Диенара подхватили под руки с обеих сторон, оттаскивая. Но Айонас посмотрел до кучи на упомянутый стол, признал его достойным и, кивнув, резюмировал: — Да, этот вполне бы подошел.
— В ТЕМНИЦУ!!! — проорала Хеледд.
— Не горячитесь, ваше величество, — мрачно, медленно сказал Брайс, не сводя с Айонаса глаз. Он видит, понял Диенар. Он, Брайс, видит, что с Айонасом в паре может отнять власть у дочери и стать во главе Даэрдина самому, через её плечо. Еще бы: мужчинам всегда легче договориться, чем мужчине и женщине. Ладно, главное, стратий не рубит с плеча, подумал Айонас, позволяя вытащить себя за дверь трапезной. Приказал всего лишь выволочь его, а не убить за такой спектакль. Значит, хотя бы один из Молдвиннов способен принимать рациональные решения.
Глава 3
Оценив компанию, Даангвул сделал знак страже, веля все-таки разоружить.
— Ваше оружие вернут вам сразу, как вы соберетесь выходить, — заметил король. — Магам и эйтианцу — на выходе из дворца. Надеюсь на понимание.
Путники переглянулись. Хольфстенн и Жал выглядели сосредоточенными, Эдорта — озадаченной, остальные пожимали в недоумении плечами. Выбор отказать Даангвулу им не предоставлялся: они все равно в меньшинстве. А на самый крайний случай у Данан и Жала есть по козырю в рукаве. Дагор оставил дюжину бойцов для охраны короля, а сам судя по всему, остался стеречь снаружи. Когда гости остались без оружия, Даангвул удовлетворенно качнул головой и откинулся на спинку кресла.
— Мы, гномы, и я в их числе, доверяем смотрителям Пустоты. Особенно, когда речь идет о Пагубе. Мы никогда не отказывали в помощи вашему ордену, ибо лучше прочих знали вашу участь. Поэтому я позволил вам сесть за этот стол сразу, как вы прибыли и независимо от того, с кем вы прибыли, — король взглядом указал на эльфов.
— Звучит, как начало оправданий, почему вы хотите дать нам невесть какое поручение, ваше величество, — прищурился Хольфстенн, не сводя с Даангвула глаз.
— Мне нет смысла спрашивать, зачем вы пришли — у Смотрителей Пустоты одно дело. И я требую, чтобы вы его сделали.
Борво опешил от подобной наглости. Этот коротышка-король ему в пуп дышал, первый раз его видел, а уже что-то требовал! Борво вдруг впал в раздражение и почувствовал спонтанную ненависть ко всем королям разом.
Видя несчастливые лица путников, Даангвул добавил:
— Взамен я окажу вам любую помощь в борьбе с ними на поверхности. За чем бы вы ни пришли, — произнес Даангвул с той фатальной убежденностью, что другого выхода нет, с какой принимают готовность идти на казнь в обмен на благое дело для тех, кто выживет.
И ведь действительно — в каком еще случае правитель, король, может дать обещание исполнить любые, заведомо неизвестные требования, кроме как перед лицом неотвратимой судьбы? Данан прищурилась, разглядывая гномьего короля: он довольно молод, но глубокие, твердые складки залегли в углах глаз, в переносице и над ней, горьким привкусом паники впились в кожу вокруг рта. В каждом действии, решении, слове и жесте короля сквозило отчаяние.
Жал и Хольфстенн наблюдали за чародейкой с равной жадностью, один чуть искоса, будто не придавая значения, второй — с осколком ухмылки в углах губ. Данан расправила плечи. Даангвул брал с места в карьер, не размениваясь ни на что, и Данан тоже решила не тащить долгих обходных разговоров.
— Нам нужны все хроники о прошедших пагубах и возникновении разлома, какие есть. Самые ветхие, запретные, какие угодно. Все, что угодно. Мы видели его, государь, — заявила Данан, и Фирин от подобного признания, наконец, поднял взгляд от собственных рук. Он смолчал, но оглядел остальных настолько заинтересовано, что Хольфстенн поперхнулся воздухом. Пришлось прокашляться. — Мы видели, что он может, — продолжала чародейка. — В конечном счете нам все равно придется встретиться с ним лоб в лоб, но если хотя бы не попытаемся подготовиться, то не сможем ничего.
— Конечно, — увесисто согласился Борво. — А так сможем хотя бы зашвырнуть в него книгой, ага.
