Теперь все выглядело еще отвратительнее. Советник вновь приложился к бокалу — спирт убывал с завидной скоростью.
— Марк Мателлин слишком давно облюбовал тайные переходы этого дворца. Я знал об этом. Но, признаться, никогда не воспринимал его всерьез. Это мой просчет, Тенал. А крыса разжирела настолько, что скоро будет застревать в скрытых коридорах. Он эффектно выразился: «Одна дура помогла другой». — Де Во неожиданно тронул мое плечо: — О нет, это не о вашей жене. Но должен с сожалением признать, что это ход, достойный моего брата. У них много общего… Слишком много общего.
Я различил задавленную желчь в его словах.
— Но как он смог? Он недостаточно высокороден, чтобы добиться такого доверия.
— Это всех и обмануло. Крыса всегда прогрызет себе дорогу. А прожорливая крыса пророется до ядра планеты. Марк Мателлин далеко не так прост, как хочет казаться. Не так немощен. И все его ужимки — лишь безупречная маска жалкого паяца. У него изворотливый, поистине женский ум. Поверьте, Тенал, я слишком хорошо знаю, что такое тень за спиной. Слишком хорошо. Как и то, насколько велико желание занять место, положенное по праву рождения. Даже если ты сам наделяешь себя таким непреложным правом. Опиру Мателлину повезло меньше, чем мне — он остался в дураках. А его порывистая дочь… судя по всему, разделит судьбу своей двоюродной бабки. Что тоже весьма символично. Но возможно, это породит нового озлобленного оборотня, который однажды вернется. Слепая глупая месть порой очень прельщает…
Я опустил голову. Кажется, я понимал, о чем говорил де Во, еще в детстве я изучал историю его дома. Низвергнутого, разрушенного, но восставшего. И судебному процессу над ним, который наделал много шума при дворе, было уделено достаточно времени. Братоубийство… Де Во оправдали. И он взлетел еще выше, чем было возможно, умалив саму должность Великого Сенатора. Нынешний Великий Сенатор Пион уже не обладал властью своих предшественников. Но все это было историей. Меня интересовала моя жизнь. Мое здесь и сейчас. Наше здесь и сейчас.
Я чувствовал, как закипало в висках. Единственное, что меня держало — это воспитание и выдержка. Я открыто посмотрел ему в глаза:
— И Императору было все равно, что моя жена могла погибнуть в этой грязной паутине? Ее едва не убили!
Де Во вновь глотнул спирта. Его лицо закаменело, осунулось:
— К сожалению, вашу жену никто не воспринимал всерьез. Даже ваш отец видел в ней всего лишь средство. Думаю, вы это знаете. Как высокородный, вы бы ничего не потеряли.
Я не удержался и тоже сделал глоток:
— А вы, ваше сиятельство, тоже ничего бы не потеряли, лишившись собственной жены?
Он едва заметно кивал:
— Я бы перегрыз горло любому, кто попытался бы лишить меня моей жены. И мне плевать на пересуды за моей спиной.
— Значит, вы меня поймете. Мне тоже плевать.
Он вновь кивнул:
— Император был очень раздражен после ваших требований.
— Мне уже дали это понять. Я сложил полномочия в дипломатической палате. Я готов ко всему, если вы об этом. Ссылка? Прекрасно, ваше сиятельство. Из ссылок возвращаются. Я хочу лишь одного — чтобы нас оставили в покое. Меня и мою жену.
Советник в очередной раз приложился к бокалу, допил остатки:
— Вы мне нравитесь, Тенал. Очень нравитесь. Поэтому примите дружеский совет: будьте осторожны с его величеством. Не лезьте на рожон. И наберитесь терпения: что-то мне подсказывает, что Император долго продержит вас в приемной.
— Позвольте и мне. Будет большой ошибкой, если вы оставите так близко к Императору человека, предавшего собственный дом. Низость, даже совершенная при поддержке Императора, всегда остается низостью.
Де Во улыбнулся:
— Вы далеко пойдете, Рэй, поверьте моему чутью.
— Звучит весьма двояко в моем положении, ваше сиятельство.
Он рассмеялся:
— И этим вы мне нравитесь.
Советник поднялся, давая понять, что беседа окончена:
— Не смею вас больше задерживать. Вам назначено — так ждите.
Я раскланялся и вышел. Внутри клокотало. Сейчас, как никогда, я намеревался отстоять право на свое счастье.
Я шел по пустынной галерее. В этой части дворца было почти безлюдно, в отличие от давки, которая творилась в коридоре Преклонения. Мои шаги звонко раздавались в пространстве.
— Ваше сиятельство…
Я обернулся на голос. Марк Мателлин стоял в отдалении. Те же ужимки, то же раскрашенное лицо, но теперь я смотрел на него совсем иначе. Он напоминал большую влажную гадину, которую хотелось раздавить. Которую следовало раздавить.
Он присеменил ближе, вымазанные губы изогнулись дугой:
— Ваше сиятельство, кажется, я еще не успел поздравить вас с бракосочетанием. — Он давился от едва сдерживаемого смеха: — Надеюсь, ваша безродная супруга в добром здравии.
Я едва сдерживался, чтобы не ухватить его за ворот.
— Можете в этом не сомневаться. Но не считайте себя неуязвимым, Мателлин. Ваше жирное брюхо однажды может дать течь, и вы захлебнетесь собственной важностью. Это будет нелепая смерть.
Он все так же скабрезно улыбался:
— Жаль, вы этого не увидите. Ходят слухи… Но, и за пределами Сердца Империи существует жизнь. Мне будет не хватать вас, ваше сиятельство.
— Не скажу того же.
Я не стал дожидаться, когда он раскланяется. Развернулся и пошел в приемную.
Де Во был прав — Император не торопился принимать меня. Проходили часы, но секретарь снова и снова сообщал о том, что нужно ждать. Я не мог уйти с назначенной аудиенции — иначе это расценят, как очередное своеволие и оскорбление. Не мог связаться по галавизору — в этой части дворца глушили сигналы, чтобы ничто не отвлекало от ожидания. Я понимал, что Император делает это нарочно, в отместку за прошлый визит. Но даже с этим пониманием не оставалось ничего, кроме как ждать. Он испытывал мое терпение.
Двери малой приемной залы открылись передо мной к полудню следующего дня. Я вошел, поклонился сидящему в кресле Императору и остолбенел, заметив в отдалении собственную жену. Сейя встрепенулась, увидев меня, едва сдержала порыв, чтобы подбежать. К счастью, вовремя опомнилась и выпрямилась, с достоинством подняв голову. Красивая, гордая. Истинная высокородная. Я мог лишь гадать, что она делала здесь.
Император позволил мне подняться, подойти ближе. Барабанил пальцами по подлокотнику. А я пытался прочесть его лицо. Видел добрые знаки, но они могли быть обманчивыми.
— Рэй Тенал…
Я молчал, стараясь не смотреть на Сейю — это будет оскорблением. Я должен смотреть лишь на Императора. Но мучительно терялся в догадках: о чем Император мог говорить с моей женой?
— Вы по-прежнему требуете?
Я напрягся, не понимая, как толковать эти слова.
— Простите, ваше величество.
— Оглашения вашего брака?
Я все же посмотрел на Сейю, на короткий миг. Заметил мелькнувший на ее лице испуг. Склонил голову:
— Да, ваше величество.
Император молчал. Как-то расслабленно откинулся на спинку стула:
— Лишь один раз за нашу жизнь мы видели подобное… Когда только вступили на престол. И, должны признать, тогда это сумело впечатлить нас. Отказаться от всего, чтобы обрести нечто иное — это достойно уважения. Сегодня мы тоже впечатлены, потому что наши надежды оправдались. Соединить кровь — еще не значит создать достойную семью. Сейчас же мы видим перед собой настоящее и сильное начало нового дома. Рэй Тенал, мы надеемся, что ваш дом займет достойное место среди высоких домов.
Я преклонил колено. Краем глаза увидел, что Сейя сделала то же самое, глядя на меня. Но мне все еще казалось, что я ослышался.
— Поднимитесь, Рэй Тенал. — Он кивнул Сейе: — Поднимитесь, высокородная госпожа.
Мы поднялись.
— Наши условия остаются в силе, и эта привилегия не будет отчуждена. С рождением наследника ваша семья получит имя высокого дома и место в Совете высокородных. Сейчас же, мы разрешаем оглашение вашего брака, разрешаем госпоже именоваться госпожой Тенал и пользоваться всеми привилегиями, положенными высокородной жене. Рэй Тенал, вы сложили полномочия в дипломатической палате и займете место, принадлежащее ранее в палате Опиру Мателлину.
