— Сука, — спокойно произнёс Михайлов; он был почти в полтора раза выше неё и гораздо крупнее и мощнее — тем не менее, женщина прыгнула на него, как дикая кошка. Но драка длилась всего пару секунд: он свирепым ударом отшвырнул её в противоположный конец комнаты; она шарахнулась головой и неловко сползла на пол в неестественной позе.
— Вы сломали ей шею! — воскликнула я. — Вас же арестуют!
— Мне ничего не будет, — отрывисто бросил Михайлов. — Уходим. Быстро!
Глава 7. Мир без энергии
— Вы убили её, — в страхе произнесла я, едва мы с Михайловым сели в его машину. — И это легко докажут. Здесь везде камеры; на них записано, как вы сюда пригнали.
— Я её не убил, — поморщился профессор из Института Бхаумика. — В сущности, ничего нового я с ней не сделал. У нас и раньше бывали драки. Ничего удивительного в этом нет. Для неё это не серьёзнее, чем для тебя щелчок по лбу. Ну, отвыкла маленько от моих побоев, отключилась с непривычки; ничего, встанет, отряхнётся.
— И заявит на вас в полицию... вас как минимум уволят, — заметила я.
— Не заявит. Она тоже меня не раз прикладывала будь здоров.
— Это ведь... ваша жена?
— Бывшая. Теперь — не моя. Чужая. Ушла от меня к местному.
— К человеку, — констатировала я. — Надо же... С ним она, небось, не дерётся?
— Ну что ты, — усмехнулся Михайлов. — С ним она — нежный котёночек. Он и не знает, с кем имеет дело... последние восемнадцать лет.
— Ушла, потому что вы её избивали?
— Да что ты понимаешь, — огрызнулся мужик.
— А как она обо мне узнала?
— Я ей позвонил. Пришёл из полицейского участка, набрал её и спросил: это ты рассказала девчонке про игрушку? Хочешь меня уязвить, подъелдыкнуть побольнее? Подослала ко мне студентку, которую науськала мне назло? Прошлое хочешь напомнить, подкусить, не наигралась ещё?.. По её реакции понял, что что-то тут нечисто. А затем последовал твой звонок про "куколку", "балерину" грёбаную... Но она, видишь ли, среагировала быстрее: тотчас подхватилась и пригнала к тебе в участок. Откуда ты узнала об Исследователях?
— Мне рассказал один... здешний профессор.
— Кто? Фамилия, имя?
— Я не хочу вам говорить. Вдруг вы и его подвергнете опасности? Раз уж даже над бывшей женой учинили такую жестокую расправу...
— На самом деле, в опасности только ты, дорогуша.
— Почему ваша бывшая жена желает мне зла? Зачем связала меня с кем-то, кто шепчет из земли?
— Она делает это, чтобы защитить.
— Кого?
Михайлов помолчал. Наконец с несколько виноватым видом сознался:
— Свою новую дочь.
— У вас родился ещё один ребёнок? — ревниво спросила я.
— В том-то и дело, что нет. Её мечта сбылась, она смогла снова родить.... но уже не от меня. У нас не получилось. А ведь когда-то не ребёнок, а я — я был её мечтой... забавно.
Мы вошли в его дом, окружённый густой зеленью, скрытый со всех сторон от посторонних глаз; Михайлов бросил мне через плечо:
— Подожди здесь. Сядь в кресло в гостиной.
Спустя пару минут он вернулся; уселся на соседнее кресло и показал мне игрушку:
— Вот это тебе снилось?
Я посмотрела. Вот же он — вожделенный бегемотик! Я протянула руку — но Михайлов, дразня меня, спрятал игрушку:
— Попробуй отбери.
— Как вам не стыдно! — возмутилась я. — Ведь это же моё! Принадлежит мне!
— Будешь сама зарабатывать — будет твоё, понятно? Это ведь я её купил, — продолжал издеваться Михайлов. Я нетерпеливо встала и попробовала отнять игрушку; почему-то мне было важно, чтобы бегемотик стал осязаемым в моих руках... Как будто это докажет мне, что я не сошла с ума, и всё это происходит со мной на самом деле.
Но Михайлов оказался проворнее и не дал мне завладеть игрушкой; я рассердилась:
— Да дайте же! Я только посмотрю — и сразу верну. Поймите, что у меня нет никаких других вещественных доказательств! Может быть, я возьму её — и сразу всё вспомню.
