Любой из них мог оказаться Масловым, включая ректора – очень уж удачно и вовремя его назначили на пост главы столичной академии. Как будто специально. Но, в любом случае, кем бы Егор ни был, общаться он не торопился. Хотя все эти дни рядом со мной находился один лишь Феня, да и тот исключительно под пологом невидимости.
Надо сказать, птиц очень ответственно подошел к своей миссии – не отлетал ни на шаг, сурово следя за каждым, кто к нам приближался. Если бы эти несчастные заметили моего грозного птаха, от нервной икоты их ничего бы не спасло.
Фарн появлялся поздно вечером, когда я уже отпускала Ольму и оставалась одна. Стремительно врывался в комнату, обнимал, пристально вглядываясь в лицо, зарывался в волосы чуть подрагивающими пальцами. И я замирала, тонула в сиянии его глаз, невольно улыбаясь в ответ и испытывая странное чувство защищенности.
– Эннари…
Неровное, прерывистое дыхание обжигало кожу, заставляя сердце трепетать в сладостном предвкушении. Быстрое прикосновение к губам – и его рот уже скользил дальше, оставляя на щеках, глазах, лбу торопливые, почти невесомые поцелуи.
– Нари… Моя Нари…
Я опускала ресницы, невероятно остро чувствуя все – лихорадочную жадность горячих губ, морозно-свежий привкус дыхания. Нетерпеливое движение длинных пальцев, вычерчивающих на спине, через ткань платья, замысловатые узоры, таинственные и удивительные, как древние магические руны. Задыхалась и тонула в ощущениях, в будоражащем кровь запахе, в крепких объятиях. И, не выдержав, уже сама тянулась к нему – к сильным рукам, упругому телу, к манящим, таким желанным губам...
Разговаривать мы начинали позже, много позже, когда я расслабленно затихала, уютно устроившись в кольце его рук.
Кайден подробно выспрашивал о каждой мелочи, о том, что я делала в его отсутствие, с кем встречалась. Он никак не мог смириться с тем, что я стала приманкой для Егора, и, хотя сделал все возможное для обеспечения моей безопасности, по-прежнему беспокоился и отчаянно не хотел оставлять одну. Я понимала это и терпеливо повторяла вновь и вновь, что все в порядке.
– Кругом столько следящих артефактов, что мышь не проскочит, не то, что человек. У меня сильная защита, Слеза активирована, да и Феня всегда рядом. Он защитит, если понадобится, зверей позовет, вас с Алланом предупредит и портал мгновенно откроет. Все будет хорошо.
В ответ на мои доводы, Фарн лишь отрывисто кивал, стискивая зубы, и обнимал еще крепче. Словно боялся, что я сейчас исчезну.
Чем дольше Маслов не появлялся, тем мрачнее Кайден становился. Да я и сама не верила в обманчивое затишье, установившееся вокруг меня. Чувствовала: безмолвие это кажущееся, временное. Что-то готовится, что-то должно случиться, и уже очень скоро.
Интуиция меня не обманула.
Вестник прилетел на пятый день вечером, незадолго до прихода наследника.
«Ждешь меня, Анечка? – значилось в нем. – Вижу, что ждешь. Что ж, не стану разочаровывать. Встретимся сегодня в полночь, в лабиринте. Я найду тебя, не беспокойся. А вот друзей приводить не рекомендую. Они ведь надеются поймать меня, да? Наивные. Постарайся от них избавится, если не хочешь, чтобы твою маленькую тайну узнали, а тебя казнили, как иномирянку. Можешь взять феникса в качестве охраны, я не против. Пользуйся, раз уж тебе удалось заполучить зверя».
Послание вспыхнуло и осыпалось пеплом, едва я успела его дочитать.
Ну вот и все. Началось…
Времени до полуночи оставалось не так много, поэтому птиц сразу же связался с Шуром, не дожидаясь, пока я попрошу об этом.
Через десять минут в моей и без того не слишком просторной спальне, было уже не протолкнуться. Фарн, Граэм, Хобб, звери… Даже Сегор с химером пришли и, пусть держались чуть в стороне от остальной компании, но тоже разделяли всеобщий энтузиазм и решимость сражаться до конца.
– Лабиринт, – поморщившись, пробормотал Аллан, когда я закончила. – Что ж, следовало ожидать.
