6. Сара Б.
Я добралась до покоев слуг, сама того не желая, но этот замок большой и немного жутковатый, и трудно перемещаться по коридорам тайно, не зная, куда идешь. Тревога терзает мою грудь, надеясь, что я не забуду дорогу назад.
Приглушенные голоса проникают в темный коридор; единственный свет исходит от маленьких бра, расположенных между арочными окнами. Мои шаги замедляются, сердце замирает. Я не ожидала никого увидеть в это время ночи, но я не должна была быть такой глупой. По коридорам всегда бродят люди.
Я продолжаю идти вперед, прислонившись к каменной стене, дыхание прерывистое, я смотрю в обе стороны, чтобы убедиться, что никто не видит меня.
Это было глупо.
Голоса становятся громче, когда я приближаюсь к комнате, и я напрягаю брови, пытаясь расслышать.
Дверь приоткрыта, и я отхожу от стены и поворачиваюсь к ней, приседая, пальцы хватаются за деревянную раму, а лицо прижимается к щели. Дыхание сбивчивое, сердце бьется о грудную клетку, адреналин захлестывает организм.
Три тонких серебряных кинжала, засунутых между кожаными подвязками, холодят бедро, но я не настолько глупа, чтобы пробираться ночью по коридорам замка, одна и без защиты.
Кроме того, есть что-то захватывающее в том, чтобы быть пойманной. Когда делаешь что-то, чего не должен был делать.
Прищурившись, я пытаюсь разглядеть детали, но кроме длинного деревянного стола и книжной полки в дальнем углу, здесь ничего нет.
В центре стоит высокий мужчина, его тень нависает над другим человеком, который стоит на коленях у его ног.
Сначала трудно понять, кто это, но чем дольше я смотрю, тем больше проясняется мое зрение.
Принц Тристан.
Мое сердце подпрыгивает к горлу. Что он делает здесь, в покоях слуг?
— Ты понимаешь?
Мой желудок скручивает от его голоса, как и в первый раз, когда я услышала его; бархатные слова, когда его рука обвилась вокруг моей, а его брат был между нами.
Его тон глубок. Как будто он был создан в аду, а затем соткан из шелка. Нежная ласка, которая обжигает чувства.
Несмотря на то, что сейчас слишком темно, чтобы разобрать все детали, я вижу, что человек у его ног — женщина.
Неужели у принца Тристана отношения со служанкой?
Ее голова опускается, покорность вытекает из ее пор.
— M…
Позвоночник Тристана напрягается, его голова наклоняется набок.
— Достаточно, — прерывает он ее. — Уходи.
Она встает и кивает. Мои внутренности замирают, опасаясь, что она пойдет в мою сторону, но она поворачивается в противоположную, ее рука прижимается к стене, пока маленькая книжная полка не поворачивается на месте, открывая небольшое отверстие, в которое она проскальзывает.
Мои глаза расширяются, когда она исчезает.
Принц стоит в центре комнаты, совершенно неподвижный, как лев, охотящийся за добычей, в ожидании нападения. Я прикусываю губу, боясь даже дышать, так тихо стало в воздухе.
Мои руки становятся липкими, пальцы сжимают растрескавшееся дерево дверной рамы, пока оно не раскалывается. Мне следовало подождать, пока я не изучу местность. Мне повезло, что я столкнулась только с этим, а не с солдатом или кем-то еще похуже. Сплетни распространяются как лесной пожар, и неверные глаза и губы могут привести к катастрофическим последствиям.
Я не повторю свою ошибку.
— Вы планируете войти в комнату?
Мой желудок подпрыгивает, а глаза сканируют местность в поисках другого человека. Его нет.
Быстро, как молния, он поворачивается, его взгляд останавливается на мне.
— Или мы можем продолжать делать вид, что Вас здесь нет, если хотите?
Его ботинки стучат по полу, когда он направляется ко мне, его шаг длинный и уверенный.
Мое сердце ударяется о ребра, паника нарастает, как плотина, которую вот-вот прорвет, но мне некуда бежать. Некуда прятаться.
