно таким, как ждала, но вопрос, слетевший с его губ, озадачил:
— Ты тоже ждешь?
— Я… Эм… — Юми смутилась.
Мужчина ответил за нее:
— Тут могут быть только те, кто ждут… Я так думаю… Значит, ты ждешь…
Он сидел, сложив ноги по-турецки. Юми подумала, что стоять и смотреть на него сверху вниз ей не особо нравится, потому она опустилась на пол на колени, а затем села на собственные пятки.
— А что я жду?
Брюнет ответил плавно и серьезно:
— Знаешь только ты. Меня занимает, как ты оказалась здесь. Впрочем, раз ты оказалась, на то есть причины…
Его рассуждения вносили еще больше сумятицы, Юми поинтересовалась:
— Отсюда можно выйти?
Прозвучавшее оптимизма не прибавило:
— Можно, когда придет время.
Юми не понимала, то ли ей злиться на странного типа, то ли смеяться.
— А когда оно придет?
Мужчина удивленно поднял бровь.
— Мы можем его скоротать.
Юми рассеянно осмотрелась по сторонам.
Конечно, ее собеседник, одетый в свободный шелковый белый халат, казался шире, чем был, за счет фактуры ткани и кроя, но все же Юми вдруг стало не по себе.
Стараясь не выдать волнения, она вымолвила:
— Как?
Мгновение, и странный брюнет, не вставая и не переходя, просто исчезнув у окна и тотчас оказавшись подле нее, взял ее нежное личико в ладони, холеные и теплые, но Юми невольно дернулась. Попытка оказалась тщетной.
Поцелуй, острый, как укус, заставил Юми оцепенеть. Ей захотелось раствориться, однако, в отличие от мужчины, чье лицо было теперь близко-близко, дематериализоваться Юми не удалось.
Он повторил ее вопрос:
— Как?
— Эээ, — Юми отчаянно замотала головой, вынудив мужчину разжать пальцы. — Так я не хочу!
Он будто не слышал ее, впрочем, ни на чем не настаивая.
— А ты мне нравишься. Мягкие волосы.
Теперь они вновь — уже оба — очутились у окна, и голова Юми лежала у него на руке, мужчина ласково трепал светлые пряди, второй рукой легко разминая девичью ладошку.
Впервые за разговор он улыбнулся:
— Расслабься. Нам еще долго ждать. Я не причиню тебе вред. Тем более, ты спишь.
Действительно, происходящее напоминало сон, поскольку Юми никак не могла влиять на события.
Она проворчала:
— Я уж думала, в кошмар попала…
Мужчина отозвался в своей непонятной манере, оставляющей неясным, шутит он или нет.
— Всего-то из-за поцелуя? Забудь. Ложись поудобнее и наслаждайся.
Больше он не проронил ни слова, и Юми ничего не оставалось, как послушаться.
Лукас с интересом разглядывал молодую женщину, устроившуюся в кресле напротив него.
Также его любопытство и умиление вызывал Флавиан. Флав решил сопровождать подругу на важнейший разговор с бывшим, впрочем, в мире анамаорэ роли менялись с необычайной легкостью.
Флавиан играл уверенность, но Лукас опытным глазом отслеживая микрореакции, замечал, что Флавиану вовсю хочется ерзать и кусать губы.
Лукас улыбнулся:
— Что ж, я готов ответить на любые ваши вопросы, если это позволит этика межмирового общения.
Паола подалась вперед:
— Лукас, я умру?
Лукас не моргнул глазом:
— Да, Поли. Как любой человек.
Паола нахмурилась, глядя исключительно на Лукаса, словно они одни находились в комнате.
— Ты понимаешь, что я имею в виду!
Лукас развел руками:
— На твое усмотрение. Скажу сразу — это не больно, я гарантирую результат и смогу предсказать твое
