— На каком основании?
— Он был первым советником моего отца, а его жена приходилась моему отцу кузиной со стороны правящего рода. Так что Эдрик убеждает всех, что он с его опытом справится с правлением лучше, чем я. Особенно сейчас, когда началась Пагуба. «Я крошил исчадий плечом к плечу с его отцом, когда этого королька даже в задумках не было!» — любимая его присказка в мой адрес.
— Ага, и стало быть, чтобы доказать твою несостоятельность именно перед лицом Пагубы, он перебил твоих людей, чтобы сказать, что-де ты даже не в состоянии уберечь народ перед такой сущей пустятицей, как исчадия? — смекнул Хольфстенн.
— Я так и решил.
— Однако потом что-то заставило вас передумать? — задумалась Эдорта вслух.
— Да какая разница? — Диармайд скрипнул зубами. — Мы здесь явно не для того, чтобы спасать каких-то гномов!
— Один из этих гномов прямо здесь, — отозвался Даангвул прищуриваясь. Мужские пальцы на навершии молота были все также расслаблены, но ладонь развернулась чуть на себя. Хольфстенн повторил жест неосознанно, как тысячи раз прежде, когда в ответ на чужую агрессию сам хватался за оружие. Жал покосился на Стенна кратко и молчаливо, но хитринка в выражении синих глаз никуда не делась.
Да, они точно не смогут отказаться от предложения короля, потому что после всего, что тот поведал, отказ равен смерти. Втихую, здесь и сейчас, безо всякого большого будущего, о котором они в пылу особенной дерзости еще позволяли себе иногда фантазировать. Поскольку Даангвул впустил их с оружием, он и это мастерски свалит на узурпатора из совета. Мол, впустил смотрителей по-доброму, как положено, не разоружив, а те оказались подложными крысами Эдрика, напали на короля, он еле спасся… Никто ведь не узнает, что случилось за этими дверьми на самом деле.
— А другой шел с тобой больше полугода, смотрительская ты нечисть! — вспыхнул обидой Хольфстенн.
Дей оглянулся на него с огнем в глазах: его, Стенна, вообще никто не просил идти с ними! Но Дей прикусил язык: находчивость наймита не раз спасала их в пути.
— И тем не менее, — сказал Дей вместо этого, — Редгар погиб не для того, чтобы мы берегли чужую власть! Мы уже проходили это, в Талнахе. Вставайте! — потребовал он и встал первым. — Мы уходим.
— Нет, — одновременно и однообразно тихо сказали Данан и Даангвул.
Диармайд натурально выругался. Схватил Данан за плечо и дернул вверх со всей силы. Рывком развернул к себе лицом:
— Я не знаю, что ты удумала — делай, что хочешь! Но над смотрителями Пустоты Даэрдина старший сейчас — я, и остальные пойдут со мной!
— Только мы не смотрители Пустоты, — прошелестел Жал. — И слово я давал не тебе.
У Дея потемнело в глазах, и на миг он сам испугался, что сейчас перешибет чародейке хребет. Такое откровенное, многозначное признание: ему, эйтианцу, никто не указ, он бесконтролен, он опасен, и виновата — она …
В одно движение Жал оказался за спиной Диармайда и выбил под колено. Молодец, одобрил Стенн. Не стал доставать кинжал, учитывая обстановку, в которой Даангвул мог бы счесть это за недобрый знак и угрозу жизни государю. Дей потерял равновесие, падая вперед, но вовремя удержался, оттолкнув Данан и схватившись за стул, на котором она сидела прежде. Будь они одни, на биваке в лагере, Дея бы счел это началом новой драки, но сейчас постарался хоть как-то справится с собой.
— А я и вовсе подданная их дома, — вставила Эдорта, когда пик конфликта, кажется миновал.
— Борво? — уставился Дей, распрямляясь, с последней надеждой.
— Мне это самому не по душе, Дей. Но делать что-то вместе лучше, чем делать что-то в одиночку или не делать ничего.
Дей отшатнулся, словно Борво ударил его наотмашь, даже не как мужчину.
Признав голос большинства, он вернулся на место. На растерянном лице застыли следы глубокого разочарования.
— Если бы Ред только знал, чего ради погиб.
Он бросил это немым укором, так, чтобы остальных наверняка терзала советь. Ну или хоть что-то похожее!
