— Подожди! Дослушай. Если вдруг случится, что меня не будет рядом, а у тебя возникнут трудности, обещай, что сразу пойдёшь к Адагелию или Цитариону. — Джим неуверенно кивнула, всё больше хмурясь. Он грустно улыбнулся. — Что бы это ни было: страшный сон, или если поранилась на тренировках, а может, тень, которая примерещилась в коридоре, как тогда после соревнований, когда ты шла из душевой и испугалась. Обещай!
— А почему тебя не будет? — Джим так сильно испугалась, что едва могла говорить. Она поднялась с кровати и пристально рассматривала незнакомого юношу. Арникус вдруг как-то повзрослел, его взгляд стал жестким.
— Вчера в Академию пришло требование, — он замолчал и тяжело вздохнул, — вернуть на законное место наследника ковена Атлекхорн. — Небрежным движением головы откинул волосы на спину, когтями подобрал их вдоль висков и собрал в хвост, что прежде никогда не делал, и вдруг засмеялся.
Правда, совсем как-то неправильно засмеялся, окончательно перепугав Джим. Она тут же вернулась, залезла на кровать и сама схватила его за руки.
— Кто требует? Как они узнали, где ты? — И вдруг осеклась, вспоминая тот кошмар, что творился под куполом, когда она чуть не погибла. На её лице отразился ужас. — Это те самые требуют… Они что? Совсем страх потеряли? Значит, в тот раз ничего не вышло, решили иначе к тебе…
— Мы пока не знаем, кто прислал это письмо, но в нём написано, что в академию специально направляется вооружённый отряд, чтобы сопроводить меня на родину. Если бы хотели убить, навряд ли для этого потребовалась такая помпезность, а главное, официальность. — Он тяжело вздохнул. — Думаю, едва ли это те же самые, что однажды уже приходили по мою душу. — Он как будто очнулся, его голос уже не звучал так безжизненно. — Сопроводить на родину… Я даже не знаю, остался ли там хоть один доброжелатель, помнят ли моего отца, нужен ли я там вообще? Тьма! Сколько вопросов. — Посмотрел на Джим. — Адагелий так сильно обеспокоен, что на время мероприятий, пока в академии открыты ворота для любого желающего, сажает меня снова в добровольно-принудительное заточение. Ну, или до тех пор, пока не выяснят, кто там прибыл… эээ… за наследником.
— Пусть Цитарион их прогонит. — Джим усиленно вспоминала, что еще можно сделать в таких случаях. — Пусть скажут, что ты уехал.
— Какой же ты всё-таки ребёнок. — Арникус за все это время в первый раз улыбнулся. — Не спорю, возможно, это не самый плохой вариант: просидеть в вечных учениках академии под крылышком Адагелия, прячась от всего мира и от себя самого, — грустно улыбнулся, — но как долго я могу это делать? Понимаешь, Джим, жизнь проходит… для всех, кроме меня. В общем, Цитарион послал ответ, им разрешается войти на территорию Академии, и они должны прибыть со дня на день.
— Вот посмотришь, всё разрешится. Адагелий быстро выведет их на чистую воду и прогонит.
— Боюсь, в этот раз всё будет иначе. — Он поднялся. — Рад, что ты сегодня не пошла в столовую и я поговорил с тобой. — Он внимательно присмотрелся к Джим. — А ну отставить глаза на мокром месте! Давай, поднимайся и топай в класс к Кайдану, а то еще опоздаешь.
— Не пойду. — Она упрямо вздернула подбородок. — С тобой останусь.
— Ага. — Юноша рассмеялся. — И будем вместе прятаться от мира. — Его лицо вдруг посуровело. — Я бы самому заклятому врагу не пожелал той жизни, которой я жил… до знакомства с тобой. Всё. Хватит дуться.
Поднялась. — Он рывком поднял её с кровати. — Собралась. — Встряхнул за плечи и, толкая перед собой, довёл до двери. — И быстро пошла на тренировки. Я сказал.
Вытолкнул из комнаты и захлопнул за ней дверь.
Джим вздрогнула и какое-то время продолжала стоять, облокотившись на неё.
С другой стороны так же стоял Арникус. Он слышал, как она недовольно сопит, но ни за что на свете не решился бы сейчас её позвать, чтобы успокоить. В таком состоянии это было чревато… для обоих. Он никогда не мог спокойно переносить женские слёзы.
Джим развернулась и приложила ухо к двери. Ничего не услышала, тяжело вздохнула и понуро побрела на тренировки к Кайдану.
За тяжёлыми думами Джим не заметила, как дошла до места. Поняла она это по крикам, доносящимся до её слуха. Тихонько потянула на себя дверь, осторожно просунула голову в образовавшуюся щель и тут же услышала:
— Вот, — перст Глена указывал в сторону головы Джим, — Джим будет тринадцатым. — В зале воцарилась тишина. — А почему бы нет? Он владеет шестом не как первокурсник. А мы все умеем работать в команде, подстрахуем, перенаправим. Да сколько раз мы такое на тренировках проделывали.
Джим в ужасе округлила глаза и быстро подумала: «Ни за что». Захлопнула дверь, развернулась и хотела сбежать, но перед ней вырос «чёрный плащ», преграждая путь.
— Заходи. — Он кивком указал на дверь. Видя, как Джим покачала головой, строгим голосом добавил: — Есть серьёзный разговор.
Джим тяжело вздохнула и поплелась обратно в класс. Открыла двери и замерла. Все, кто находились там, смотрели сейчас на неё. И смотрели с надеждой.
— Я не смогу, — с порога сказала Джим, так и не войдя. Её легонько подтолкнул Адагелий. Она вынужденно сделала пару шагов, но повернула к нему голову и вгляделась в темноту под капюшоном. — Где они, а где я? Вы ведь знаете мои возможности! Скажите им, что я не готов.
— Именно потому, что знаю возможности и реально оцениваю твой потенциал, я хочу, чтобы ты участвовал в командном поединке. — Его голос стал тише, он подошёл к ней. — Джим, с Асторской Академии заявлено двадцать шестоносцев и пятнадцать из них, как и наши — выпускники. Значит, остальные пять такие же уровнем, как и ты. С тобой вместе наших всего тринадцать.
Джим посмотрела на притихших воинов. Все смотрели на неё и ждали решения. Одна мысль, что она будет стоять рядом с ними на площадке во время поединка, вызывала панику. «На меня же все смотреть будут и сравнивать с ними». Она даже до плеча не доставала самому низкому из них. «Я хотела всего лишь посмотреть, а не участвовать».
— Боюсь, я подведу вас. — Хоть она и сказала это шёпотом, но в тишине её голос прозвучал оглушительно.
И как только она это произнесла, все разом одобрительно зашумели, каждый считал нужным подойти и приободрить, кто добрым словом, а кто — дружеским хлопком по плечу.
— Даже не сомневайся в себе. — Это сказал Глен, а за его спиной стоял Аниель и улыбался.
— Я горжусь тобой, — прошелестел голос Адагелия за спиной.
А Джим так сильно захотелось развернуться и убежать обратно в комнату Арникуса, на всех нажаловаться, рассказать о своих сомнениях и непременно получить порцию утешения, но сделать это было невозможно.
