— Это было одной из причин.
Ну вот и всё. Ещё один парень, желающий использовать меня для своей выгоды в копилочку. Браво, Марика. У тебя прямо-таки талант находить козлов.
Кивнув, я сделала ещё шаг назад и развернулась к двери.
— Ты не хочешь узнать другие причины? — донеслось мне вслед.
— Нет нужды.
Я успела дойти до вешалки и надеть пальто, когда в зал вышел Сандер. Я словно чувствовала его спиной.
— Марика…
Я на миг застыла, сжимая пальцами дверную ручку… Но, так и не дождавшись продолжения, потянула дверь и выскользнула наружу.
Вслед мне нёсся печальный перезвон бубенцов.
Пятый поцелуй
Пятый поцелуй имел вкус чистого наслаждения и с трудом сдерживаемой страсти. Острый привкус корицы и лёгкий аромат рома.
Но всё по порядку.
Мороз безжалостно кусал щёки. Температура давно упала заметно ниже любых разумных пределов. А я всё никак не могла заставить себя дёрнуть ручку и толкнуть эту долбаную дверь.
Я держалась две недели. Целых две грёбаных недели я не позволяла себе выходить из академии. Что, в общем-то, было не так сложно в свете подготовки и сдачи экзаменов. Мне точно было чем заняться.
Но вот когда я получила отлично по базовым ритуалам, и пришла пора подготовки к экзамену по бытовой магии… Тут я не выдержала. Да и кто бы выдержал? Каждый раз, пытаясь повторить очередную фигуру, я будто слышала бархатный обволакивающий голос, чувствовала мягкие прикосновения. И не могла не вспоминать наши встречи…
В общем, я оказалась слаба. Но кто меня на самом деле осудит?
Собравшись с силами, я всё-таки повернула ручку и вошла внутрь в сопровождении приветственного звона бубенцов.
И прямо с порога наткнулась на настороженный взгляд Сандера.
И едва не задохнулась от нахлынувших чувств.
Он изменился. Выглядел осунувшимся, усталым и каким-то… бесцветным, что ли. Словно кто-то выкачал из него жизненные силы… Ах да, точно.
— Ну надо же. Я уже думал, ты так и не решишься, — выдавил он вместо приветствия. А мои щёки вспыхнули от осознания, что у моей внутренней борьбы был свидетель. И не просто кто-то там, а тот самый человек, которому я совершенно не планировала показывать собственную слабость.
— Я… дышала свежим воздухом, — бодро соврала я, игнорируя собственный румянец. — Очень, знаешь ли, мозги прочищает.
— Ну да, конечно, — усмехнулся он.
Стянув с головы шапку, я помотала головой, рассыпая по плечам кудряшки. Сняла по очереди рукавицы. Сначала правую, потом левую. Расстегнула пальто. Стряхнула с плеч. Поёжилась. Спрятала варежки в шапку, а шапку в рукав. Повесила всё это на вешалку. И только теперь повернулась. Спокойным шагом прошла к стойке и влезла на барный стул.
Сандер наблюдал за мной с мрачным любопытством. Зелёные глаза потемнели, и в них словно отражались грозовые разряды. Мне даже захотелось повернуться и посмотреть, не идёт ли у меня за спиной грозовой фронт. Но я заставила себя выпрямить спину, вздёрнуть подбородок и с вызовом ответить на его взгляд.
Через пару секунд его плечи расслабились, и он устало провёл рукой по лицу.
— Зачем ты пришла, Марика? — спросил он, поворачиваясь спиной.
О, причин было слишком много. Но из всех я выбрала, наверное, самую дурацкую.
— Я так и не забрала туфли.
Он на миг замер и медленно повернул голову.
— То есть, ты пришла… За туфлями?
— И ещё выпить. — Я шлёпнула на стойку кошелёк. — Налей мне чего покрепче, бармен.
Вот теперь он развернулся полностью. Ещё и руки на груди скрестил. Окинул снисходительным взглядом.
— Я не наливаю алкоголь несовершеннолетним.
Побледневшие было щёки вспыхнули с новой силой.
— Я не… Я уже… — Мда, Марика, очень по-взрослому.
— Ну, что? — он насмешливо поднял брови. А уголки губ уже дрожали.
— Мне будет двадцать один через три недели, — сообщила с достоинством.