— Э-э-м, — оглянулся на увальня Стенн. — А я думал, Жал у нас главный по мрачным шуткам.
— Мрачным, а не несмешным, — невозмутимо поправил Жал.
— Да заткнитесь вы, — шикнул Диармайд. — И ты тоже, — добавил он, оглянувшись на Данан. — У тебя нет права решать за всех. Не знаю, кто как, а я не готов лезть по следам чужого командора в какой-то амниритовый провал, где тьма исчадий сожрет нас еще до того, как Хольфстенн успеет выругаться.
— За своим командором лез, — как бы между прочим напомнил Стенн.
Данан даже не оглянулась на лейтенанта, глядя на короля.
— Этого, — она указала большим пальцем, — если можно, сразу отправить в залы хранителей истории, государь. Он трусоват, и с нами на тропах ему делать нечего.
«ТРУСОВАТ?!»
— Да ты охренела! — взорвался Дей.
Даангвул смерил Диармайда уничтожающим взглядом:
— Еще и нервный, — резюмировал он.
— Именно, — в той же деловитой манере ответила Данан. — Из нас троих он смотритель Пустоты дольше других. Возможно здесь, близ исчадий, скверна угнетает его сильнее, чем нас. Не стоит ему идти.
Хольфстенн, не скрываясь, присвистнул себе под нос: надо же, как ладно поет! Почти что хочется верить! Он взглянул на гномьего короля и увидел, что тот тоже прекрасно понял: Данан сочиняет на ходу, чтобы решить нужные вопросы и не растрачивать время впустую на «мелочах».
Даангвул поочередно наклонил голову вправо-влево, почесал чуть ниже затылка, под косой. Тяжело вздохнул, откидываясь на спинку, и сказал:
— Я расскажу все, как есть. И, надеюсь, вы понимаете, что после этого у вас будет еще меньше шансов отказать мне в помощи, чем сейчас.
«Отчаяние, — снова шепнул внутренний голос чародейки. — Он устал размениваться. Уже нечем. И некем».
— У нас есть шанс отказаться? — поехидствовал Хольфстенн.
— Разумеется, есть! — рыкнул Дей.
— Нет, — одновременно с ним припечатал Даангвул.
— Кажется, время не на вашей стороне? — напомнил Жал.
«Так и есть» — сосредоточился король и заговорил:
— Начало вы знаете, я потерял отряд шахтеров. Однако свалить это на исчадий пришло мне на ум не сразу.
— Серьезно? — не удержалась Эдорта, отмечая первое расхождение в рассказах Дагора и короля.
— Слушайте, это у вас наверху появление исчадий признак катастрофы! — угрожающе отозвался Транадор, склоняясь над столешницей. — Мы охотимся на оскверненных как вы на зайцев! Этакая забава, можно отстрелять несколько до обеда, и на вечерней прогулке с любимой вспороть яйца еще парочке.
Хольфстенн хохотнул, замечая:
— Ну не прям уж совсем так, владыка.
— Зато до них дойдет! — Транадор ткнул перед собой всеми пальцами сразу, не указывая ни на кого конкретно, но тыча одновременно во всех. — То, с чем вы сталкиваетесь от раза к разу, для нас, гномов, — Даангвул взглянул на Хольфстенна, словно подчеркивая братство их народов, — обычное соседство. Одним словом, шахтеры нередко встречают небольшие группы оскверненных, и едва ли их было бы этим пронять.
— Вопрос не в доблести твоих подданных, — подал голос Жал, — а в том, на кого ты свесил гибель гномов прежде всего, — протянул эльф так, что было ясно: он сам мог безошибочно рассказать, на кого.
— На других гномов, — ответил король. Губы Жала дрогнули в мимолетной усмешке. Данан почувствовала, как заледенело под легкими: сколь бы притягательным ни стал для неё эйтианец, он мыслил исключительно как убийца и в том числе — убийца королей. Не следовало забывать об этом.
— Место короля — самое неустойчивое из всех, и на мое тоже есть претендент. Его поддерживает значительная часть аристократии.
— И ты справедливо решил, что это он подослал убийц к шахтерам, чтобы свалить все на тебя? — уточнила Данан. — Я запуталась.
— Лорд Эдрик из дома Меддра сидел в совете, когда я еще был мальчишкой. У него много сторонников, и он уверен, что трон моей семьи подходит больше ему, чем мне.
