— А еще у меня есть земли! — не хотелось дерзить, и в голосе звучала печаль.
— И это немаловажно! — кажется, мы пришли к соглашению, но ненадолго. — Конюх родом из Двуречья. Сама видела, как живут люди в Сатергисе и окрестных деревнях. Большинство юношей стремится в Сторожевой замок, но есть те, кто не проходит отбор. Вот они и оседают в Нордуэлле, служа тем, кто может заплатить!
— А еще конюху не повезло родиться в семье бедняка! — у меня вновь возникло желание спорить.
— Не повезло! — резко отозвалась Рилина.
— Зато мне несказанно повезло, когда лорд Нордуэлла Гервин эрт Шеран рассматривал ведьму с севера в качестве супруги для своего старшего сына!
— Дальше разговоров он не зашел! Я всегда была против!
— И кого же вы мечтали видеть рядом с Алэром? — спросила, но не позволила ей ответить. — Знаю! Танель! Подскажете, какая у нее была фамилия до замужества?
Бешенство полыхнуло во взгляде Рилины, но ничем более она не выдала охвативших ее чувств.
— Я никогда не скрывала, что Рейн и Танель великолепная пара! Гармоничная, прекрасная, любящая!
— О, даже так! Только почему-то ваш сын посчитал иначе! Сначала женился на одной неугодной, а потом?.. Расскажете, как все было? И готова спорить, вы были рады узнать, что эрт Сиарт умер! Не зря же пригласили его вдову в замок! — я не кричала, цедила слова, сквозь стиснутые зубы, чтобы никто, кроме Рилины, не услышал.
Она не ответила, лишь гневно трепетали ее ноздри, выдавая истинные эмоции. Я пришпорила лошадь, вырываясь вперед, присоединяясь к осматривающему дорогу Тарису.
Непрекращающийся снегопад затруднял наше движение, и к имению эрт Линнелей мы прибыли вечером. Небольшая крепость, одни краем упирающаяся в склон горы, удивила меня своим видом. Я представляла милый фермерский домик. Вокруг расстилались ровные поля, припорошенные снежком.
Пока добирались до распахнутых ворот, за которыми нас ждали, я потянулась к Гану, используя дар. Спокойствие снизошло на меня, оглушило с непривычки, заставило удивиться. Словно не о брате-пленнике думала, а о сытом довольном хищнике, вернувшемся с удачной охоты. Задумалась крепко, и в реальность меня вернула Диль, кинувшая комок снега.
— Не засыпай — занесет! — со смехом посоветовала она.
Внутри крепость ничем особым не выделялась из десятков таких же, построенных в иных землях. Хотя, одно отличие нашлось — при входе нас встречали статуи ир'шиони, выполненные в полный рост. Стало ясным, отчего хозяйка столь рьяно придерживается традиций!
Я снова поразилась той мощи, что исходила от этих, самых первых изгнанников. Нынешние в большинстве своем казались слабыми и больными. Кажется, я начинала понимать и слова Рилины.
Продуваемая ветрами арка вывела к высоким парадным дверям, а сразу за ними располагался главный зал. Мы не задержались в нем. В темном коридоре находились две лестницы — одна вела наверх, другая — в темницы. Перила украшала резьба, и я поневоле залюбовалась, замедляя шаг, пока посланник уводил остальных в подземелья.
Неровные, покрытые мхом стены и факелы, счет которым потеряла практически сразу. А потом вдруг ощутила, что меня прижали к шероховатой поверхности. Собралась возмутиться, но разглядела Рилину. Она опередила меня, прошипев:
— Я не желаю тебе зла, что бы ты себе не напридумывала!
— Верю, — сообразила, что собеседница надеется возобновить прерванный диалог. — Виной всему узы, вы беспокоитесь о Нордуэлле! И я не осуждаю!
— Оправдываться не буду! Но коварства от меня не жди! Ни я, ни Жин не станем твоими врагами!
— Не считала вас своими недругами! — признание вышло громким, и идущие впереди оглянулись.
Мы с Рилиной сделали вид, что наша беседа проходит мирно. Подданные торопливо свернули за угол.
— Дело не только в узах! Но и в тех чувствах, которые мой старший сын испытывает к тебе! — тон Рилины не смягчился, говорила она отрывисто, резко. — Не делай вид, что не понимаешь! — смотрела в мои глаза, надеясь заметить отклик.
