…Вот что делали с похищенными шейрами. Брали их кровь для некоего ритуала. Стоило бы догадаться.
И тут я увидела дядю.
Я резко затаила дыхание.
Лорд Баррас собственной персоной вошёл в лабораторию.
Всё. Последние сомнения, которых у меня и так не было, рассеялись. Баррас виновен. Дом Кассадьеро использует дурманную магию.
Хелен мгновенно потянула меня за рукав, и мы спрятались за угол, наблюдая оттуда.
Баррас неторопливой походкой приблизился к шейре. В руках у него была охапка каких-то… растений? Корешков? Я задержала дыхание. Нет. Не просто корешков. Это же белый корень!
– Совсем скоро тебе будет очень хорошо, девочка, – вкрадчиво произнёс Баррас. – Нужно ещё немного потерпеть. Юлиус вот-вот вернётся… и даст тебе то, что ты хочешь.
Ресницы шейры дрогнули. Она облизнула губы. В предвкушении? В возбуждении? Ой-ой, что же с ними тут делают…
– Но сначала мне нужно заняться нашей обычной кулинарией, – Баррас осклабился. – Спасибо тебе за твой вклад, девочка. Ты же знаешь, какая ты вкусная.
Даже под маской у Хелен был такой вид, словно она готова была кинуться на Барраса с голыми руками. Я сжала её плечо.
До Барраса мы доберёмся. Дай время.
– Поверь, – задушевно произнёс дядя, – вскоре Кассадьеро станет самым знаменитым домом в истории. А когда Адриан Тайбери и его отродье останется в прошлом, я сниму запреты и на дурман, и на хорошее вино. В конце концов, что это за маг, если он даже не может выпить?
Он осклабился.
– Выпивка и шейры. Мой винный погреб уже полон заранее, а что до шейр… пожалуй, я соберу коллекцию. Каждый дом, который захочет угодить мне, будет предлагать мне своих красоток… на ночку-другую.
Его глаза сверкнули мрачным огнём.
– И начну я с упрямой золотоволосой девчонки Тайбери. – Он наклонился над шейрой. – Без обид, девочка, но твоих сил не хватило даже на то, чтобы прикончить Рионери. А значит, нам нужен донор помощнее.
Спасибо тебе, дорогой дядя. И планы свои раскрыл, и в преступлениях признался, и только что приговор себе не подписал. Эх, вот нет тут Тайбери! Здорово было бы его с нами взять, конечно.
…Угу, угу, конец был бы моему контракту. Я глубоко вздохнула. Ладно, Тайбери возьмём на экскурсию в другой раз. Сейчас будем смотреть и запоминать.
Кристалл в руке дяди загорелся зелёным, и бледная шейра издала вздох: рана на её руке затянулась. Багровая дымка растеклась, впитываясь в куски белого корня и исчезая на глазах. А дядя тщательно, как заправский повар, вывалял каждый из корней в натекшей на стекло лужице крови. И, собрав корни заново на металлическом блюде, двинулся прочь, насвистывая. Дверь хлопнула за ним.
– Белый корень, – глухо произнесла Хелен из-под маски. – Белый корень и кровь шейр. И ритуалы, замешанные на интимной близости, я полагаю.
«Не всегда, если с шейрой Марка этого не случилось», – хотела возразить я. Но заткнулась. Если бы я попалась Юлиусу на стол, вряд ли он отказался бы от возможности развлечься
Я оглядела лабораторию ещё раз. Моё сердце вдруг подпрыгнуло: один из корней, пропитанный багровой дымкой, свалился на пол, и дядя его не заметил.
Перед глазами возникло видение Юлиуса, посыпающего определённые части своего тела порошком из белого корня. А потом взбирающегося на ложе с шейрой. М-да. Кажется, у меня слишком яркая фантазия. Интересно, а что они делают, если у Юлиуса возникают проблемы в постели? Да и Баррас, если начистоту, с таким-то пузом вряд ли способен изобразить фонтан страсти.
Впрочем, как-то они эту проблему обходят. Видимо, желание власти заводит их покрепче, чем обнажённые шейры. Бр-р. Ох, не хотела бы я оказаться на месте девицы на алтаре!
Я мрачно оглядела аквариум. Вряд ли мы вытащим шейру, раз ей обещана очередная доза… м-м… Юлиуса. Она начнёт упираться и кричать. Но мы можем найти что-нибудь ещё…
Вот оно!