Поэтому вместо этого я выпрямляюсь, мои ноги вскрикивают в облегчении от смене положения, и я опускаю руки на юбку и разглаживаю её. Слабость никогда не была сильной стороной, и как бы сильно я ни чувствовала, что она пытается обхватить мою середину и разбить мой щит, я никогда не позволю ей проявиться.
Протянув руку, я открываю дверь раньше, чем он, и оказываюсь лицом к лицу с ним в третий раз за менее чем двадцать четыре часа.
— Я не хотела мешать, — я улыбаюсь.
Его зеленые расчетливые глаза перемещаются от макушки моей головы вниз к подолу моей тонкой юбки и обратно, с каждой миллисекундой разгоняя кровь по моим венам, мое сердце работает сверхурочно, пока я пытаюсь контролировать свою реакцию.
— Потерялись? — спрашивает он.
Я поднимаю плечо.
— Неспешно прогуливаюсь.
— Хм, — он кивает. — Вы часто так делаете?
— Что, прогуливаюсь? — отвечаю я, не сводя с него взгляда, хотя от этого у меня в груди все сжимается.
Он подходит ближе. Он одет небрежно: темные брюки с подтяжками, свисающие с талии, и светлая туника, закатанная до локтей, черные чернила, вытравленны на его коже.
Я сглатываю от внезапной сухости во рту. Я никогда не видела татуировок вживую, но он весь покрыт ими. Замысловатые узоры сплетаются с его предплечьями и исчезают под тканью его одежды. Я слышала шёпот, даже в Сильве, о том, что принц со шрамом имеет рисунки на своей плоти, но я думала, что это только слухи.
Меня удивляет, как сильно они мне нравятся.
Его брат, король Майкл, привлекателен. Но принц Тристан призрачно красив.
Он улыбается.
— Я имел в виду подслушивание, Маленькая Лань.
— Я не лань.
— Нет? — он наклоняет голову. — Тогда кто Вы?
Мой подбородок приподнимается, пока я выдерживаю его взгляд.
Он уже так близко, что я вижу неровности на его лице, и я сдерживаю желание протянуть руку и коснуться их; спросить его, какова истинная история о том, как он получил свои шрамы. Они не обезображивают его так, как вы ожидаете. Наоборот, это делает его еще более поразительным, в добавок к его и без того устрашающему образу.
Но я непоколебима. Я не отступаю.
Мои ноздри раздуваются, когда я придвигаюсь еще ближе, и я чувствую его дыхание, как свое собственное.
— Я Ваша будущая королева, — шепчу я. — Может, Вам стоит проявить уважение?
Его глаза сверкают, рука протягивается и касается одного из спиральных локонов, упавших с моей причёски. Он наматывает его на палец, уголок его рта приподнимается в насмешливой ухмылке.
— Ну тогда я обязательно поработаю над своим поклоном.
Беспокойство проносится по моему центру, как стадо диких бизонов, но я сохраняю нейтральное выражение лица, чтобы он не понял, как сильно он на меня влияет.
— Думаете, Вы это заслужили? Уважение, — его голос мягкий, когда он касается моей кожи.
Я неглубоко дышу, не желая втягивать воздух, которого так жаждет мое тело, боясь, что если я это сделаю, моя грудь ударится о его торс.
Мои зубы скрежещут, а в голове вихрем проносятся предупреждения об осторожности.
— Да, — отвечаю я.
Его брови поднимаются, и он отступает на шаг назад, пряди моих волос подпрыгивают, когда он отпускает локон. Его пальцы потирают переднюю часть рта. Я замечаю блеск бриллиантов на одном из его серебряных колец и понимаю, что это глаза льва, широко раскрытая пасть, словно в середине рыка.
Герб его семьи.
Мой желудок переворачивается, когда мой взгляд возвращается к его, и воздух становится густым, обволакивая нас обоих с невысказанным вызовом.
Громкий хлопок эхом отражается от стен, заставляя мое нутро упасть на пол.
Быстро, как вспышка, большая рука Тристана обхватывает мое запястье, втягивая меня полностью в комнату, мои пальцы хватаются за его грудь, чтобы я не опрокинулась от резкого движения. Его рука обвивается вокруг моей талии, чтобы удержать меня, притягивая меня к себе.
— Что Вы…
Другая его ладонь прижимается к моему рту, его кольца врезаются в мои губы.