— Может быть, я не хочу, чтобы ты вспоминала?
Я схватила его за руку, попробовала потянуть игрушку к себе и разжать его пальцы. Михайлов засмеялся:
— Горячишься... прямо как твоя мамашка.
— Значит, та женщина всё-таки... моя предыдущая мать? Знала это... и устроила мне всё — с манго?
— А то! — Михайлов, продолжая насмехаться, снова повертел игрушкой перед моим носом. Я тщетно попыталась за неё ухватиться. — Думаю, она уже видела тебя, бедняжка Сильвия... встретила тут, в кампусе, где по стечению обстоятельств мы все обретаемся ныне. И, в отличие от меня, сразу распознала. Чутьё у неё всегда было звериным. Но твой контакт со мной явился для неё огромным сюрпризом. И она поняла, что нужно действовать быстро, пока я не вмешался. Так что благодари, малышка, — сегодня я вытащил тебя из дерьма.
— За что она так со мной?
— Ну... видимо, такие ей поставили условия. Вообще говоря, ты должна была сама начать интересоваться всем этим... и сама себя предложить Исследователям. Предполагалось, что земля тебя подготовит, — и уже, видимо, процесс пошёл.
— Как долго она ждала бы, прежде чем заманить меня?
— Ждала бы, пока муженёк в очередную командировку не укатит, — усмехнулся Михайлов. — Чтобы не вызывать подозрений. При нём она успешно корчит из себя обычного человека. Как и при новой доченьке. Двуличная сука...
— Значит, её муж сейчас в отъезде?
— Да, очевидно, свалил. Встреча с моей бывшей оказалась для тебя настолько желанной и интересной, что ты без возражений последовала за ней в её жилище, потеряв всякую осторожность. Ещё чуть-чуть — и она завершила бы начатое. Переправила бы тебя туда, где тебя жаждут, — а ты бы и не возразила, подчинилась бы, словно околдованная. Если бы я не вмешался. Ну, что же... она защищает свою дочь — а мне придётся защищать свою.
— Защищать от чего?
Михайлов помолчал.
— Как много тебе уже известно про мир Исследователей, Сильвия?
— Ровным счётом ничего. Я узнала о нём только вчера... вечером.
— От этого самого профессора?
— Да.
— Которого ты не хочешь мне называть?
— Во всяком случае, я никого не подставлю до тех пор, пока не разберусь, в чём тут дело. Вдруг женщина, напротив, пыталась меня защитить, — а именно от вас исходит вся опасность?
— Да дело не во мне и даже не в ней; угрозу тебе несёт тот мир, откуда мы с ней родом.
— Почему я должна вам верить?
Вместо ответа Михайлов снова подразнил меня игрушкой. Я в ярости перебралась на подлокотник его кресла, попыталась выхватить своего бегемотика из огромных рук, — но вместо этого потеряла баланс и рухнула к "бывшему отцу" на колени. Михайлов небрежно сунул мне игрушку, сжал обеими руками в положении полулёжа, как ребёнка. Жадно осматривая игрушку, я заметила на ней следы детских зубов.
— Эту игрушку я хранил и дорожил ею, как святыней. Ты с ней не расставалась. Удобно?
— Приятно в ваших руках. Конечно, — прошептала я. — Вы объясните мне, почему я узнала вас так легко — но испытываю совсем иное к вашей бывшей жене? У меня какое-то примитивное желание — ползать по вам и обнюхивать. По правде говоря, вы такой аппетитный, что я бы вас просто съела.
Михайлов засмеялся.
— Ты родилась такой. Я расскажу. Я всегда умел быстро и удачно тебя обиходить, огладить, почесать... чтобы ты сидела игралась, довольная. Но слишком частые контакты со мной были для тебя опасны — хотя ты очень ко мне тянулась. Мы с женой старались дозировать наше общение, потому что я заболел... как и многие из нашего общества. Уже давно мир Исследователей в серьёзном кризисе, Сильвия. И ты родилась в самом начале моей болезни, переняв мою мутацию, — как и многие дети нашего мира.
— Мутация? — я вылезла из его опьяняюще приятных родительских объятий, вернулась на подлокотник кресла, крепко сжимая игрушку обеими руками, будто она могла чем-то помочь, от чего-то оградить. — Хотите сказать, что я тоже... больна?
