Разум противился, крича "Мы все умрем". Джен не должен был идти на эту кражу со мной. Я не должна была, не имела права втягивать его во все это. И единственно правильным, по моим представлениям, было сейчас сказать еле слышное:
— Прости. — И постараться не разрыдаться. Не то место для обильного потока слез. Тем более, что там. по коридору, бегут стражи. Джен еще сильнее стиснул мизинец, не обронив ни слова.
Дышать в таком положении не то что трудно. — практически невозможно, а застрявший на подступах комок слез и вовсе сводил вдохи к минимуму. Топот убегающих дальше стражей, вереницей спешащей вглубь, понемногу стихал. Джен, прикоснувшись губами к моему лбу. бесшумно выдохнул. Да. надолго же нам запомнится эта вылазка. А ходить по темным коридорам я и вовсе теперь буду бояться.
— Ты первая. — Шепнул Джен, когда шаги стали глухо доноситься до нас.
Я вылезла, пропуская на выходе Джена вперед. Последний шанс. Другого шанса убежать у нас уже не будет. Не могу сказать, откуда взялась уверенность в собственной правоте, но именно это придало сил бежать дальше, вслед за Дженом. боясь снова не туда свернуть.
В боку начало слегка покалывать, в горле от нехватки кислорода началось жжение. Все‑таки проветривание в этих лабиринтах не предусмотрено, а уж бег здесь и вовсе противопоказан. Кто‑то из стражи сообразил о нашем маневре, потому что сзади начал доноситься стремительный топот погони и разъяренные мужские крики, отдающие команды.
Страх уступил место слабеющему телу. Нет. бежать я еще могу, не зря же столько времени меня изнуряли тренировками. Единственное, долго я не пробегу. Легкие, такое ощущение, сейчас выпрыгнут наружу. Будь мы на свежем воздухе, я пробежала бы еще с пару километров.
Ориентироваться в этих однообразных коридорах я перестала уже давно. Когда Джен остановился напротив одного из больших камней, я не сразу сообразила, что мы таки добежали до выхода.
Позади, за узким проходом, послышался громкий крик "Их нельзя упустить" и как раз в этот моментяркий дневной свет ослепил глаза. Джен вытолкал меня наружу, каменная глыба со скрипом захлопнулась, но стражу она точно не остановит.
— Бегом, бегом! — Напарник уже бежал в сторону немногочисленных деревьев, откуда мы. собственно, и пришли.
В горле саднило и першило одновременно. В груди образовалось жжение, из‑за обильного наполнения легких кислородом.
Я остановилась, прислонясь к дереву. Надо перевести дыхание.
Мы выбрались. Мы смогли выбраться. Осознание не до конца пришло, но факт спасения очевиден. А точнее…
— Рэне. не время стоять. — С легким раздражением взвился Джен. — Здесь сейчас будет сотня стражей, если мы не уберемся отсюда.
Сотня, две. три. да хоть пять. Мне надо отдышаться! До деревни, из которой мы сможем открыть портал, бежать 5 километров. Я не добегу в таком состоянии.
— Так дело не пойдет. — Джен сплюнул, подошел ко мне. сначала я не поняла, что он собрался сделать, но потом сообразила и тут же запротестовала.
— Нет. Джен, не на…
Но меня никто не слушал. Джен молча перекинул мое тело через плечо и побежал вперед, как только мог.
Боги, как стыдно. Он из‑за меня едва не погиб, а теперь бежит со мной же на плече, спасаясь от погони. Я всем доставляю кучу проблем.
Хочется обвинить во всем кого‑нибудь другого, но ведь некого. Сэма виновата, быстро выдохлась. Наверное, чрезмерные нагрузки не пошли мне на пользу.
Сделав пару глубоких вдохов, попросила:
— Все. Джен, поставь меня. — Болтаясь на плече, увидела вдалеке вверх ногами бегущих за нами несколько стражей. — Я сама побегу.
Джен без разговоров опустил меня, справился о моем самочувствии и мы вместе рванули вперед, петляя между деревьями. Насколько далеко от нас преследователи сказать сложно. Останавливаться и оглядываться, теряя драгоценные минуты, не хотел ни один из нас. А слышать топот так же. как было его слышно во Дворце, не представлялось возможным. Нам оставалось только бежать и бежать вперед, мысленно себя подбадривая.
Дома деревушки начали мелькать на горизонте, когда один, самый прыткий, практически поравнялся с нами. Я на секунду взглянула в его глаза и поняла. — через минуту — другую он отстанет, ибо на исходе. Воспользоваться магией на ходу ему не давали скудные возможности, по крайней мере я заверила себя именно так. Джен даже в такой момент не перестал быть Дженом. Повернувшись в сторону стража, он хитро улыбнулся, подмигнул ему и побежал по улицам деревни, сворачивая то там. то там. пока мы не остановились на краткий миг во дворе скромного, исхудалого домика.
Часто дыша он ткнул пальцем в стену и. не говоря ни слова, втолкнул меня в портал.
Глава 11. Длинный разговор
Разговорами нельзя изменить мнение собеседника, но порой удается изменить свое собственное.
Альфред Като
Я лежала на диване в тренировочном зале. Джен сидел в кресле — качалке возле камина, наблюдая за пламенем и изредка отпивая бодрящего холодного чая. Лично мне не хотелось ничего, кроме воды. Кружка, размером с ведро, стояла рядом со мной наполовину пустая.
После возвращения мы не проронили ни слова, хотя поговорить было о чем. Например, почему мне раньше не сказали, что это ритуальный кинжал и им убьют сына короля. В итоге, после часового молчания, я заговорила первой.
— Джен, — Позвала я его. решив не вставать. Повернется лицом ко мне и поговорим.
Однако он не повернулся и даже не шелохнулся.
— Джен. — Еще раз позвала, на этот раз поднимаясь с дивана. С большим, трудом и болью в груди мне это удалось.
Напарник не мигая смотрел на огонь, будто сквозь него. Я легонько дотронулась до его плеча, он дернулся как от электрического разряда.
— Что? — Непонимающе взглянул на меня. — Ты что‑то сказала?
Я кивнула.
— А. просто задумался, извини. — Джен одним глотком допил остатки чая и. потерев в предвкушении ладони, воодушевленно поинтересовался:
— Так. и что ты говорила?
Я села во второе кресло и начала с вопроса:
— Скажи, почему ты мне раньше ничего не сказал о кинжале?
Воодушевление Джена пропало. Лицо нахмурилось, между бровей залегла морщинка.
— Рэне. а какого дьявола ты в последний момент включила милосердие? — Казалось. Джен не хотел вспоминать об этом, но раз я сама заговорила…
— Потому что я не стану подвергать человека такой опасности. Равносильно подписанию смертного приговора, разве ты сам этого не понимаешь?
— Я понимаю то. что ты подписываешь смертный приговор себе! — Спокойствие Джена слетело, дав волю нервам. Впервые за все время нашего знакомства я вижу, как он неустанно отстукивает пяткой по полу, а пальцами барабанит по коленке.
