Орки и эльфийка спешились, пристраиваясь возле вампира. А отряд тем временем тронулся в путь. Ночь, как водится, была безлунной и беззвёздной, но оборотни хорошо видели в темноте. Впрочем, по заснеженной земле продвигаться вперёд, не спотыкаясь на каждом шагу, способны были даже люди. Освобождённые из застенков Митрабарда не видели для себя иного выхода кроме как пойти с оборотнями и присоединиться к сопротивлению. Второго, впрочем, никто от них не требовал. Однако каждый лично пострадавший от дварров теперь имел к ним персональный счёт и был готов бороться с ними до последней капли крови. Плохо, что пока у лидеров сопротивления не существовало какого-то чёткого плана военных действий. Да и было их настолько мало, что привлечение новых сторонников являлось самой логичной на данном этапе задачей. Именно ею они и занимались, не считая этой смелой вылазки на Митрабард.
Успех в ней обеспечил вампир. Поэтому теперь Ловур и другие лидеры всерьёз задумывались об объединении с вампирами. Да, в последней войне дварры их разгромили. Но дух их не сломлен, были уверены оборотни. Правда, прежде чем говорить об объединении, к вампирам ещё надо как-то пробраться через кордоны проклятых дварров. Но, кстати, если те два вампира вдруг всё-таки выживут – наверняка это поможет началу диалога с их соплеменниками.
***
Вот уже две недели отряд Лонгаронеля жил в родной деревне Ловура – оплоте сопротивления. Как говорится, в тесноте да не в обиде – жители деревни разместили в своих домах всех беглецов из Митрабарда. Ловур отдал свой дом в распоряжение альтеранцев с Элвэ и ранеными, сам перебравшись к кому-то из родственников. Дайнрис и Линдэйл тоже предпочли остаться вместе с ними, хотя девушек и приглашали к себе друзья-оборотни.
Здесь же, в подвале, содержали дварра.
Лонгаронель наконец практически восстановился. Кровью его понемногу поили каждый день. Так же, с тех пор как смог вставать, каждый день он выходил на прогулки – неизменно в обществе кого-то из друзей, одного они его просто не отпускали, внимательно отслеживая малейшие изменения в его состоянии.
Что касается спасённых им трёх пленников, те тоже потихоньку шли на поправку. Первые трое суток за их жизни боролись чуть ли не всей деревней – помимо альтеранцев возле них дежурили и лучшие маги-оборотни, неустанно вливая им энергетику собственной регенерации. Наконец кризис миновал. Как ни странно, человек стал поправляться даже быстрее своих клыкастых товарищей по несчастью. Возможно, человеческий организм оказался более благодатной почвой для принятия энергетики регенерации – как-никак оборотни потомки людей.
Сэйноррианских вампиров, естественно, тоже поили кровью. Пока они не пришли в сознание – кровь была и их единственной пищей. Лонгаронель сказал, что в их положении это лучшее питание, ну а кому ж, как не ему, знать особенности вампирского организма.
Человека поили/кормили питательными отварами и бульонами. У него к тому же была в двух местах сломана челюсть, так что ничего, кроме жидкости через соломинку, он принимать и не мог.
Человек очнулся два дня назад. Вампирша вчера вечером, а вампир лишь сегодня в полдень.
Заметив, что тот открыл глаза, Лонгаронель подошёл к нему:
— Ну, наконец-то. С возвращением, парень.
Вампир пошевелил губами, силясь что-то сказать.
— Воды? — предположил Лонгаронель.
Вампир закрыл и открыл глаза. Значит, да.
— Или крови? — на всякий случай, уточнил альтеранец. Хотя, конечно, вряд ли. На крови вампиры могут какое-то время обходиться без пищи и даже без воды. Но всё-таки отнюдь не бесконечно.
Глаза вампира расширились от удивления, но так и остались открытыми.
Лонгаронель зачерпнул кружкой воды из ведра и вернулся к соплеменнику. Осторожно приподняв голову мужчины, поднёс кружку к его рту.
— Не удивляйся, я тоже вампир, — сказал он.
— Где мы? — прохрипел мужчина, выпив всю воду до последней капли.
— Успокойся, не в Митрабарде. В деревне оборотней.
— Как мы тут оказались? — поразился тот.