– Да…
После того, как мы поняли, что место силы находится в академии, никто уж не сомневался: оно напрямую связано с лабиринтом. Спрятано в нем. В том, что Маслов пожелает встретиться именно там, тоже не было ничего удивительного.
– Меня смущает другое, – нахмурился Кайден. Собственно, хмурился он с того самого момента, как я пересказала содержание письма. Заставил повторить его дважды… трижды и с каждым разом мрачнел все больше. – Тон послания и уверенность сумеречника. Он на мгновение не усомнился, что ты придешь. Почему?
– Он шантажирует меня… – я покосилась на Сегора, который единственный здесь не знал о моем земном происхождении, и туманно закончила: – некоторыми фактами из прошлой жизни. Считает, что запугал и имеет право приказывать, диктовать свои условия.
– Не думаю, что дело в этом, – Фарн с сомнением качнул головой. – Судя по тому, как избранник Сумеречного вел себя эти два года, чего добился, он – человек неглупый и осторожный. Умеет просчитывать каждый шаг. Анализировать и планировать. Не исключает, что ты могла нам все рассказать, и сейчас просто играет с тобой… со всеми нами, заманивая тебя в ловушку. Значит, надеется победить несмотря ни на что. И это больше всего настораживает. Что-то мы упустили, не учли, да и лабиринт слишком непредсказуем. То, что приходится отпускать тебя туда…
Кай не договорил, отвернулся, стиснув кулаки, но и так было ясно, что он хотел сказать.
– Риск всегда существует, – я зябко передернула плечами. – И все же сейчас он минимальный. Там на каждом повороте ваши сигналки и следилки. И феникс со мной. Проследит. Не даст в обиду. Прикроет, в случае необходимости, и переход для вас мгновенно откроет. А еще у меня личная защита есть.
Я вытащила из-за ворота платья приглушенно мерцающую Слезу и продемонстрировала Фарну.
– Вот.
Вид полностью активированного драконьего артефакта произвел на присутствующих неизгладимое впечатление.
Сегор ошеломленно заморгал, на Хобба напал приступ неконтролируемого кашля, а на лице Аллана появилось непривычное непроницаемо-бесстрастное выражение. Но меня в данный момент интересовала только реакция Кайдена.
– Мы ведь знали, что так будет, – я подошла к нему, остановилась совсем рядом: еще шаг, и можно прижаться. – Идти в лабиринт все равно придется, по-другому не получится. Но я верю, что мы справимся. Что вы мне поможете.
Повисла пауза.
Фарн молчал, вглядываясь в мое лицо. Потом обхватил за плечи, стиснул, почти впиваясь пальцами в кожу, на секунду притянул к себе, отпустил и выдохнул:
– Хорошо…
Из дома я вышла незадолго до полуночи.
– Нари, запомни, – Кайден задержал меня у самой двери. Произнес тихо, наклоняясь к самому уху, чтобы Сегор не слышал:– В лабиринте нет ничего постоянного, он все время меняется. Будь предельно осторожна, во всем полагайся на Феньяра. Маслов, скорее всего, перейдет туда сумеречным порталом и может появиться в любой момент, в любом месте. Что бы ни случилось, не подпускай его близко, оставайся под защитой своего зверя. Он создаст переход, и мы сразу придем. Все поняла?
– Да.
Тишина… Темнота… Быстрая пробежка по пустому академическому парку – и я, немного помедлив у входа, вступила под зеленые своды лабиринта.
– От меня ни на шаг, – предупредил птиц, сразу же материализуясь за спиной. Широко раскинул крылья, чтобы очертить как можно больший световой круг, и ночь тут же отступила, побежденная золотистым сиянием его перьев.
Так я и двигалась дальше в потоке света, стараясь держаться возле Фени.
Лабиринт и днем-то выглядел не очень гостеприимным, а сейчас производил совсем уж зловещее впечатление. Дорожки резко меняли направление, стены беззвучно исчезали, чтобы снова появиться совсем с другой стороны, а скользившие по бокам тени казались живыми. Да здесь все казалось живым.
Чем-то здешний лабиринт напоминал Вечный Лес, который тоже любил постоянно перестраиваться, трансформироваться и обновляться.
Эта мысль неожиданно приободрила, и дальше я пошла уже увереннее, внимательно прислушиваясь и осматриваясь, чтобы ничего не пропустить. И все же когда впереди, словно из ниоткуда, возникла высокая долговязая фигура, ее появление стало для меня полной неожиданностью.
