с герцогом, жила в его особняке и нянчила наших детей. Я же в своем стремлении попасть домой все время покрывала Конда. Даже когда он предал меня и отдал Фельстану.
– Принц купил меня на обещание открыть портал в мой мир. Он может. Дворец Корви – это артефакт, ведущий в разные миры. В опасные и не очень. Будьте осторожны с Кондом, – я несмело подняла глаза на герцога. – Он может обмануть и отправить туда, где вы все погибнете.
– Я возьму с собой его сестру. И только когда буду убежден, что нахожусь в Эривере, отправлю ее назад.
Мы погрузились в тревожное молчание. Дворец приближался. Эльбер ни слова не сказал о моей судьбе. А я не спросила. Я страшилась услышать ответ. Остаться герцогу здесь невозможно – это все равно что обречь себя на гибель, и взять меня с собой – тоже не лучшая затея. Я не выживу в Эривере. Это всем известная истина.
– Я хочу дать вам еще один козырь. Пусть вы не победите Конда, но хотя бы останетесь в живых. Я не уверена, что ради сестры он пойдет на уступки. Боюсь, он рискнет ею. Для него главное – власть, а сестра не способна помочь ему в этом. Она помеха. Слабое звено, – я сглотнула. Попить бы. От волнения пересохло горло. Я собиралась рассказать то, что принц доверил мне в минуту душевной близости, когда мы оба еще оставались чисты и только собирались начать опасное приключение. Мне казалось, он тогда был искренним. – Корви могут открывать и закрывать порталы только с помощью ключа. Он висит у принца на шее. Небольшой кулон в виде дневного и ночного светил. Если наложить фигурку Тигула на Вераст, то на амулете появится надпись «Корви навсегда», и ключ откроет любые двери.
Как же я жалела, что вернула Конду Тигул! Без полумесяца он не смог бы впустить смертоносных птиц.
Как много «бы» в моей жизни!
– Иди сюда.
Я пересела на сиденье герцога, но он перетянул меня к себе на колени.
– Я люблю тебя, – прошептал Эльбер и поцеловал за ухом. – Чтобы ни случилось, помни, я тебя люблю. И сделаю все, чтобы мы были вместе.
Я кивнула.
Приближалась ночь, и дворец сиял огнями. Площадь кипела от народа.
– Что случилось? – я вязала герцога за руку, боясь потеряться в толпе.
– Имперская армия вернулась с Востока. Наши волнуются, – Збигув кивнул обережникам, чтобы те расчистили проход. – Слишком много больных и похороненных в пути. Эти чертовы птицы добрались и туда. Ими торговали на базарах.
Збигув еще в особняке от меня узнал, что именно прекраснокрылые ярталь сделались причиной болезни эриверцев.
– Я от вашего имени велел вынести все клетки из дворца. Птиц сожгут.
– Пусть люди не расходятся. Сегодня же начнем отправку в Эривер. Тянуть нельзя, еще больше потеряем.
Обережник тут же начал раздавать распоряжения, а я похолодела. Сегодня?
– Вы уверены, что договоритесь с Кондом? – осторожно спросила я у Их Светлости.
– У нас нет другого выхода.
У лестницы мы столкнулись с лекарем.
– Инфанта при смерти и вовсе не из–за вируса, – печально произнес он. – Их Величество согнал всех врачей столицы, но никто не в силах ей помочь. Она хочет умереть.
Я побледнела. Император и так не отличался простым характером, а сейчас и вовсе поход к нему грозился обернуться катастрофой. Герцогу Э придется взять на себя проблемы, устроенные Кондом.
– Что подорвало ее желание жить? – Эльбер не останавливался, и мы с лекарем буквально бежали за ним.
– Ей рассказали, что Фельстан женился, и у нее началась истерика. Но позже донесли, что лорд Корви–Дуг мертв. Убит вами. Вот тогда она приняла яд. Какой–то из местных.
Я поразилась силе любви инфанты. Фельстан не заслуживал такого чувства.
– Кто рассказал? – коротко бросил Эльбер.
– Ее секретарь имел неосторожность.
– Я убью Конда, – прошипел герцог. Я вскрикнула, так сильно он сжал мою ладонь. – Не сейчас, после, когда уйдет императорская семья и армия.
Вот с таким настроением мы ворвались во дворец.
Глава 26
Мы подлетели к дверям, возле которых дежурили оба медведя.
– Останься здесь, – приказал герцог, распахивая одну створку.
– Но я хочу с тобой! – заартачилась я, понимая, что Их Светлость устал за меня бояться, поэтому нашел более надежное укрытие.
– Тебе будет чем заняться, – он подтолкнул меня вперед и закрыл дверь на ключ.
Я огляделась. Называла Версалем особняк? Я неправа. Даже мельком, пока бежала следом за Эльбером, я оценила великолепие дворца. Сейчас я находилась в покоях, достойных небожителей. Над оформлением трудились лучшие художники – светлые комнаты с высокими потолками были украшены гобеленами и картинами с пасторальными сценами, всюду много золота и шелка. Белая мебель, мягкие ковры.
Как только я вошла, со скамеечек у двери поднялись две женщины и поклонились мне. Одна отцепила с пояса ключи и поспешила к дальней двери.
– Хотите меня еще раз закрыть? – возмутилась я, но пожилая служанка покачала головой.
– Миледи ждет вас.
И тут я вспомнила, что во дворце прячут настоящую Адель Корви. Желание оценить сестру Конда пересилило страх оказаться взаперти вместе с гадиной, знавшей, что птица убьет герцога, но все равно потребовавшей, чтобы принесли клетку.
«У меня будет время повыдергать ей волосы».
Адель стояла у окна и смотрела с высоты второго этажа на гудящую толпу. Слегка полноватая фигура, покатые плечи, довольно скромная одежда. Волосы, цвет которых точно соответствовал описанию Конда как «золотистый каштан», собраны на затылке и закрыты сеткой с жемчужинами. Услышав меня, принцесса медленно обернулась.
– Здравствуй, Аня, – мягко произнесла она.
Я стояла и силилась вспомнить, где слышала этот голос. Всматривалась в лицо и не могла понять, видела я принцессу в монастыре или нет. Простые черты, облагороженные косметикой – подведенные на местный манер глаза и розовая губная помада, неяркий румянец на щеках и тщательно выверенная линия тонких бровей, казались приятными. Узнаваемыми и не узнаваемыми.
– А так? –