— Вот тогда и приходи, — усмехнулся он. И сразу помрачнел. Между бровей пролегла складка. Интересно, она и раньше там была?
Но правда в том, что мне было плевать на туфли. И на алкоголь… Хотя вот от последнего я бы сейчас не отказалась. Говорят, если выпить, все решения даются легче.
Но на самом деле…
— Я бы хотела услышать другие причины.
Рвано выдохнув, Сандер уставился пронзительным взглядом. Не выдержав, я опустила глаза на собственные сцепленные пальцы.
— Зачем тебе? — прозвучало резко. — Кажется, ты ясно дала понять, что тебе это не нужно.
— Нужно, — едва слышно проговорила я.
— Что?
— Я сказала, что мне это нужно! — Как заправская истеричка, я сорвалась на крик. Прямо вот так, с места. Потому что мысли, которые не давали покоя эти две недели, были слишком тихими и слишком громкими одновременно. — Мне необходимо знать, была ли там, среди этих твоих причин хоть одна, где… в которой… Быть может… — Я захлебнулась словами и неожиданно для себя всхлипнула. И закончила, снова понизив голос почти до шёпота. — Скажи, что хоть одной из причин было то, что я тебе понравилась. Хотя бы немного…
Сандер замер, глядя широко раскрытыми глазами. На лице ходили желваки, а кончики пальцев подрагивали. То ли сбежать хотел, то ли обнять. И никак не мог определиться.
— Так, — выдохнул он наконец. — Мне, как совершеннолетнему, точно можно.
Резким движением снял с подставки стакан, наощупь схватил бутылку с полки, придирчиво взглянул на этикетку, плеснул от души и залпом опрокинул в себя. Опустил со стуком и поморщился, опершись руками на стойку.
— Ты меня с ума сведёшь, — признался хрипло.
Вместо ответа я завистливо покосилась на стакан.
— А тебе — чай. Хотя нет.
Нервным жестом взъерошив волосы, он повернулся ко мне спиной и включил горелку. Склонив набок голову, я наблюдала, как он выуживает из холодильного шкафа кувшин и выливает содержимое в сотейник. Вот он повернулся ко мне лицом и начал натирать апельсин. Запахло праздником. А когда к сладковато-терпкому запаху апельсина прибавился аромат имбиря, ощущение усилилось. Вспомнив наш танец после имбирного чая, я тихо застонала и уронила голову на стойку.
Сандер бросил на меня быстрый взгляд, и на лице появилось понимающее выражение. Снова сосредоточившись на сотейнике, он помешал содержимое, всыпал внутрь тёртую цедру и имбирь. Закинул несколько специй. Зачерпнул немного, подул и пригубил. Кивнув сам себе, добавил ещё что-то.
Запахи перемешались, создавая какой-то совсем уж сумасшедший коктейль. И я спрятала лицо, чтобы чуть-чуть притупить ощущения.
Услышала, как рядом с ухом мягко стукнул стакан. Потом раздались тихие шаги, скрип стула… И мне на спину опустилась тёплая рука.
— Ты не ответил, — буркнула я, не поднимая головы.
— Допустим, — не стал спорить он. — Но ты точно хочешь выслушать меня затылком?
Выпрямившись, я уставилась на стоящий передо мной бокал из толстого стекла. Край украшали дольки лимона и апельсина, а из самого напитка торчала палочка корицы. И пахло всё это великолепие чистым теплом…
Такое бывает, когда после долгого пути в карете останавливаешься на небольшом постоялом дворе. Выскакиваешь на стужу, стараясь спрятать озябшие пальцы и со всех ног бежишь в зал. Садишься ближе всех к камину и просишь принести настоящий зимний глинтвейн. И с первым же глотком, когда на языке застывает кисловатое послевкусие, ты чувствуешь тепло.
— Решил не дожидаться моего совершеннолетия? — уточнила, пробуя напиток.
— Он безалкогольный, — разбил мои надежды Сандер. — Приготовлен на смеси виноградного и гранатового сока.
Закатив глаза, я отставила глинтвейн. Потрясающе вкусный глинтвейн, стоит отметить. Но сейчас меня интересовали другие вещи.
— Так что там с причинами поцелуя? — напомнила я.
Сандер отвёл взгляд и взлохматил волосы, собираясь с мыслями.
— Причины, — повторил он. — Что ж. Прежде всего, я хотел убедиться, как ты целуешься на самом деле.