— Это довольно долгая история, — усмехнулся Лонгаронель.
— Я не спешу.
Как ни странно, девушка, вернувшаяся в сознание ещё вчера, заговорить не пыталась до сих пор. Ну, а мужчина со сломанной челюстью и не мог этого сделать. А этот – надо же какой разговорчивый попался.
— Если вкратце...
— Подожди, — перебил его раненый. — Со мной в камере ещё двое были. Ты их видел?
— Да. Они тоже живы и тоже здесь, в этой самой комнате. Только не говорят пока.
Человек что-то замычал в ответ на его слова. Видимо, просто решил таким образом подать признаки своего присутствия. Лёжа пластом, они не могли видеть друг друга.
— Дэлвир, я очень рад, что вы живы, — сказал вампир, попытавшись повернуть голову, однако энергетический кокон не позволил ему этого сделать.
— Не дёргайся, — предупредил Лонгаронель. — У тебя девять десятых костей переломано.
— Не сомневаюсь. Пытать эти твари умеют! Не понимаю, как я вообще мог выжить.
— Скажу без ложной скромности – исключительно нашими усилиями, — улыбнулся Лонгаронель.
Девушка наконец тоже попыталась что-то сказать, но из её горла вырвалось лишь едва слышное шипение. Бестии Тени, у неё связки, что ли, повреждены? Надо срочно лечить!
— Ты собирался рассказать, — напомнил вампир.
— Как тебя хоть зовут-то? — поинтересовался альтеранец.
— Зэ́ндел.
— Меня Лонгаронель. А девушку?
— Илино́р.
— Ну вот и познакомились. Так вот, если вкратце про ваше освобождение. Вместе с отрядом оборотней мы напали на Митрабард, перерезали там всех дварров и освободили их пленников. И вас увезли с собой, немного подлечив.
— Сколько магов было в отряде? — спросил Зэндел.
— Оборотней я, честно говоря, не считал. Что-то порядка сотни. А нас десять.
— Зачем ты лжешь?!
— О чем?
— О том, что вы взяли Митрабард силой. Всего сто десять магов!
— Про силу я, кстати, ничего не говорил, — не без сарказма заметил альтеранец. — Скорее, мы взяли его хитростью. Ладно, отдыхай. Потом ещё поговорим.
— А вас десять – это кто конкретно? — поинтересовался напоследок Зэндел.
— Я, трое эльфов, трое оборотней и трое орков.
— Занятная компания...
— Уж какая есть, — улыбнулся Лонгаронель и вышел из комнаты.
Буквально через пару шагов он столкнулся с Дальгондером, поднявшимся из подвала.
— Как там дварр? — спросил Лонгаронель.
— Упорно молчит, хоть ты тресни. И не жрёт ничего, тварь! — прорычал эльф. Видать, достал его пленник уже до печёнок.
40-2
— У девушки что-то со связками. Займись, пожалуйста, — попросил вампир.
— Хорошо, — кивнул Дальгондер. — А ты заставь этого урода съесть хоть что-нибудь. Очень не хотелось напрягать тебя так рано. Но сдохнет же с голоду, скотина!
— Ничего страшного, это несложно.
Лонгаронель двинулся вниз по лестнице, а эльф пошёл в «больничную палату».
Дварр стоял, прикованный потолочными кандалами, вернее, повисал на них. Однако при появлении Лонгаронеля он выпрямился, устремив на вошедшего взгляд лютой ненависти. Ловушка блокировала его магию, но не сковывала движений, их ограничивали только кандалы.
Дварр продолжал жечь вампира яростным взглядом. Мда, сломить такого будет непросто... Если за две недели мучений он не отступил ни на йоту...
— Почему не ешь? — равнодушно осведомился Лонгаронель.
В ответ раздался лишь утробный рык.
— И всё-таки поесть придётся.
Лонгаронель подошёл, отпустил кандалы вниз. Затем заставил дварра сесть на пол и всучил ему миску с едой и ложку. Дварр, к своему собственному величайшему удивлению, принялся поглощать пищу.
— Я всё равно это сблюю! — заявил он между отправляемыми в рот ложками.
— Значит, мне придётся побыть с тобой, пока ты всё не переваришь, — язвительно улыбнулся вампир.
— Тварь!
