Кира коснулась его щеки. Тёмный Лорд потерял сознание.
И, поняла Кира, его больше не было.
Возможно, никогда и не будет. Возможно, профессор вберёт в себя воспоминания, как она выучила боевую магию за первый семестр, и останется собой.
А возможно, права будет она. И Тёмный Лорд, получив назад всю свою память и память профессора Деннета, победит.
И кем она тогда будет для него?
С этой мыслью Кира открыла глаза. И ощутила, что по её щекам катились слёзы.
Она увидела лишь маленький кусочек ритуала. Самое его завершение. Наверняка был суд, и были приготовления к казни, и презрительные реплики Тёмного Лорда – почему-то она хотела услышать их все.
Но она увидела достаточно.
Достаточно, чтобы жалеть его и восхищаться им.
Но стоило вспомнить судьбу Вероники Крейн, неудачливой любовницы Тёмного Лорда, исхлёстанной им в кровь, чтобы все подобные эмоции растворились, как дым.
Что бы Тёмный Лорд сделал с Кирой, обретя память? При первой попытке противоречить ему?
Нет. Она не будет думать об этом. И с профессором Деннетом обсуждать это тоже не станет.
Кира встала и зажгла свет. Разделась, разобрала постель, нашла в ванной халат, а в шкафу – свежее бельё и ночную рубашку, и отправилась в душ. В голове шумело, но уже меньше.
Она была свободна. Она, чёрт подери, была свободна. Она могла регулировать напор воды, могла сама растереть свои волосы полотенцем, расчесаться и выбрать себе одежду. Могла…
Могла стиснуть зубы и не отправиться в таком виде в номер к профессору, напомнила себе Кира, до боли закусив губу. Как бы ей этого ни хотелось, делать этого было нельзя. Ведь не отправилась бы она по своей воле в спальню к Тёмному Лорду?
Как она его хотела. Чудовищно. Немыслимо. Просто обнять, почувствовать, как его руки движутся по её телу, массируя и успокаивая. Почувствовать его губы, его шёпот, тихо выдохнуть ему в ухо, лизнуть в щёку, и…
… Дальше фантазия Киры уходила в бурный загул.
Она тяжело вздохнула. Выдохнула, засунув руку между ног. Прислонилась к стене в ванной, закинув одну ногу за бортик, и принялась быстро и грубо ласкать себя.
Короткий стон вырвался из её уст. Второй. Она подходила к вершине, и готова была уже издать победный крик, пусть даже приглушённый…
Как поскользнулась и рухнула в ванну, сильно ударившись плечом и головой.
Кира вскрикнула от боли. Голова гудела, было чертовски больно, и случайно ушибленный при падении большой палец терзала не боль даже – агония.
Она боялась даже приподняться. Тело плохо слушалось, и она была уверена, что упадёт ещё. Без посторонней помощи из ванны ей было не выбраться. Может быть, разве что через полчаса… через час?
Но позвать профессора? Чтобы он увидел её голой и мокрой в унизительной позе?
На пол белой ванны закапала кровь. Всё-таки она здорово ударилась головой. Кира всхлипнула.
И замерла, когда в отдалении стукнула дверь. Послышались быстрые шаги, и дверь ванную распахнулась. Ещё секунда, и занавеска, отделяющая Киру от остальной ванной, отлетела в сторону.
– Что за чёрт? – резко спросил профессор, наклоняясь над ней. На кончике его пальца тут же оказалась капля её крови. – Почему вы меня не позвали?
– Как вы…
– Вам было больно. Очень больно. Оказывается, на таком расстоянии я это чувствую. – Его пальцы быстро пробежались по её шее, на миг блеснув голубым, но Кира не почувствовала себя лучше. – Так, мисс Риаз: это ушиб, но рисковать и пропитывать вас своей магией я не буду.
– И что я буду делать? – прошептала она.
Она только сейчас заметила, что он был полностью одет. Домашние штаны, футболка: он даже ещё не ложился.
– Наденете на себя хоть что-нибудь и отправитесь спать, уже со мной. – Он покачал головой. – Похоже, вас и впрямь нельзя отправлять одну даже в туалет.
– Я просто поскользнулась!
– Раньше вы «просто» не поскальзывались, мисс Риаз.
Он обхватил её под плечи и колени и поднял на руки. Кира инстинктивно обвила руками его шею.
– Спасибо, – прошептала она.
– Громко закричать «Помогите!» вам, конечно же, не позволила гордость?
– Я не знала, кричать ли мне «помогите, профессор!» или «спасите, милорд!», – невинно сообщила Кира.
– На будущее имейте в виду, что устроит даже «эй!», если речь идёт о вашей разбитой голове. – Он усадил её на кровать и принялся раздвигать пряди волос в поисках ранки. – Хм, странно. Уже затянулась?
Кира повертела в пальцах бриллиантовую каплю-амулет.
– Исцеляет. Помните?
– Почти забыл, – с удивлением произнёс профессор. – Дьявол, я так беспокоился о вас, что какие-то там бриллианты совершенно вылетели у меня из…
Он осёкся.
– Другими словами, мисс Риаз, – совершенно другим, куда более сухим тоном произнёс он, протягивая ей ночную рубашку, – с вами всё будет в порядке. Но ночевать, увы, мне всё равно придётся здесь. Тем более что вам наверняка снится чёрт знает что, под такими-то препаратами.
– Мне снились вы, – неожиданно для себя призналась она. – Вы в круге. Вас… лишали памяти, а вы читали стихи.
Она посмотрела на него. На губах профессора играла невесёлая улыбка.
– Стихи? – наконец проговорил он. – Да, похоже на меня.
Он дождался, пока она покажется из-под ночной рубашки, откинул в сторону одеяло, и засунул её в постель, несмотря на слабые протесты. И тут же, выключив везде свет, лёг рядом, обнимая её, отчего Кире тут же расхотелось протестовать вообще.
Кира беззвучно вздохнула, уткнувшись в его плечо.
– Что-нибудь ещё о том моём воспоминании? – негромко спросил профессор.
Кира коротко и быстро перечислила детали. Он кивнул.
– Спасибо, мисс Риаз. Если вы увидите что-то, чем не захотите делиться со мной, я ведь могу рассчитывать на ваш разум? Что вы подойдёте ко мне и всё расскажете, вместо того, чтобы злобно дуться и молчать с достойным лучшего применения упрямством?
Чёрт. Он и впрямь видел её насквозь.
– Расскажу, – обречённо сказала она.
– Отлично.
Ей было спокойно и тепло лежать рядом с ним, и Кира не сразу заметила, что он тихонько массирует ей плечи, спускаясь на локти.
– Я же не усну, – пробормотала она.
– Уснёте. Вы уже засыпаете.
Кира повернулась к нему, коснулась пальцами футболки, уткнулась в грудь. Они лежали лицом друг к другу, близко, но с тех пор, как она узнала, кем он был, ей всё труднее было поднимать на него взгляд.
– Вы… когда-то вы обещали рассказать мне сказку, – прошептала она. – Помните?
Профессор коснулся рукой её волос.
– А вы так хотите её услышать именно сейчас?
– Да. Мне… мне бы это помогло.
Короткий вздох.
– Сказал бы я, что сейчас помогло мне, но боюсь, тогда за домогательства посадят уже не вашего психиатра. Посмотрите на меня, мисс Риаз. Я хочу видеть ваши глаза, когда я буду рассказывать.
Кира послушно приподняла голову, и увидела, как блестят в полутьме его глаза. Больше не холодные и не льдистые – обычные.
– В одном городе, – негромко сказал профессор, – жили брошенные дети. Их никто не замечал. Горожане встречались в трактирах, веселились на ярмарках, издавали законы и отмечали праздники, но едва ли кто-то в яркой и цветной одежде обращал внимание на серого оборванца, который и так почти сливался со стеной.
Брошенные дети, подумала Кира. Такие же, как они двое.
– Но однажды всё изменилось. В город пришёл фокусник, и духи заполнили главную площадь. Каждый из детей получил новую яркую одежду, и духи наполнили счастьем горожан так, что они начали смеяться, подпрыгивать и тянуться к небу, как воздушные шарики, и всех детей разобрали по домам. Уже вечером они ужинали с новыми братьями и сёстрами, а на следующий день в новенькой форме, которые всю ночь шили портные по всему городу, отправились в школу.
– Счастливый конец, – прошептала Кира.
– Не спешите. Но один-единственный мальчик опоздал на праздник: он больно подвернул ногу, и весь праздничный день он просидел в канаве. А наутро мир снова стал прежним, и люди, проходящие мимо, не обращали на него никакого внимания. Кроме…
