Она, Серафима, уж и так и этак — ходит по дому в одном бельё, принимает красивые позы, подкарауливая моменты, когда волк покидает своё убежище — но тот не ведётся, хоть плачь!
Единственное, чего она добилась — Скульский стал запирать на ночь дверь своей комнаты.
«Может быть, он до сих пор надеется, что Стешка не подпустит Ардарского? Верит, что сможет её вернуть?!»
Волчица прикусила губу, размышляя, как бы сделать, чтобы волк вышел из себя, потерял над собой контроль. Тут-то она его и утешит, и, даст Луна, с одного раза забеременеет. Волку не до контроля будет, только нужно его до кондиции довести, чтоб мозги напрочь отключились…
Что наверняка выведет Артёма из равновесия? Может быть, рассказ, как Стешка счастлива с другим?
Нет, не то. Надо что-то такое, чтоб у него разом все предохранители полетели, и крышу сорвало напрочь.
Но не идёт в голову ничего подходящего…
По всему выходит — без помощи родителей не справиться. Но как до них добраться, если она тут, а папа и мама — там? Положим, отец должен приехать через три дня, но к этому моменту лучше было бы, чтобы он уже знал, что должен рассказать. У Тёмы явно подгорает, не выкинул бы чего… Нет-нет, надо поспешить!
Значит, как обычно, придётся взять всё в свои руки и самой навестить родной дом! Прямо сегодня.
Сима напрягла слух — тихо. Видимо, Артём, наконец, ушёл к себе и крепко запер дверь.
Тихо, крадучись вдоль стенки, она вышла в коридор, еле слышно ступая, выскользнула за дверь. И почти не дыша, прикрыла её, молясь Матери-Волчице, чтобы Тёма ничего не услышал, не почувствовал.
А потом перекинулась и серой молнией понеслась в посёлок, к родительскому дому.
Тенью перебравшись за ограду, Серафима сразу свернула в сторону от главной поселковой дороги. И, как воришка, дальше пробиралась задами — по пустым в это время года огородам, за сарайчиками с дровами и лишним в доме скарбом, по узким, почти не посещаемым взрослыми оборотнями, закоулкам. К счастью нарваться на вездесущих волчат ей не грозило — время было достаточно позднее, и матери давно разобрали мелочь по домам. Уж те, глазастые и любопытные, появление дочери вожака не проморгали бы! И весть, что девушка вернулась, добралась бы до родителей быстрее, чем сама Серафима.
Уф! Вот и особняк!
Пригнувшись, поминутно оглядываясь и прислушиваясь, волчица вскарабкалась на крыльцо отчего дома, приоткрыла незапертую дверь и торопливо скользнула внутрь.
На её удачу искать матушку не пришлось, Луна стаи как раз вышла из кухни в прихожую.
— Мама, это я. Т-ш-ш! Я на полчаса, не больше — с тобой хочу поговорить. Папе знать не нужно, — вполголоса протараторила дочь, предваряя реакцию матери.
— Сима! — ахнула Валентина, с опаской покосилась в сторону кабинета мужа и понизила голос. — Случилась что? Где Артём? Тебе же пока нельзя в посёлок! Что все скажут, когда увидят твою метку?
— Поэтому никто не должен знать, что я приходила. Духами, что ли, побрызгаешь тут и пол хорошенько вымоешь, чтобы папа не учуял.
Мать прикрыла рот ладонью и всхлипнула.
— Сделаю, всё сделаю, как скажешь! Пойдём в кухню, что ли? Отец туда не заглянет. Какой позор! Симочка, как же это, а?
— Дома никого нет из посторонних? — скоровоговоркой перебила мать Серафима.
— Только мы с отцом и мальчики. Отец у себя, он раньше чем через полтора — два часа оттуда не выйдет, отчёты у него. А дети уже спят, я полчаса назад к ним заходила, — ответила Валентина.
— Всё равно лучше поговорить тут, на пороге. Меньше моего запаха останется, меньше мыть и меньше вероятности, что утром отец или братья учуют, что я приходила, — ответила молодая волчица.
— Как скажешь. Но что, всё-таки, случилось, Сима? — мать с тревогой всматривалась в лицо дочери.
