Холодная морось, постепенно переходящая в полноценный дождь. Звук одиночного негромкого выстрела, похожий на треск с которым ломается деревянная доска. Едва уловимый запах пороховой гари. Неподвижное тело на мостовой. Мятый клочок бумаги, зажатый в кулаке трупа.
«Юстас Алексу».
Гриф «секретно».
Перед прочтением сжечь…
А вы, деточка, идите в кроватку и не мешайте взрослому дяде заниматься своими взрослыми делами. И нечего крутить носом, путаться под ногами и донимать его своим малышовым лепетом.
«Доброго дядю» стоило поблагодарить за заботу, но вместо этого я сказала:
— Прогоняешь.
— Не говори глупостей.
Брэйди смотрел на меня, как взрослый человек на ребёнка, который отказывается выпить перед сном стакан тёплого молока. Он встал, обошёл стол и остановился у меня за спиной. Две большие тёплые ладони прошлись по волосам мягким ласкающим движением. Легли на плечи. Я замерла, ожидая продолжения. Но уже не верила, что оно будет.
— Пойдём, я тебя провожу, — сказал Брэйди и убрал руки прежде, чем я собралась повести плечами, чтобы скинуть их. Поднялась.
— Не надо меня провожать. Не дай Бог, твои поклонницы увидят. Снесут весь кемпинг к чёртовой матери. А у вас завтра последний съёмочный день. Сейчас соберу посуду и уйду.
— Оставь. Я уберу сам. Помою и сложу. Заберёшь завтра утром чистую.
— Как скажете, мистер, — съязвила я и потопала на выход.
Он догнал меня у порога. Схватил за руку, придержал, не давая открыть дверь.
— Не говори так больше, — попросил Брэйди, разворачивая меня к себе. Здесь было ещё темнее, чем в комнате, но мне показалось, что я увидела, как по его лицу скользнула тень беспокойства. Даже не беспокойства. Нет. Чёрного безотчётного страха.
Это было настолько неожиданно, что я не поверила своим глазам. Вытянула руку из захвата его крепких пальцев. Сказала:
— Хорошо. Не буду. — Добавила. — Пока.
И подставила щёку для дежурного братского поцелуя. Брэйди немного помедлил, потом всё же прикоснулся тёплыми губами к моему лицу. В том месте, где щека переходит в висок. И ответил:
— До завтра.
На улице было прохладно. Свежий ночной сквозняк моментально забрался под куртку, выдувая тепло. Я поёжилась и поплотнее запахнула полы своей немодной одежки. Время было не самое позднее, и у большого стола под мощным фонарём расположилась большая компания. Пили пиво, шуршали пакетиками с чипсами и солёными крекерами. Разговаривали. Перебивали друг друга, спорили, размахивали руками. Видимо беседа была захватывающей.
Судя по молчанию, которое установилось на те несколько секунд, пока я проходила мимо, именно мне с таким рвением и перемывали кости. Впрочем, как обычно. Бетти и Шиа были там. И старина Таккер.
Как только честная компания оказалась у меня за спиной, беседа возобновилась. Гул голосов поднялся на октаву. Не иначе, как своим ранним появлением я дала пищу для разговоров.
Наконец дверь трейлера, который должен был на два месяца стать для меня домом, захлопнулась. Я скинула кроссовки, повесила куртку на вешалку и, не раздеваясь, улеглась на кровать. Спать не очень хотелось, но и просто спокойно полежать, вытянувшись на кровати во весь рост, было неплохо. Голос Лиз прозвучал в тишине неожиданно и непривычно серьёзно:
— Ты что так рано?
— Устала. Хочу отоспаться, — ответила я.
И тут же перешла в наступление, чтобы Лиз не успела спросить ещё что-нибудь. Не нужны мне были никакие вопросы.
— А ты-то что здесь делаешь в это время? Сидишь, как сыч, одна в темноте. Это на тебя не похоже.
Лиз только хмыкнула.
— Да уж. Зато очень похоже на тебя, правда, Лив?
В голосе Лиззи сквозь обычную её браваду прорезалась горечь.
— Что случилось? — обеспокоено спросила я, и в ответ опять получила отговорку.
— Переживаю крах личной жизни.
— А поподробнее можно? Что-то мне твой голос не нравится. Рикки, что, обидел тебя чем-то? Ты бросила его? Ну же, Лиз, расскажи. Хватит уже отмахиваться и уходить от ответа. Я тебя не узнаю…
— Ладно, ладно. Не части. Сейчас расскажу. Только Шиа и Бекки не говори. Не хочу, чтоб вся группа знала о моих делах.
Что ж. Это я могла понять. И даже не обиделась на Лиз за такое её недоверие. Только буркнула:
— Лиз, ну когда я болтала лишнее, скажи?
— Никогда. За это и люблю. Ты не обижайся. Просто у меня такая ситуация…
Лиззи замолчала, собираясь с духом. Потом продолжила. Будто с обрыва прыгнула. Видимо, хранить свою тайну в одиночку ей было тяжело.
— Похоже, я беременна.
Очень жаль, что в темноте не было видно её лица. Потому что странную смесь чувств в её голосе я до конца не разобрала. Лёгкая растерянность и страх перед будущим перебивались каким-то суеверным трепетом и ощущением ожидания чуда. Я очень живо представила, как лёжа на своей кровати, Лиз прижимает руку к животу. И вдруг сообразила, что делаю то же самое. Порадовалась, что Лиззи меня не видит, и положила руки за голову.
— Ты не рада? Разве это плохо? — спросила я её.
— Не знаю. Кажется, рада. А Рикки…
Она усмехнулась и замолчала, оборвав фразу на полуслове. Про Рика спрашивать не стоило, и я задала другой вопрос:
— Подожди, а как это вообще получилось? Вы что, не предохранялись?
— Почему? Предохранялись. Ты же сама нам презервативы покупала в Моргане. Жаловалась ещё, что на тебя продавец косился.
— Лиз, он в самом деле смотрел на меня, как на вокзальную проститутку, — не удержалась я, припомнив последнее свое посещение аптеки. — Думаешь приятно? Можно подумать, что местные вообще сексом не занимаются.
В тёплой темноте комнаты раздался непривычно тихий смех Лиз.
— Лив, глупышка, не обращай внимания. Этот осёл просто завидовал твоему парню. А сам, наверняка представлял, как лезет тебе под юбку.
— Я была в джинсах. И кстати о презервативах. Не говори мне, что они не помогают.
— Ну, как не помогают. Помогают. Просто… Понимаешь, было как-то пару раз, что мы забывали про них. Ты же знаешь, как это бывает.
И что мне было делать? Объяснять подруге, что не знаю? Не поверит ведь. Как же, такой парень. Разве может нормальному человеку прийти в голову, что, оставшись с Брэйди наедине, можно просто разговаривать весь вечер. Или молчать. Рядом с ним очень уютно молчалось.
Да я бы и сама не поверила. Поэтому ободряюще буркнула Лиззи:
— Уггу. Типа того.
А Лиз продолжала, наверное, даже не расслышав моего невнятного подтверждения:
— И потом, Рикки знает, что надо делать, чтобы девушка в такой момент забыла обо всём. Умелец, блин. А как только я ему про ребенка сказала, сразу с личика-то и спал. Осунулся даже. — Лиззи фыркнула обиженно и раздраженно. — Жидковат на расправу оказался, папаша. Делать детей — это он с удовольствием. А как последствия расхлебывать…
