— Почему ты это сделал?
Они умерли с ее именем на губах?
— Я хотел, чтобы каждый из них знал, почему смерть пришла за ним, кому он платит последний долг.
— И они подчинились? Зная, что ты в любом случае убьешь их?
— К тому моменту они выполняли все мои приказы… лишь бы я убил их.
Когда-то я тоже испытала боль такой силы…
— Защищать тебя — цель моей жизни, Беттина. Я родился, чтобы оберегать тебя. Быть твоим щитом. — Он придвинулся еще ближе к ней и посмотрел на нее сверху вниз. — Увидев единственный сон, я также стал твоим мечом, твоей местью.
Она отвела взгляд.
— В том сне ты видел мою трусость?
Нежно сжав ее подбородок, вампир заставил Беттину посмотреть на него.
— Их было четверо. Мужчины в расцвете сил…
— Я умоляла.
Она сгорала от стыда.
— Я ощущал твою боль. Это худшее из всего, что я когда-либо испытывал. А я прожил очень долгую жизнь, Беттина.
— Какие еще воспоминания из моей жизни ты видел?
Беттина знала, что он должен был увидеть: ее слабость, зависимость от опекунов, безответную тоску по Каспиону.
— Ты смотришь на мир не так, как я.
— Конечно. Ты храбрый воин. Я… нет.
— Ты — творческая личность. Ты видишь красоту во всем, отмечая детали, которых я никогда не замечал. Я могу только представить, настолько ты чувствительна. — Он хотел что-то добавить, но медлил, словно хотел наиболее точно выразить следующую мысль. — Я провел всю жизнь, убивая. Я разрушаю. Ты создаешь. Ты открыла мне глаза на новый мир. Я жажду большего. Больше тебя.
Пережив ее воспоминания, он стал хотеть ее еще больше? Беттина не ожидала подобного.
Но затем до нее дошел смысл его слов. Он не получит больше, даже если она решит дать ему это.
— Ты говоришь о будущем? — Ты собираешься расстаться с жизнью меньше, чем через двадцать четыре часа! — Твое будущее, скорее всего, закончится завтра ночью. А что будет с моим? На пороге войны, я буду отдана Гурлаву. Это существо будет обладать моим призывающим медальоном, а кто контролирует его — контролирует меня. Эта связь, которую я не смогу разорвать, и от которой не смогу убежать. Я никогда не буду свободной.
— Твой медальон никогда не попадет из рук Раума к Гурлаву.
— Почему ты так говоришь? — закричала Беттина.
— Я поручил моим кузенам сделать все, что потребуется, чтобы спасти тебя в случае моей гибели. Трое Дакийцев поклялись защищать тебя вечно. И, Невеста, есть ничтожно мало вещей, которые могут помешать этим Дакийцам, если они объединились для достижения цели.
Предпринятые вампиром меры предосторожности ошеломили Беттину, но вспышка надежды быстро угасла. Она не понимала, как Дакийцы смогут обойти турнирный кровный договор.
— Раум будет вынужден передать мой медальон.
— И окажется… на туманном побережье, где кто угодно может заблудиться. Если мои родственники не смогут освободить тебя, то переместят Гурлава в сферу ада и зарежут его. Они бы сделали это сейчас, если бы он не был защищен.
Не придется выходить замуж за монстра? Может ли она на самом деле вычеркнуть одну проблему из целой кучи других?
Прекрасно. Теперь ей осталось лишь найти способ спасти свою первую любовь… и этого вампира, который вторгся в ее мысли и саму ее жизнь.
И который преподнес ей этот подарок.
Должно быть, Беттина выглядела ошеломленной, потому что Дакийский проскрежетал:
— Когда я сказал, что защищу тебя, женщина, я это и имел в виду. И если потребуется, я сделаю это даже из богом проклятой могилы.
Такая… преданность. Тем не менее, Беттина не понимала, как чувства вампира могли стать настолько сильными за столь короткий промежуток времени.
— Ты знаешь меня чуть больше недели.
— Достаточно, чтобы понять, что мы связаны.
— Потому что я — предначертанная тебе, мистическая Невеста?
— Да, ты вернула меня к жизни, — с иронией ответил он. — Это не стоит так легко сбрасывать со счетов. Но наша связь намного крепче. Я почувствовал тебя задолго до нашей первой встречи.
— Что ты имеешь в виду?
— В момент, когда на тебя напали, я очнулся от сна. Моя грудь разрывалась от потребности защитить… кого-то. — Он провел пальцами по волосам. — Это был спонтанный, хаотичный, но, боги, очень сильный импульс. Я думал, что это сведет меня с ума. Если бы я находился во внешнем мире, то мог бы лучше почувствовать тебя, мог бы найти тебя раньше. Это я виноват, что ты оказалась уязвимой для той четверки. Именно поэтому я был преисполнен решимости, узнать, кто они… чтобы исправить зло, которое я причинил тебе.
— В произошедшем нет твоей вины… лишь моя, — настаивала она. — Я отправилась в мир смертных без охраны. Я тешила себя надеждами, что Врекенеры не смогут найти меня, если я не буду использовать магию. Но я неосознанно использовала ее. И они выследили меня.
— Я должен был быть там, должен был присматривать за тобой! — настаивал вампир. — Ожидая тебя в Дакии почти целое тысячелетие, я должен был понять, что моя Невеста из внешнего мира. Zeii mea, я почувствовал что-то в тот день.
— Дакийцы всегда ощущают подобные вещи?
— Наши способности по большей части не изведаны. Но я считаю, что ты призывала своего мужчину, своего защитника. В ту ночь ты призывала меня.
Моего мужчину. Почему это звучит так правильно? Могла ли Беттина как-то дотянуться до этого вампира? Что если Дакийский в самом деле ее…
Затем она вспомнила о нынешних обстоятельствах.
— Даже если между нами действительно существует какая-то связь, это не имеет значения! — Вампир вступил в турнир, чтобы выиграть это. Но есть одно но: он не сможет выиграть. Несмотря ни на что, они никогда не смогут быть вместе. — Завтра ты, скорее всего… умрешь.
— И что ты почувствуешь, Беттина?
Еще одна слезинка скатилась по ее лицу.
Он притянул ее в свои объятия.
— Ты станешь оплакивать меня?
— Да, — раздраженно ответила она. — Но то, что я не желаю твоей смерти, не означает, что я разобралась в своих чувствах. Сегодня я испытала шок и не знаю, как должна реагировать.
— Понимаю. Тебе нужно отдохнуть от всего, устроить ночь перезагрузки. — Я согласна! — Сейчас. У меня есть для тебя сюрприз.
— Я не люблю сюрпризы. — Беттина вздернула подбородок. — Особенно такие, как скачущие передо мной головы.
Огрубевшим голосом вампир признался:
