— Приветствую, — парень слегка напрягся, пытаясь вспомнить, как обращаются к темным дворянам. — Эдлеры.
— Приветствую, эдлер, ня, — степенно кивнул видавший виды пегий няв с остреллой на кирасе. — Меня зовут лэрд Каррач. У вас какое-то дело ко мне и моему спутнику, ня?
Второй няв, рыжий, как заходящее Око, встретил парня лишь легкой улыбкой. А ведь ворон — явно Императорский знак, так ведь?
— Прошу простить мою назойливость, но дело у меня скорее к вашему собеседнику, — Джона лучезарно улыбнулся. — А неплохо сейчас живут садовники, не находите, эдлер Ррыч?
В далеком голозадом детстве парень часто играл с Хеленой и Лиром. И кое-что из этих игр почерпнул. Например — тайный язык, которому Лир учил их общую знакомую. Тогда все казалось несерьезным, но сейчас Джону накрыло просветление. Пальцы неумело сложились в три последовательные фигуры: «опасность», «я» и «зачарование». Только бы получилось!
— Это да, ня, — зеленые глаза с вертикальным зрачком внимательно посмотрели на пальцы парня, что повторяли знаки раз за разом. — С милейшим Джоной мы знакомы с давних пор. Мы оставим вас на некоторое время, лэрд Каррач? Не возражаете?
— Как я могу, лэрд Ррыч, ня, — хмыкнул пегий няв.
Внутренний авантюрист Джоны радостно захохотал. Да! Ставка сыграла!
— Видите вон тот вход, ваше благородие, ня? — рыжий няв дождался кивка Джоны и продолжил. Следуйте туда. Не торопясь, ня. Я встречу вас там.
Ну, не торопясь, ня — так не торопясь. Парень вальяжно двинулся по залу, раскланявшись с котами на Императорской службе. Его ломаный путь лежал между столами и закусками. По пути Джона успел отведать недурственного вина, поглазеть на аристократок всех мастей, даже перекинулся с кем-то парой дежурных фраз. В общем тщательно делал вид, что ему точно не надо именно туда, куда ему надо. Не, ну а что? Няв явно подтвердил, что конспирация должна быть. Вот и будем ее создавать, контрабандист Джона или где?
Стражники на входе, вопреки ожиданиям, даже протазанами не повели, когда Джона просочился мимо них в едва освещенную комнату. Из ближайшей ниши выглянул Ррыч, откинув гобелен, и поманил за собой. Следующие минут десять парень шагал по одинаковым незапоминающимся коридорам, считая двери от нечего делать. На второй дюжине дубовых полотен парочка остановилась и Ррыч без предупреждения зашел внутрь. Да и в самом деле, он уже наверняка предупредил всех, кого надо.
Довольно большая комната была погружена во тьму. Единственный светильник позволял увидеть лишь неясные силуэты по углам да глифический рисунок посреди комнаты, что начертили прямо на полу, сдвинув ковер.
— Ты садись пока, вон туда, ня, — махнул лапой Ррыч. — Убивать не будем. Ну, по началу точно, ня.
— Обнадеживает, — ухмыльнулся Джона и, не чинясь, уселся в самый центр аркана.
Из дальнего угла доносилась негромкая мелодия, которую кто-то умело наигрывал на струнах. Похоже, что Генри тоже тут со своим странным балисетом. Сзади на голову Джоны опустились тонкие пальцы. Парень не вздрогнул от неожиданности только потому, что чего-то такого ожидал.
— Печали отпусти свои, достойный сын достойного отца, — еще один знакомый голос.
Похоже, вся «прислуга» аен Адрин почтила мероприятие своим присутствием. Ожидаемо. А вот на счет «достойного отца»… Похоже ушлый папенька перед смертью совершил что-то такое, что прибавило уважения ко всему роду Анелджил хотя бы в глазах темных.
Волосы под пальцами, между тем, начали потрескивать от искорок, кожу начало ощутимо пощипывать. Да только дернуться Джона уже не мог — тело отказывалось подчиняться. Ну все, сейчас решиться его судьба. Хотя парень был уже ко всему готов, и на душе царил полный штиль.
— Аркан контроля на челе, — мелодично произнес Сигриниаль, — Достаточно умелый. Снять?
— Не повредишь? — раздался из темноты голос Лира. — Он нужен нам в своем уме. И, желательно, в полной комплектации.
— Стараться буду, господин мой, из всех своих ничтожных сил.