В углу на пюпитре небрежно лежала раскрытая тетрадь. Судя по заляпанным и жирным страницам, это была лишь одна из копий записей Барраса. Строчки были заполнены кривыми печатными буквами, а значит, по почерку автора не опознать. Но схемы, формулы…
И тут шейра с аквамариновыми глазами повернула голову. И увидела нас за стеной.
Её рот открылся. Глаза широко распахнулись. Так. Если она заорёт, нам точно несдобровать.
А мне нужна эта тетрадь и нужен обломок белого корня. Они мне очень нужны. Нам необыкновенно повезло, и второго шанса не будет.
Я выхватила кристалл. И, не думая, не гадая, получится ли, изо всех сил врезала острым концом своего кристалла в стекло аквариума.
Кристалл мага невозможно разбить или поцарапать просто так. Даже бриллиант меркнет рядом с ним, когда дело касается твёрдости. И даже стена в особняке великого дома разбивается, когда её хочет разрушить наследница дома.
Потому что она имеет на это право. Я имею на это право.
По стеклу пошли трещины. Я ударила ногой, и кусок стекла высотой с полтора моих роста и толщиной с палец вывалился внутрь.
Я предостерегающе шикнула на Хелен, чтобы та не вздумала полезть к шейре, подхватила с пола белый корень кусочком рукава, кинула его в карман и бросилась за тетрадью.
Пальцы сжались на грубой кожаной обложке. Есть!
Я бросила тетрадь в руки Хелен, и та тут же спрятала её. Увы, я боевой маг, и мне нужны свободные руки.
Кстати, а куда я потом спрячу эти записи? И свой кристалл? При себе его носить нельзя: мне нужно вернуть облик шейры, а с кристаллом мага это невозможно.
Мимоходом я подумала, что свидетелей, видевших Деанару Кассадьеро живой, стало уже трое: Хелен, Тайбери и девочка-шейра на алтаре. Увы, ни один из них даже не подумает в этом признаться.
И тут свидетелей стало четверо.
Дверь, за которой пару минут назад скрылся дядя, слетела с петель.
Я ни разу ещё не видела Барраса в подобной ярости. Казалось, ещё секунда, и расплавятся камни.
И если со мной он ещё повозится, то Хелен он точно убьёт сразу.
– Беги! – заорала я Хелен, спуская с рук пламя.
Какой-то инстинкт удержал меня от того, чтобы броситься следом за Хелен. Знание, что дядя всё равно меня догонит? Или нежелание показать спину?
Я должна уйти. Должна бежать.
– Должна, – прошептала я. – Но это мой дом. Мой!
Баррас ни разу не привозил меня сюда – и не собирался, пока не выдаст меня замуж. Да и отец держал меня подальше от особняка.
Они не хотели, чтобы тот признал меня наследницей, и не зря.
Особняк великого дома – не просто здание, которому несколько сотен лет. Здесь живут древние чары и древняя защита, откликающаяся на кристаллы и кровь наследников рода.
Особняк Кассадьеро – символ великого дома. И прямо сейчас я собиралась стать частью этого символа.
Я подняла кристалл.
– Я Деанара, глава дома Кассадьеро! – закричала я. – И я принимаю этот дом как свой!
Под моими ногами задрожали камни. Сеть трещин, идущих по стене аквариума, превратилась в сплошную, и тёмное стекло угрожающе зазвенело.
– Ты не посмеешь, – прошипел Баррас, и я изумлённо поняла, что он смотрит не на меня и говорит не со мной. Он обращается к особняку. – Она – никто!
«Это её дом».
Призрачный голос. Такой же, как у ворот в хранилище Академии.
– Это мой дом, – прошептала я, коснувшись пюпитра. Камень отозвался теплом. – И я вернусь.
И бросилась бежать.
Волна пламени обожгла волосы, но мгновенно потухла. Я услышала разочарованный вопль и перевела дыхание.
Особняк защищал меня. Оберегал. Меня признали частью рода. Интересно, что будет, если я останусь?
Увы, нет. Даже если особняк защитит меня от чужой магии, дядя задушит меня голыми руками. Кроме того, у меня контракт. А это значило, что мне нужно догнать Хелен и вернуть себе идеальную внешность шейры. Милые жемчужные зубки, золотые волосы до бёдер, идеальную кожу и кукольную небесную синь глаз.
Я мельком глянула на собственные руки, не забыв заметить обломанный в суматохе ноготь, и вспомнила уважение во взгляде Тайбери. Как же мне будет его не хватать!