— Что случилось, спрашиваешь? Стешка случилась, — зло выплюнула младшая сестра. — Вернее, её алчность и зависть. Крутила голову сразу двум волкам. Тёмку моего как запасной вариант держала, если Ардарский не клюнет. И вот она вся в шоколаде, а я у разбитого корыта.
— Почему у разбитого корыта? Ты же…
— А то ты не видишь, — волчица раздражёно провела рукой поверх метки.
— Да, Виктор рассказал. Но надеялась, что Тёма опомнится, одумается. И ты получишь статус его пары, — вздохнула Валентина. — К сожалению, вижу, что ничего не изменилось. И от тебя совсем не пахнет волком. Вы спите вместе или…
— Или! Артём меня к себе не подпускает и сам не приближается. А всё почему? Да потому что до сих пор надеется забрать сестру! Из-за этого смотрит на меня, как на пустое место, и никакую семью со мной строить не собирается. Что я только ни делала!!! Он верит, что Стешка к нему вернётся, понимаешь? В общем, мама, мне нужна ваша помощь!
— Чем мы можем помочь? — подобралась мать и снова покосилась в сторону кабинета альфы. — Всё-таки, пошли на кухню, не могу я так — как шпионы какие. Будто ты чужая, будто твой запах — нечто инородное для нашего дома! Сядем, спокойно обсудим всё, а потом я тщательно вымою пол и там и тут. Ничего лишнего отец не унюхает, не переживай!
Серафима бросила взгляд вправо — в сторону кабинета отца, потом на лестницу на второй этаж. И кивнула.
— Ладно, идём.
Через несколько секунд Валентина плотно прикрыла дверь кухни и, придвинув ближе к ней табурет, опустилась на него.
— Слушаю, дочка.
— Мне нужно, чтобы до Артёма дошёл кое-какой слух про Стешу. Но не в лоб, а так, будто никто ему ничего говорить не собирался, случайно вышло, что волк услышал. Понимаешь?
— Не очень, но ты продолжай, я постараюсь уловить суть.
— Через три дня отец второй раз приедет к нам с продуктами. Как и в прошлый раз, мой волк будет таскать сумки в дом, а мы с папой сядем в комнате. Поговорить. Мне нужно, что бы он, как бы между прочим, рассказал следующее…
— Не выйдет, — после секундного замешательства, произнесла Валентина. — Стой, не прыгай. Сначала выслушай. Мысль твою я уловила, но если ты хочешь, чтобы о новости узнал только твой волк, и как бы, случайно, отца подключать ни в коем случае нельзя!
— Почему?!
— Потому что Виктор не к вам помчится, а к Стефании. Я бы тоже туда поехала, если бы узнала, что моя старшая собралась подарить мне внука.
— Но мама, речь-то не об этом! Я понятия не имею, что там у Стешки. И, скажем прямо, даже знать этого не хочу! Мне нужно, чтобы поверил Артём, ты же понимаешь, какое впечатление на него произведёт эта весть?
— Да, конечно. Но ты сильно рискуешь — что если это дойдёт до Ардарского?
— Это да, — Серафима представила реакцию Бориса и поёжилась. — Поэтому я не хотела посвящать отца. Но как тогда донести слух до Артёма? Если я ему просто расскажу такое, он мне не поверит.
— Я сама приеду, — кивнула своим мыслям Валентина. — Это будет лучшим выходом. Надеюсь, мы не пожалеем.
— Сама? Ну… хорошо. Не пожалеем — всё ради моего счастья, мама! Значит, до послепослезавтра?
Вернувшись на «дачу», Сима прислушалась к тишине дома и облегчённо выдохнула — Артём спит! Не заметил её отсутствия… Что ж, Мать-Волчица им благоволит! Скорее бы наступил назначенный день…
Два дня волчица маялась, поминутно бросая взгляд на часы. Но как специально, время тянулось так медленно, словно вместо двадцати четырёх часов в сутках внезапно стало втрое больше.
Но наконец наступило утро третьего дня.
— Сегодня к нам приедут… папа приедет. Уже скоро, так что, пожалуйста, не уходи никуда, — с запинкой, едва не проговорившись, что родители явятся вдвоём, произнесла она в спину Скульского.
Волк, не поворачиваясь, бросил:
— Я помню.
И вышел наружу.
Спустя мгновение Сима в окно увидела, как крупный серый зверь спрыгнул с крыльца и размашистой рысью отправился на прогулку.
