Пифию, хозяин таверны удивился.
— Пифия?! Откуда?.. Ах да, вы же пришли по наставлению Мирака. Да, действительно, в пещерах, затопленных океаном, живет Пифия. Давно ею никто не интересовался. После того, как в ее поисках погиб не один десяток искателей, все больше людей стали поговаривать, что это лишь легенда. Просто очередная история из древности Сафира. — Задумчиво проронил Орнагар, потирая вспотевшие ладони. — Но мой отец когда-то рассказал мне, что Пифия действительно находится в пещерах под островом. Он видел ее. Видел, как она выбиралась из-под воды… Вход в пещеру расположен у подножья столпов. Я и сам не поверил бы, если бы не увидел ту узкую щель в камнях, заваленную огромным валуном. Когда-то я пытался пробраться туда, но мне не удалось даже сдвинуть с места камень, которым завален проход. Путь до столпов займет не более двух часов, а вот сколько плыть под водой в пещерных лабиринтах — этого не знает никто.
Друзья слушали Орнагара, угощаясь теплым элем и Цефея стала клевать носом. Ее морило от жаркого очага и сытной еды. Она знала, что силы сотни голосов точно должно хватить для того, чтобы сдвинуть камень и ей уже снился сон, в котором она подзывает голоса и те послушно обвивают огромную каменную глыбу, преграждающую путь к темной расщелине в подводных скалах. Орнагар замолчал и Цефея, встрепенувшись, очнулась. Рубин, наклонившись к уху девушки, тихо сказал:
— Я хотел пригласить тебя на короткую прогулку, но, кажется, сил у тебя не осталось вовсе.
Хранящая, потерла глаза:
— Прогулка? С чего вдруг в такое время?
— Ты интересовалась Шальхейм. В продолжение нашего визита в Сьйол, я хотел показать тебе одно примечательное место, связанное с этим кланом.
Заинтересованная предложением Рубина, Хранящая приняла приглашение. Покинув пределы Азалена, друзья оказались в хрустальной тишине безветренной зимней ночи. Небо было глубоким и звездным. Цефея ехала поодаль Рубина, с наслаждением вдыхая аромат стужи и хвои. Спустя четверть часа пути Рубин натянул поводья и спешился, указав на плакучую иву, росшую на берегу небольшого озерца. Вопреки ожиданиям Хранящей, его воды были свободны ото льда, но абсолютно неподвижны. Рубин подвел Цефею к валуну у самого края воды.
— Ты уже знаешь, что Сьйол принадлежал некогда клану Шальхейм. Это были барды и мудрецы, избранные Перворожденным для сохранения истории Сафира. Есть легенда, повествующая о гибели города. Клан Шальхейм долгие годы жил лишь надеждой, что пророчество о рождении барда, способного объединить все племена, осуществиться. В мир Айры действительно пришел бард, который должен был изменить судьбу клана. Он должен был чтить традиции и заповеди, возрождая былое величие Сьйола. Только тогда Сафир, освободившись ото льда, мог ожить и побороть вечную зиму. Так случилось, что этим бардом была дочь короля Сьойла. Однако, она была своенравна. Когда-то на Сьйол напали шаманы. В тот день было убито множество ученых, менестрелей, исследователей и писателей. Говорили, что погребальные костры с той резни горели три ночи. Так были уничтожены те, кто мог передавать свои знания, нести традиции потомкам. В ту ночь убили и короля Сьйола и его дочь впала в ярость. Она, нарушая заповедь Шальхейм о чести и мире, о суде, едва ли не самолично перерезала виновникам горло. В ту ночь убивали всех, имеющих отношение к шаманам или схваченным в подозрении за связь с ними. Королева Сьйола готова была уничтожить любого, кто представлял хоть малейшую угрозу ее клану. Ничто более не напоминало ей о некогда имевших силу заповедях и нарушив их, она навлекла беду на весь свой род. Возмездие не заставило ждать. Королеву Сьйола убил мальчишка из ее же клана. Он мстил за брата, которого ошибочно убили, посчитав его причастным к шаманам. Легенда о гибели Шальхейм говорит нам, что жестокость способна породить лишь саму себя. Так некогда мудрый народ, лишившись своих королей и мудрецов, стал группой испуганных, бездомных разбойников, чей город скоро превратился в руины. Не доверяя более никому, они сами нередко убивали членов своего клана. Великий клан мудрецов и хранителей историй стал былью. Занял достойные страницы в книгах, но прекратил свое существование. — Рубин неожиданно улыбнулся. — Пока ты дремала под рассказы Орнагара — я внимательно слушал. И узнал, что здесь можно отыскать напоминание о том, из-за которой пал Сьйол.
С этими словами Рубин провел рукой по камню, сметая с него снег. На серой поверхности камня значилась едва заметная надпись.
— Последняя из рода Шальхейм. — Прочел Рубин. — Возможно, что где-то здесь встретила свой последний час своенравная королева Сьйола. — Рубин ненадолго замолчал. — Я вспомнил имя барда. Ее звали Шейлирой… это можно перевести как «Песнь метелей».
— Здесь покоится ее тело? Так далеко от города? — В растерянности спросила Цефея.
— Как и сейчас, во времена гордой королевы Сьйола тела погибших предавали огню. Она не может лежать под этим камнем, но думаю, что для дочери Шальхейм это место играло какую-то особую роль. Историю Шейлиры я рассказал тебе лишь для того, чтобы ты помнила о последствиях, которые наступают, когда мы подчиняемся злу и жестокости. Я верю, Цефея, что для каждого из нас история лучший наставник. Легенда о гибели Шальхейм не станет лишней в твоем представлении о том, как следует поступать, принимая свою судьбу. В тебе есть силы сохранить милосердие даже в час абсолютной жестокости. Я в этом абсолютно уверен.
— История наш лучший наставник. — Повторила Цефея, проводя тонкими пальцами по грубым шрамам рун на камне.
Дождавшись восхода солнца, Орнагар отвел Хранящих на берег Татериса. Прикрываясь рукавицей от брызг ледяных волн, Цефея разглядывала скалистый берег. Столпы, о которых упоминал стоящий рядом Орнагар, представляли собой каменные тридцатиметровые колонны естественного происхождения. Хозяин таверны смущенно теребил в руках узелок с коробочкой жира морского медведя и тряпочкой, которая на деле оказалась лоскутом желудка татерана. Его повязывали ныряльщицы за жемчугом и это позволяло им долгое время дышать под водой. Цефея со смятением поглядывала на ледяной океан, казавшийся в тот день черным. Болезненно-серое небо тяжелым грузом нависало над Сафиром. Стуча зубами от холода, Цефея стянула с себя одежду и, спрятавшись за камнем, натерла тело жиром. Через несколько минут чувство пробирающего до костей холода исчезло и Хранящая, накинув на плечи плащ, вышла к друзьям. Орнагар протянул Цефее лоскут желудка татерана и пояснил как его необходимо повязывать. Доверия к этому предмету Хранящая не испытывала, но за неимением иных идей, послушно приняла. Стоя в одной нижней сорочке, Цефея слушала объяснения северянина и своих наставников.
— Повязывать его нужно после погружения. — Пояснил Орнагар. — Сначала нужно сделать
