Легкая усмешка тронула губы молодого офицера, но он быстро вернул себе серьезный вид, понимая, что сейчас не лучшее время для шуток. Король редко бывал в таком дурном расположении духа.
— К барону и его дочерям приставить охрану, чтобы они никуда не делись из замка, – Виктор вернулся к кровати, взглянув на спящего. – Граф сам решит, что с ними делать. Это его право.
Солдат кивнул, понимая, что это все распоряжения. Король смотрел на графа, казалось, позабыв о посетителе.
— Идите, – произнес он, не оборачиваясь.
Офицер поспешил выполнять, не задавая лишних вопросов и не проявляя излишнего любопытства. Король этого не терпел и быстро избавлялся от таких людей, отправляя в пехоту или понижая до матросов. Среди его гвардейцев были только хорошо вышколенные и исполнительные молодые люди, беспрекословно выполнявшие все приказы своих капитанов, а самого короля чтившие как бога.
В комнате стало тихо. До рассвета оставалось не так много времени. Огонь в камине почти погас, и комната начала погружаться в сумрак ночи. Несколько свечей догорали в подсвечнике на столике возле кровати. Виктор сел рядом с Кристианом, всматриваясь в его умиротворенное неподвижное лицо. Граф мерно дышал, не создавая никакого шума, даже не сопел. Только по движению груди можно было догадаться, что он жив и просто спит. Виктор вспомнил их последний разговор и прикинул в уме, когда именно графа схватили люди баронессы. Получалось, что сразу после того, как он вышел от них с Николь. Он был расстроен и позабыл об осторожности, слуги воспользовались этим, оглушили и заперли в подвале. Король сжал кулаки, представив, как все это было.
Николь вернулась с ворохом одежды и простыней.
— Ты решила вообще отказаться от прислуги? – спросил Виктор, забрав у нее ее ношу и сложив на широкое кресло. Девушка усмехнулась, принявшись перестилать постель возле графа.
— Пока не обзаведусь теми, которым смогу доверять, – ответила она. – Может, прикажешь мне позвать сюда этих наглых горничных, которыми помыкает эта ведьма?
— Во дворце у нас был десяток надежных людей, – вздохнул король, понимая, что жена права. Впускать в свою жизнь кого ни попадя было опасно, особенно теперь. – Наверное, они все погибли.
— Помоги мне переложить его, – Николь нисколько не заботили неудобства. Она всю жизнь прожила без прислуги и не намеревалась терпеть рядом с собой подлых людей.
— Я сам, тебе нельзя тяжести поднимать, – напомнил он, усадив ее в кресло. Он осторожно приподнял графа за плечи, переложив на чистую постель сначала верхнюю часть его тела, а потом ноги. Кристиан начал отбиваться и бормотать, но Виктор накрыл его одеялом, придерживая за руки, чтобы тот перестал метаться. Николь поменяла окровавленную наволочку и простыни.
— Все, теперь можно спать, – сказала она, довольная проделанной работой.
— Ложись, я уже не буду, – отмахнулся Виктор, отойдя к окну.
— Почему? Мы ведь уже спали втроем? – спросила девушка, приблизившись и обхватив его за талию. Виктор обнял ее за плечи, привлекая к себе.
— Я не смогу уснуть, – ответил он, склонившись к ее уху. – Я слишком зол. А ты ложись, тебе отдыхать нужно.
— Я предпочитаю твое общество, – Николь обвила его шею, запустив пальцы в длинные волосы. Виктор склонился и поцеловал ее, прижав крепче.
— Ты не можешь спать, потому что волнуешься о нем, – произнесла она, усмехнувшись. – Но я попытаюсь отвлечь тебя.
Николь проворно скользнула по его груди, запустив руки под китель и сняв его с плеч мужчины. Король продолжал целовать ее лицо и шею, пока она расстегивала его рубашку и штаны. Потом он взял ее на руки и сел в кресло, усадив жену себе на колени.
— Я люблю тебя, – прошептал он, когда Николь, освободившись от одежды, села лицом к нему, обняв за шею.
Граф открыл глаза. Кресло стояло перед камином, боком к кровати, и сидящих на нем ему было отлично видно. Слабые отсветы гаснущего огня, падали на обнаженную спину девушки и лицо короля. Виктор сидел с закрытыми глазами, удерживая жену за тонкую талию. Ее белоснежная кожа мерцала в неясном свете, волосы отливали золотом. Кристиан старался не дышать, чтобы не выдать себя. Супруги тоже не шумели, не желая разбудить его. Комнату наполнял только треск дров в камине и тихие стоны, иногда срывающиеся с губ Николь. Неожиданно, словно почувствовав на себе взгляд, Виктор открыл глаза и посмотрел в сторону кровати, встретившись взглядом с графом. Кристиан замер, король отвернулся и вцепился в подлокотники. Николь вздрогнула и припала к его груди, тяжело дыша. Король не двигался, но ручки кресла отпустил, вновь положив ладони на спину жены.
— Все хорошо? – спросила она, отстранившись и посмотрев в лицо мужа.
— Все замечательно, – он привлек ее к себе, украдкой бросив взгляд в сторону кровати. Кристиан спал, как ни в чем не бывало.
Утром в зале собрались все гости и жители замка. Барон и его младшая дочь стояли среди родни. Маги и княжна заняли места у противоположной стены. Бьянка была в мужском военном костюме и вполне могла сойти за одного из офицеров. Маги были неизменно в своих мантиях. Королю и королеве приготовили два кресла, в которых они уже устроились, ожидая начала разбирательства. По двум сторонам от них стояли генералы Морис и Джонсон. Их холодные отрешенные лица нагоняли на присутствующих больше страха, чем все прочие солдаты, охранявшие вход в зал и подсудных феодалов.
— Барон, – начал Виктор, глядя перед собой, а не на самого барона. – Ваша дочь посягнула на жизнь моего подданного, министра графа Яновского. Я должен наказать ее.
— Ваше Величество, – взмолился несчастный отец, но младшая дочь схватила его за руку и попросила молчать. Бьянка, стоявшая в стороне, заметила, как Генри коротко кивнул, словно одобряя ее действия. Княжна вопросительно посмотрела на Даана. Но маг не придавал большого значения всему происходящему, оставаясь невозмутимым и даже расслабленным. Андор вообще улыбался, что немало удивляло жителей замка, но не его спутников по путешествию.
— Я не могу судить ее, – продолжал король, понимая, что барон не намерен более выступать с замечаниями. – Я отдаю это право самому графу. Пусть он решает, какого наказания она заслуживает.
— Введите девицу, – приказал генерал Джонсон, когда Виктор закончил. Бьянка и Николь переглянулись. Обе девушки уже знали о решении короля, но не знали, как намерен поступить граф.
Солдаты открыли двери, и в зал вошла Айрис. Она была в простом темном платье с распущенными волосами, а единственными украшениями на ней были цепи, соединявшие железные наручники на тонких запястьях. Девушка была бледна и напугана. Она не смотрела по сторонам и медленно шла следом за солдатами, дрожа всем телом.
