какой другой, то ниточку, которая между камешками протянулась, увидеть можно, и пойти по ней до самого конца, и чем ближе будет, тем яснее, куда идти.
Вопрос, очевидно, в другом. Что делать, когда я найду. Стефан ведь не в кабаке придорожном загулял.
Вот Гуса бы сюда! За большими деньгами погнался, а тут такое… Он бы точно разобраться смог.
- Найти несложно, - сказала я. – Вопрос в том, что потом делать.
Аделина кивнула.
- За это и плачу. Когда поймешь, где мужа искать, пойдешь в Ожинь, там у Стефана лавка есть и человек проверенный. Отнесешь человеку мое письмо, он помочь должен. Если сам не захочет помогать – убеди его, ты ведь можешь убедить. Только больше никому, поняла.
- А сам тот человек помогать мне захочет? – уточнила я.
Аделина покачала головой.
- Я отправляла к нему. Сказал, что муж мой в Аджарсу ушел и вернется еще не скоро, может к зиме только. А то, что кто-то видел, как ошибся, должно быть. И нечего там искать. У него и других дел хватает. Но… - Аделина губы поджала, камешек на ладони погладила, прижала к груди. – Я чувствую, что что-то случилось. Ты ведь правду видишь. Веришь мне?
Вот уж, наверняка не скажу.
Может, кажется, а, может, и нет.
Почему ко мне пришла – понятно. И сила у меня есть, чтобы ниточку связи почувствовать, и, похоже, не доверяет тут больше никому. Если не доверяет, значит, основания есть. Кто-то прибрать все к рукам задумал? Сыновей у Стефана нет, если старшую дочь замуж выдать… А Коен, интересно, знает про это? И не хочет в таки игры играть? Или наоборот, надеется меня на свою сторону сманить?
Интересно как все выходит.
- Камешек дай посмотреть, - сказала я и руку протянула.
Теплый. Аделина отдала с неохотой, с ревностью. Но это и понятно, такие вещи очень личные, их в чужие руки без нужды не дают. Чужие руки тут и навредить могут, сбить связь. Но я осторожно.
Теплый – значит живой ее муж. А что до остального… Да, направление, куда нить тянется, я определить смогу. Пока только направление, но мне и этого хватит. Чем ближе, тем яснее чувствовать буду.
И да, Аделина права, что-то не так. Сердце колотится, неспокойно очень. То ли болезнь какая приключилась, то ли… Не понять.
И разум-то подсказывает, что не стоит в это дело лезть, непонятно еще, чем обернется. Был бы Гус – я бы не сомневалась, вместе мы бы справились. А так… Ну куда я одна в это? А если разбойники там? А если и вовсе – нечисть лесная? И что делать? На того человека из Ожини надеяться, что сам все сделает? А мне только и нужно, что найти и убедить?
Только не будет это так просто.
Камешек я отдала хозяйке.
И деньги, если возьмусь, придется отработать сполна.
* * *
Глава 5, в которой ведьму от дурного дела отговаривают
Проснулась от того, что камень стукнул в окно.
Что за…
Стукнул снова.
Вскочила, выглянула.
- Полудница! – тихо позвал он.
Вот не было печали! Что его ночью-то принесло?! Ладно, сейчас иду. А то еще бабку разбудит. Вылезла к нему, как была, сонная, растрепанная. Ничего, пусть ему стыдно будет.
- Ну? – поинтересовалась хмуро.
Коен с ноги на ногу переминался, неуверенно, не зная, как бы к делу подойти.
- Слушай… - и кашлянул, запнулся, на меня глядя. – К тебе Аделина приходила? Ты это… ты не слушай ее…
Вот так история! Интересно как. И отчего же мне не слушать?
- Думаешь, муж Аделины пропадает, и все богатство тебе достанется? – сказала я прямо.
Он покраснел, аж ночью видно, как покраснел. Запыхтел обижено.
- Нет, - бросил резко. – Мне его богатства не надо! Я сам!
Смешно. Сам он тут…
- Тогда объясни, что происходит.
- Не могу, - Коен в землю уставился. – Просто не лезь в это.
- А то что? – решила я уточнить. Не то, чтобы не понимала, но интересно было, как он про это скажет. – А то убьешь меня? Инквизиции сдашь? Знаешь ведь, что меня ведь и так ищут…
- Не я…
- Ага. Не ты. Отец твой. Решил тебе невесту выгодную найти, а чтоб она еще выгоднее была – отца невесты на тот свет отправить? А ты, конечно, хоть и не одобряешь, судя по всему, но самое больше, что готов – это слегка с ведьмой залетной интрижку закрутить, чтоб показать как невеста сговоренная тебе не интересна. Это ты хорошо придумал. Храбро. А так-то кто от богатства отказывается? Молодец, парень!
- Эль! – он кулаки страшно сжал, заскрипел зубами, стараясь слова нужные найти. – Что ты говоришь?
- А разве не так все? Ну, скажи, где я ошиблась?
Но он только еще обиженнее заскрипел.
- Я на это не соглашался. И жениться я не… Не хочу я жениться! Эль, я…
И, правда, молодец.
- Говоришь, что ты тут ни при чем? – согласилась я. – Конечно, зайчик бедненький, ничего сделать не мог. Отца надо слушаться.
Он даже зеленеть начал, так, что страшно смотреть.
- Да ты… - и ко мне дернулся.
А я-то не стала ждать и разбираться, чего он хочет, может обнять, может ударить. Я на него только глянула, и у него ноги подогнулись, чуть не отнялись на мгновение, но и этого хватило, чтоб напугать. Это Гус научил. Он так не умел, конечно, но это он объяснил, что все идет от головы, и что если голову убедить, что ноги вдруг не ходят, то и…
Коен споткнулся, чуть не упал даже, но удержался. Испугался.
- Не дергайся, - сказала я холодно. – Поосторожнее со мной, и подальше держись. А то ноги-то насовсем отнимутся.
Насовсем я, наверно, не смогу, не удержать долго, но ему такого знать не надо.
А Коен еще постоял немного, покачиваясь их стороны в сторону, переминаясь, потом тяжело вздохнул и на землю сел. Колени-то все равно подрагивали.
Ладонью по лицу провел, вытирая.
- Слушай, прости… я ничего не хотел такого… просто… Тебе лучше не лезть в это, опасно очень. Там у Стефана такие деньги, что… и не снились. И я ничего с этим сделать не смогу, хотел бы или нет. Мне не помешать. Я пытался, но… - поморщился, так, словно не очень-то охота про это говорить. – У отца со Стефаном давние споры, еще с тех времен, когда Стефан у него невесту увел… Аделину. Двадцать