И теперь я видела не расчетливую правительницу, а заботливую мать. Напомнила себе, что север мой дом, а разговариваю я с союзником. Родной Рилину сложно признать, но нас объединяет Алэр. Чего делить женщинам, которые хотят счастья одному мужчине, любя его каждая по своему. Ответ мой звучал убежденно:
— Я не предам Рейна и север!
Горько усмехнулась собеседница, отошла на шаг, покачала головой:
— Север не предашь, знаю твердо… Но Севера… — отвернулась, но потом все же досказала. — Помни, Алэр прежде всего лорд, а потом любящий муж! — быстрыми шагами, эхом раздающимися в полутемных проходах, она покинула меня.
— Мне известно об этом, — тихо уронила я ей в спину.
Волноваться еще сильнее запретила — старалась верить своему эру безоговорочно, потому что все для себя решила, многое поняла, выстрадала. Алэра в итоге выбрало мое сердце, и если принятые ранее решения основывались на доводах разума, то сейчас я доверилась любимому. С ним успокоилась моя душа, и только его желало мое тело. Рейн — мой мужчина, а я — его женщина! И пока он заботиться о моем брате, то мне нужно побеспокоиться о прочих.
С такими мыслями вошла в тесную комнатушку. Несколько свечей и жаровен, чтобы несчастная, лежащая на широком столе, покрытом чистой холстиной, не замерзла, а мы смогли помочь ей. Едва я прошла, как мне в ноги бросилась немолодая женщина.
— Ваша милость, умоляю, помогите!
Кивнув, огляделась, и прежде чем приступить к осмотру, вымыла руки. Воду подала перепуганная, молодая служанка. Определилась, вспомнила о том даре, что был у меня с детства, всплыло в памяти и то, чему учила матушка, легко, будто оно одно было моим призванием. Почувствовав биение новой жизни, я улыбнулась приоткрывшей глаза девушке.
— Несмотря ни на что, твой малыш жив, — огласила я, и комнатушку заполнили вопли вдовы эрт Линнель.
— За что нам это проклятие?! Госпожа, смилуйтесь! — эра упала на колени.
Я сердито взглянула на Рилину.
— Вы за этим меня пригласили?
— Нет смысла скрывать! Ты же все видишь сама! Зачем Вилине мучиться, если ты способна сделать все безболезненно! — говорила Рилина строго, не дрогнув ни разу под моим требовательным, злым взглядом.
— Быть может, незачем… — я перевела задумчивый взгляд на лежащую. Слезы и пот застилали глаза Вилины, но сухие губы в ответ на мой безмолвный вопрос шевельнулись:
— Спаси…
Теперь я знала, что сказать прочим.
— Не буду, хоть режьте на кусочки! — оповестила коленопреклоненную вдову эрт Линнель и собственную свекровь. — Мой дар предназначен, чтобы беречь жизнь! Убивая, я рискую потерять его навсегда! — и только Рилине. — Вспомните, что случилась, когда я убила разбойников, спасая свою жизнь, а вы предлагаете мне избавиться от невинного дитя!
Мать Алэра была немногословна, заручившись поддержкой вдовы, она спокойно сообщила:
— В таком случае я все сделаю сама! — склонилась над Вилиной. — Тебе будет мучительно больно!
Вилина не изменила решения, смотря только на меня, не в силах умолять, и я осталась на своем месте. Рилине объявила:
— Младенца я заберу с собой в замок! — и вдове. — Жених вашей дочери ни о чем не узнает! — и самой Вилине, так как она вздрогнула, точно замерзла. — Я подберу младенцу хороших воспитателей!
Она, всхлипнув, кивнула, а большего мне и не нужно.
Рилина задумчиво рассматривала меня, слегка наклонив голову на бок, словно впервые видела. Мне не требовалось ее одобрения, потому я от нее отвернулась, чтобы приступить к делу. Рилина удивила, когда, подхватив под локоть вдову, отвела ее в сторону, что-то шепча при этом.
Неужели свекровь приняла мою сторону? Засомневалась, изредка поглядывая за спину, перед тем, как сосредоточиться, отрешиться от реальности. Рилина надела фартук, закатала рукава, подошла и резко бросила:
— Чего стоишь? Время не ждет! — вздохнула. — Роды сложные, преждевременные, вызванные зельем!
И, не дожидаясь моего ответа, подала роженице снадобье, чтобы Вилина впала в состояние полусна.