— Тысяча Битв, — протянула Данан бесстрастно, нарочно игнорируя намеки Диармайда, — умер, чтобы дать нам хоть какой-то шанс победить Пагубу.
— Это как-то связано с твоим необъяснимым желанием помочь каким-то гномам мелким наймом? Или я чего-то не понял?
Даангвул слушал перебранку пока молча: годы, проведенные в опасении за трон и жизнь, приучили, что наблюдать за врагом и другом надо одинаково тщательно и долго. Всегда есть шанс перепутать.
— Ты не понял, что нам нужна сила, Диармайд. Сила, которой у нас нет. Сила, которая сможет встретить армию нечисти, что приведет архонт.
— Я смотрю, отношения в корне изменились? — шепнул Фирин Хольфстенну, но тот не обратил внимания.
— О! — рявкнул Диармайд. — У архонта есть армия?
Данан побелела:
— Есть, Диармайд. Ты сам видел… и слышал. И с каждым днем исчадий в ней будет только больше.
— И магов, — вставил Фирин одновременно с тем, как в залу вошла молодая гномка. Коротко оглядела путников, прошлась взглядом по склоненным головам охраны.
— Мой король? — позвала, приближаясь к Даангвулу. — Ты звал? Я слышала шум.
Гномка шла осторожно, переводя с государя на гостей взгляд больших голубых глаз с немного опущенными уголками. Из-за того, что они были глубоко посажены, а брови — густы и прямы, создавалось чувство, будто женщина хмурится. Но высокий лоб оставался чист, и распознать наверняка, что кроется за ним, не представлялось возможным. Треугольное, худое лицо, с вылепленными скулами и тонким носом было гладким — против короля женщина казалась существенно младше, хотя утверждать среди путников этого бы никто не стал. Во всяком случае, вдумчивость в её взгляде и почтительность к ней со стороны стражи говорили, что гномка рядом с королем не первый год. Тяжелый браслет шириной в полтора дюйма, обхвативший женское запястье прямо поверх дорогого платья, был один в один, как у короля.
— Сиггеруд. — Даангвул протянул руку, словно приглашая приблизиться. Хольфстенн, распознав, что браслеты одинаковые, вскочил первым и глубоко поклонился:
— Ваше величество.
Жал сориентировался следом, потом остальные.
— Если позволите, — попросил Хольфстенн и, не дожидаясь разрешения, потащил один из стульев. Стража по периметру очевидно напряглась, приблизилась на пару шагов, заняв выжидательную стойку. Стенн как ни в чем не бывало под чужими взглядами допер стул во главу стола и поставил рядом с королевским.
— У вас тут будто не предусмотрено, владыка. Однако, кажется, королеве сейчас лучше не утруждаться.
Даангвул ничего не ответил; взглядом проследил, как Стенн сел на место. Одной рукой Транадор поддерживал беременную жену, которая не торопилась сесть, другую вновь положил на навершие молота. Блестящие глаза цвета жидкого меда не мигая следили за Диармайдом.
«Тебе бы поучиться» — непроизвольно подумала Данан, наблюдая за королем.
Сиггеруд ненадолго задержала любопытствующий взгляд на Хольфстенне, затем осмотрела остальных и обрадовала:
— Еду скоро подадут.
Хольфстенн и Борво разулыбались шире всех.
— Дагор привел их, — сказал Даангвул, отвечая на ней вопрос в глазах жены, понятный только им. Его тон не изменился, но взгляд потеплел. Он крепче сжал пальцы вокруг женской ладони. — Я подумал, ты захочешь расспросить его.
Лицо гномки впервые дрогнуло — не в улыбке даже, просто озарилось на мгновение надеждой. Хольфстенну показалось, что королева Руамарда не улыбалась очень давно.
— Если позволишь, — Сиггеруд повела головой в поклоне.
— Он ждет за дверью, — с таким же поклоном отозвался Даангвул. Дождался, пока королева покинет залу, и задержался взглядом на закрывшейся двери дольше необходимого, прежде чем снова вернуться к путникам.
— Так что ты сказал? — спросил у Фирина.
— Маги тоже примкнут к армии архонта, — отозвался колдун, не сбившись ни на миг. — Не все, конечно, но многие.
Фирин собирался на этом закончить, но неудовлетворенные лица остальных, особенно Данан, заставили чародея продолжить:
