– В таком случае я просто выжгу всю ту кладовку.
Я аж воздухом поперхнулась. Что-что?
– Уничтожу каждый листок, каждый свиток! – Лорд снова двинулся на меня. – Каждый магический след! Вообще всё!
Мерещится или кто-то рехнулся? Ведь там могут быть ценные бумаги, да и вообще… Все хранят архивы! В здравом уме их никто не сжигает.
– То, что вы говорите – неразумно.
– А я сейчас похож на разумного человека? – воскликнул Лорд.
Прозвучало как обвинение. Мол, это ты, Ева, виновата.
Глупость. То есть я, разумеется, причастна, но, с другой стороны, мы сами выбираем как реагировать на раздражители. Его реакция, всё это бешенство – его выбор. Не мой.
– Простите, лорд Алентор, – я потупилась, опустила ресницы. – Я больше не буду. Завтра же скажу Тариусу, что не смогу больше работать.
От этих слов обидно защипало в глазах.
Поразительно, но мою грусть заметили, и вместо новых рычаний я услышала:
– Тебе нужны личные деньги? Хорошо, велю оформить для тебя стипендию.
– Не надо, – ответила раньше, чем успела подумать. – Стипендия – это то же содержание, только в другой форме. Мне не нужны деньги, выданные «просто так».
Миг, и…
– Да тебе не угодишь! – возмутился Алентор. – Прямо не монашка, а королева!
Я смутилась. Зато собеседник заметно остыл и даже прервал своё медленное, угрожающее наступление.
– Я надеюсь, мы друг друга всё-таки поняли, – произнёс он. И внезапно начал оглядываться. Потом спросил: – А где ещё один? Где твой страж?
У-у-у…
Эрс, который по-прежнему прятался за моей юбкой, кажется сжался в комочек, а я втянула голову в плечи. Учитывая состояние Лорда, мне сейчас категорически не хотелось показывать ему Огонька.
– Так в хранилище, – сказала я.
Лорд посмотрел с этаким удивлённым скепсисом, словно что-то заподозрил. Скосил взгляд на каменное яйцо, прищурился, явно переходя в состояние магической концентрации, но в итоге кивнул.
– До завтра, Ева, – сказал он.
До завтра? А почему не до сегодня? У нас ведь ежедневный доклад?
К счастью, мне хватило ума оставить эту реплику при себе, и Лорд, наконец, удалился. Я же снова рухнула на пол и обняла волка, который перестал дрожать и, сообразив, что противник ретировался, недовольно забурчал.
Короче, Дикарь снова стал смелым! Реакция была до того смешной, что я улыбнулась.
– Ну вот. Вот и поговорили! – резюмировала я. – А вы боялись!
Повернув голову, я сказала, обращаясь уже к хранилищу:
– Эй, Огонёк! Он ушёл. Можешь вылезать.
Ответ? Его не последовало. Конечно, нужно было подняться и постучать по камню ногтем, но сил на сие действо пока не было. Позже. Чуть-чуть отдохну и сделаю. И да, надеюсь мой сладкий пирожочек там всё-таки не застрял?
А если застрял, что делать? Попробовать разбить каменное яйцо? А как? А чем?
У меня, конечно, есть «ударный инструмент» в виде бесполезного браслета, но в случае взлома хранилища он точно не поможет. Впрочем, кто знает? Шандарахнуть им по камню я в любом случае могу.
Глава 27
Остаток дня прошёл довольно нервно, и вовсе не из-за событий, которые произошли у разлома. Меня посетила другая проблема – в голове творилось что-то не то.
После обеда, на котором я всё-таки побывала и где встретила крайне удивлённого моим появлением Морти, у меня началась не мигрень, но что-то похожее. Голова то болела, то кружилась, а перед глазами с удивительной частотой мелькали посторонние картинки. Галлюцинации? И да, и нет.
Это были образы из прошлой жизни, разрозненные и яркие. Они сменялись калейдоскопом, шли одна за другой.
Поговорить с Морти я не успела – просто не было сил. Поев, сразу удалилась к себе, и вот тут-то началась феерия. Я сначала сопротивлялась, а потом легла на кровать, закрыла глаза и отдалась неприятному процессу.
Он то нарастал, доводя да тихой паники, то сходил на нет.
Сначала было удивительно, потом страшно, а в итоге я пришла к выводу, что имею дело с последствием длительной телепортации. И с результатом того, что знаний о прошлом воплощении накопилось слишком много – сейчас они словно систематизировались, собирались в единый пазл.
Вместе с картинками в голове мелькали мысли о сумасшествии, но я отчаянно верила в лучшее. После того как избежала смерти от лап элементалей, я просто не имела права угодить в местный дурдом.
К вечеру стало хуже, и я уснула прямо в одежде. А проснулась посреди ночи от того, что на моё лицо легло нечто мохнатое. Я даже не сразу поняла, что это Огонёк.
Тот факт, что огненный кот сел мне на грудь и, повернувшись задницей, водрузил хвост на лицо, тоже осознала не сразу.
– Ну ты и хам, – сказала хриплым ото сна голосом. – А я ещё переживала за тебя, прикидывала, как пилить хранилище, чтобы тебя вызволить.
Страж повёл себя в лучших традициях кошачьих – не впечатлился. Зато послал ментальный импульс! Мол, хозяйка, покорми.
– Какой «покорми»? – возмутилась я. – Не видишь? Мне плохо!
После такого признания Огонёк повернулся мордой и принялся тереться мохнатыми бакенбардами о всё тоже многострадальное лицо.
– Сгинь, – буркнула я. Искры – последнее, на что я была способна в данную секунду.
Огонёк не внял, и тогда на помощь пришёл Дикарь – волк грозно забухтел и клацнул зубами. Страж отвлёкся, а я, пользуясь моментом, спихнула наглого кошака. Перевернулась на бок и вновь провалилась в сон.
А вот проснулась более-менее бодрая и с чётким осознанием, что я – Ева Астарьева, и что моё появление в этом мире – большая ошибка. Вернее, не ошибка, а нечто неправильное. Я не должна тут быть.
Сев на постели, я обхватила голову руками. Воспоминания о прошлой жизни были не просто объёмными – я помнила вообще всё.
Родителей, сестру с братом, других родственников… Своё детство, школьные годы, юность… И точно знала, что не должна была родиться в этом мире. Да и родилась ли я? Или произошло что-то ещё?
Тот барьер, то стекло, которое отделяло какой-то кусок моей памяти, оставалось на месте. Я попыталась сосредоточиться на этих недоступных воспоминаниях, но ничего не произошло. Информация оставалась закрытой. Хорошо ли это? Плохо? Я не знала.
