В середине речи открылась задняя дверь, пропуская в зал припозднившуюся вдову, однако правитель никак не показал, что появление матери стало для него неожиданностью. Он продолжал обращаться исключительно к своим подданным… И потому её голос застал его врасплох.
— Вынуждена добавить к речи императора несколько слов, — поднявшись по ступеням к своему месту, заявила вдовствующая императрица. — В связи с преклонным возрастом и нежеланием менять привычный уклад жизни, я выражаю своё желание остаться на планете.
Правитель не справился с эмоциями и повернулся к матери.
— Вы шутите? — едва слышно прошипел он. — Мы же это обсуждали!..
Седовласая демориасса обнажила клыки в ответ:
— Отнюдь, мой император.
Она, не понижая голоса, впервые обратилась к сыну, как к чужому. Это вызвало неоднозначную реакцию у присутствующих: демориаты и демориассы отмерли, замотали головами, закивали, зашептались… Однако стоило императору опять повернуться к толпе, шум моментально стих.
— Что ж, — глухо обронил он. — Я уважаю ваше решение. И раз уж вы высказали такое необычное желание, готов предоставить выбор и другим демориатам.
На последних словах мужчина втайне от всех подарил матери ехидную усмешку.
— По родам или индивидуально? — опустившись на стул, невозмутимо уточнила императрица.
— Разумеется, решать должны главы родов. На это я даю день, чтобы в случае изменений комиссия успела перетасовать расстановку.
Шёпот в толпе возобновился.
— Но, — тихо добавил правитель для матери, — я не думаю, что многие решатся на предательство. Даже если вы, мама, рассчитываете на влияние слов покойного, которые уже ничего не значат.
Проигнорировав сына, женщина в сером встала и обратилась к собравшимся:
— Не вижу смысла ждать целый день. Леди и лорды! Демориаты! Есть ли среди вас те, кто уже сейчас готов присоединиться к своей императрице и остаться в привычном мире?
Мужчина недоумённо посмотрел на довольную мать, затем на нерешительно переглядывающихся гостей, потом снова на императрицу.
— Это глупо, — сказал он. — Никто не…
Договорить ему не дали.
— Род Е’Ать в моём лице желает присягнуть на верность вдовствующей императрице!
Стоило правителю услышать такое знакомое имя, как его губы сами по себе сложились в саркастическую ухмылку. Даже не взглянув на демориассу в золотом платье, он продолжил прерванный разговор:
— Ах, как я мог забыть! Последний представитель рода, глупая безвольная девчонка, которой нечего терять, потому что с уходом деда она осталась совершенно одна. Да, такая может.
— Род E’Рта желает присягнуть вдовствующей императрице! — Вперёд вышел молодой демориат и опустился на одно колено.
Леди Ангелина поспешила присесть в реверансе.
Император растерянно перевёл глаза с одного главы рода на другого, а затем покосился на мать, рассчитывая поймать её взгляд и прочесть в его глубине самые потаённые мысли. Однако императрица продолжала смотреть в зал, сверкая доброй и снисходительной улыбкой.
Практически одновременно из толпы вышли ещё несколько мужчин и одна женщина, все высшие демориаты уже зрелого возраста. Было названо ещё несколько громких родовых имён.
— Мама, вы предали меня! — на весь зал возмущённо воскликнул правитель.
Императрица снова проигнорировала сына.
Прозвучало имя простого рода.
Император обратил свой взор на стремительно увеличивающуюся группу в центре зала:
— Вы помните, что несёте ответственность не только за себя, но и за своих детей?
В центр зала шагнул дряхлый старик из простых.
— И внуков! — гневно добавил император.
Но и это заявление не остановило решительно настроенных глав родов. Группа плавно превратилась в небольшую толпу. Однако ни одного низшего демориата среди перебежчиков не было.
— Я уже предвкушаю, как все эти холёные аристократы начнут возиться в земле, — с кривой улыбкой сообщил матери император. — Или вы собираетесь взять в оборот всех бескрылых?..
Императрица сделала вид, что не услышала сына, медленно осматривая зал.