Разумеется, согласие самого Джоны никто и не подумал спрашивать. Да и зачем? Он же сюда не на травень пришел. А зарождающееся волнение задавила волна умиротворения, укутавшая парня до кончиков пальцев. Где-то за глазами начал разгораться огонек. Через миг в голове Джоны разгорелся форменный пожар. И когда уже казалось, что ему сейчас запекут его несчастную черепушку так, что можно будет подавать на стол с закусками, жар неожиданно схлынул. И стало легко-легко.
Пока Джона приходил в себя, пытаясь собрать мысли в кучку, в круг света вынесли массивное кресло. Выносили кресло, что любопытно, изрядно помолодевший Хален и «его светлость лорд-владетель» Кир. А вот в кресло раскованно сел знакомый незнакомец. Неоднозначная ситуация. Джона оказался на полу, у ног сидящего…
— Лир сильно изменился за лето, — пробормотал Джона, еще не отошедший от новостей, встреч и пожара в пустой голове.
— И я рад видеть тебя в здравии, приятель, — улыбнулся ему остроухий друг детства.
— Свежо предание, — хмыкнул Джона, распуская завязки на сорочке и обнажая грудь со вросшим в нее артефактом. — Жива ли Хелена? И что произошло с моим отцом?
Няв в это время на пару с Сигриниалем уже внимательно разглядывали, чуть ли не обнюхивая, новое украшение семьи аил Анелджил.
— Хех. Все такой же напористый и бесшабашный, — новый Лир изящным движением отбросил с перламутрового бледного лица непослушную прядь черных волос. — Значит «подло умертвили темные» тебя не устраивает?
— Интересная железка, ня, — проворчал Ррыч. — Дай ей время — и от башни наместника остались бы только обугленные камни. Черное пламя Амноса, если не ошибаюсь?
А вот тут Джону пробрало. Да уж. Это хуже, чем сидеть на бочке с порохом, беспечно помахивая зажженным факелом.
— Все верно, друг мой. Так и есть, — промурлыкал Сигриниаль. — Я снял все контуры, тянулись что снаружи. Осталось удалить лишь эту дрянь, но будет больно.
— Гарпий бояться — груди не щупать, — ухмыльнулся Джона.
— Твой отец, — переключив внимание парня с амулета произнес Лир. — Повстречался с Халеном. Случайно. А дальше они разрешили все вопросы между своими родами.
— Род тор Строг не имеет более претензий к роду аин Анелджил, — произнес Хален из темноты ритуальную фразу. — Между нами нет вражды.
— Ого, — прошипел Джона, из груди которого пара заплечных дел мастеров выкорчевывали проклятый амулет. — Значит папенька не спасовал. А Хелена теперь, получается, темная аристократка. Это… хорошая судьба. Я искренне рад за нее.
Артефакт, наконец-то, покинул порезанную грудь Джоны, оставив после себя зияющую рану на коже и облегчение на душе. А в поле зрения вынесли новое кресло. В которое тут же присела Хелена. Вроде бы. Девушка и раньше была красива, а уж в новой ипостаси и вовсе могла затмить любую из виденных Джоной красавиц. А уж парень то успел повидать многих и многих. И только теперь до Джоны начало доходить, КТО перед ним сидит.
Парень подобрался, встал на колени и низко поклонился, заляпывая аркан своей кровью. В груди немилосердно саднило, но что значит его боль?
— Император, — со всей серьезностью произнес Джона, упершись лбом в паркет. — Императрица.
— А он догадливый, муж мой, — прекрасный голос преображенной Хелены пробирал до самых внутренностей. — Что будем с ним делать?
— Полечим, — хмыкнул Лир. — Допросим и отпустим.
— Даже так?
— А у тебя, любимая жена, есть какие-то планы на этого контрабандиста?
— Доверюсь твоей мудрости, муж мой.
— Я хотел бы сказать, — пробурчал Джона паркету.
— Выпрямись для начала, Джона, — в голосе Лира звучало одобрение. — И присядь.
Парень краем глаза уловил движение, к его заду приставили еще одно кресло. Но выпрямляться пока не спешил.
— Мой отец, — продолжил изливать он душу лакированным деревянным плашкам. — Поступил подло и недостойно аристократа. Я хочу принести извинения от лица рода аил Анелджил Императрице. И от себя лично. Я не знал о планах отца и не участвовал в них. Я ни в коем случае не стал бы одобрять такую низость. Я сожалею. Готов понести любое наказание.