— Род О’Ирль желает принести присягу вдовствующей императрице!
Из-за возвышения послышался короткий приглушённый вскрик. Император покосился на свиту своей невесты и встретился взглядом с ошарашенными глазами первой фрейлины, на фоне побелевшего лица кажущимися ещё более чёрными, чем обычно.
Не скрывая ярости, император повернулся к пожилой женщине рядом с собой:
— Мама, ты должна отречься от имени рода, иначе я, как глава императорского рода А’Арь, буду вынужден приказать тебе изменить своё решение!
Седовласая демориасса присела в неглубоком реверансе, не повернув головы в сторону сына:
— Мои император, я готова отречься от имени, полученного мною при вступлении в брак, но вы уже разрешили остаться как мне, так и всем высказавшимся демориатам. Неужели вы измените своё решение без веской на то причины?
Император сжал кулаки и отвернулся в сторону зала, едва сдерживая гнев.
А поток желающих поменять присягу всё не иссякал, и с каждым новым именем в глазах императрицы нарастало удивление.
Наконец, установилась гулкая тишина. Все затаили дыхание, отсчитывая секунды…
— Я принимаю присягу! — спустя минуту по залу гордо прокатился женский голос.
Главы родов, застывшие в неудобных позах, выпрямились и замерли снова. На лицах некоторых можно было прочесть волнение, но большинство были спокойны и даже довольны.
— Вы боитесь? — с ноткой угрозы обратился к своим бывшим подданным император. — Зря! Вы больше не принадлежите мне, теперь ваше благополучие, само ваше существование, зависит только от милости вашей императрицы.
Воздух в помещении сгустился, будто перед бурей.
— Но мне хотелось бы сказать вам несколько слов напутствия…
В зале ощутимо потемнело.
— Оставайтесь гнить здесь, изменники! Оставайтесь с изгоями, предателями и изгнанниками! Живите с людьми, этой миной замедленного действия!
Ярость вырвалась на свободу, изуродовав лицо императора. Собравшиеся инстинктивно попятились. И даже те, кому отступать было некуда, нашли возможность отдалиться от взбешённого правителя.
— Оставайтесь! Я не меняю своих решений и вам не позволю!
Эхо затихло где-то у дверей. Ошеломлённые гости затаили дыхание, ожидая продолжения буйства стихии.
Только императрица не убоялась гнева сына и тихо, но так, что каждое слово было чётко слышно даже в самых удалённых концах зала, сказала:
— Вы зря пытаетесь напугать демориатов, оставшихся верными вам, мой император. У них ведь есть ещё один день.
Правитель повернулся к собеседнице. На его лице не осталось и следа злости, не было заметно и разочарования. На губах играла лёгкая улыбка.
— Мне нужны только верные демориаты, остальные могут идти на все четыре стороны.
Женщина пожала плечами. А присутствующие с непониманием наблюдали неожиданные перепады настроения своего императора.
— На этом я удаляюсь, — возвестил правитель, беря безмолвную Никтамиру под руку.
Она встала, не оказав ни малейшего сопротивления, и последовала за женихом. Её род остался верен императору.
— Демориаты! Леди и лорды! Я была рада быть вашей императрицей, — седовласая демориасса обратилась к молчаливым гостям, расположившимся вдоль стен. — Ваш император предоставил вам целые сутки на размышления, поэтому завтра в это же время я буду ждать здесь тех глав, которые решат остаться, чтобы принять присягу. Обсудите всё с членами рода, близкими друзьями и соседями. Я не хочу ломать чьи-то судьбы.
Женщина улыбнулась, присела в лёгком поклоне и слетела со ступеней, вмиг помолодев лет на тридцать. Обогнав своего сына со спутницей, она скрылась за неприметной императорской дверью. Император же, напротив, никуда не торопился, ведя неспешную беседу со своей будущей супругой:
— Я рад, что ваш род, моя дорогая, оказался неспособен на предательство. Не хотелось бы нарушать очередную традицию и отнимать вас у родных раньше времени своим императорским правом.
