В холле нас встречал уставший дворецкий. Большая часть хлопот по подготовке к празднику легла на его плечи. Я предлагала Ее Светлости помощь, но она, разумеется, отказалась. Тереза целыми днями не вылезала из комнат, и явно не испытывала ни малейшего воодушевления по поводу предстоящего. За ужином смотрела сквозь меня, при встрече делала вид, что я стул, но после случая с письмом я и сама не горела желанием заводить с ней дружбу.
— Леди Луиза, Ее Светлость желает вас видеть. — Барнс принял наши накидки и сдержанно улыбнулся. — Она ждет вас в оранжерее.
Со стороны столовой донеслись отборные ругательства, звук оплеухи и что‑то с бряцаньем громыхнуло. Судя по звуку, на стол упала люстра. Не скажу, что знак мне понравился.
Вас проводить?
Его дворецкая невозмутимость в эти дни переживала не лучшие времена, лицо пошло красными пятнами. По всей видимости, он тоже подумал об упавшей люстре.
— Спасибо, Барнс, не утруждайте себя.
Что я, зверь какой. У человека и так дел по горло. Подумаешь, всего‑то пару раз свернула не в те коридоры, и ведь точно же помнила, что сначала надо идти направо и до первой арки, а потом налево, еще раз направо и сквозь анфиладу! К счастью в открытой по случаю скорого приезда гостей обеденной зале, оказались горничные. Они начищали прямоугольный стол на пять сотен гостей, но одна все равно любезно вызвалась меня проводить. Интересно, я когда‑нибудь привыкну к лабиринтам Мортенхэйма?
На этой мысли пришлось себя одернуть. Не стоит думать, что я останусь здесь после того, как Винсент разберется с заклятием.
Прозрачная стрела коридора оранжереи вонзалась в заснеженный лес, стоило мне шагнуть внутрь, как я очутилась в сказке. Шла по проходу, среди многообразия зелени и одуряюще пахнущих ярких цветов, южные растения и вьюнки лиан окутывали решетки и лестницу, уводящую на второй этаж, а за стеклянными стенами рядами застыла укутанные холодной белой ватой деревья. Над головой порхали большие бабочки, одна — ярко — оранжевая, с фиолетовым узором на крыльях, бесстрашно уселась на протянутую ладонь и шевелила усиками.
Коридор заканчивался мраморной площадкой с колоннами и ступеньками, ведущими вниз, а впереди раскинулось сердце оранжереи — круглая зала под высоким прозрачным куполом. Герцогиня дожидалась меня рядом с высоким деревом, макушкой стремящемуся к стеклянному своду, нас обступили сады Эдема. Если в коридоре было два этажа, то здесь спокойно можно было сделать все четыре! И спокойно устраивать скачки — такие площади не должны пропадать даром. Под самой крышей находилось смотровая площадка с диванами, столиком и огромным аквариумом. Туда вела винтовая лестница, но лично я туда не полезу ни за что. Меня при одной мысли о такой высоте тошнить начинает.
— Ваша Светлость. — Я присела в реверансе.
— Леди Луиза. — Герцогиня едва уловимо кивнула, и до меня донесся легкий запах ее духов с ароматом морской свежести. — Я хочу поговорить с вами о зимнем торжестве. Этот бал — моя особая гордость.
О зимних балах в Мортенхэйме я была наслышана от Вудворда. В прошлом году он искренне сожалел, что не может взять меня с собой, чему я искренне порадовалась. Праздник зимы в Энгерии начали отмечать подарками после прихода к власти Ее Величества королевы Брианны. Первый бал состоялся несколько лет назад, а после традиция прижилась. Несмотря на то, что зимние празднества поначалу считались домашними, с каждым годом в Мортенхэйм съезжалось все больше людей. Высший свет, уставший сидеть по домам в ожидании нового сезона, радовался такой возможности отдохнуть и развлечься.
— Как вы знаете, в этом году нас посетит даже Ее Величество с супругом. Не желаете пройтись?
Если честно, я желала выслушать, что мне стоит не высовываться из комнат во время праздника и попрощаться, но сейчас только кивнула в ответ. Мы пошли мимо апельсиновых и мандариновых деревьев, свернули на аллею, где зацвел белый гибискус и остановились.
— Мой сын желает, чтобы вы присутствовали на балу.
Цветы источали ненавязчиво — сладкий аромат, и я потянулась, чтобы коснуться тонких, почти прозрачных лепестков, но после такого заявления резко отдернула руку.
— Я сделаю все, чтобы вы чувствовали себя так же уютно, как любая другая гостья.
— Герцогиня пристально посмотрела на меня. — Но и от вас жду того же. Надеюсь, вы станете вести себя как леди и законная наследница графа Солсбери.
М — да. Расслабилась я как‑то в последнее время. Совсем забыла, что Винсент очень любит решать за меня. Пока подбирала слова, достойные «леди и наследницы графа Солсбери», Ее Светлость добавила:
— Вам повезло, что граф принял вас с распростертыми объятиями. В наши дни право крови и состояние играет куда большую роль, чем во времена моей молодости, так что многие охотно закроют глаза на вашу репутацию. — Она погладила лепестки цветка. — Не обольщайтесь, я делаю это исключительно ради сына, и очень рассчитываю на вашу поддержку.
Надо же, какое мне сделали одолжение! Для начала Винсент, который ни слова ни сказал, а затем его матушка в своей привычной манере. Хотелось кричать, топать ногами и крушить все, что попадется под руку, но я лишь мило улыбнулась.
— Благодарю, Ваша Светлость. Не уверена, что смогу присутствовать, но я счастлива заручиться вашей поддержкой.
Глаза герцогини расширились, крылья носа затрепетали, совсем как у Терезы, даже уголки губ дрогнули.
— Замечательно, — голос ее стал просто ледяным. — Найдите возможность сообщить о своем решении заранее.
— Разумеется.
Я сделала реверанс и направилась обратно по аллее к центральной зале и коридору. По правилам этикета нельзя даже ускорить шаг, но сейчас мне было плевать на этикет. Меньше всего хотелось показывать этой змее, насколько меня зацепили ее слова. Я старалась глубоко дышать, но тут еще и затошнило. Аромат цветов стал приторно — сладким, бабочки мельтешили перед глазами, я с трудом сдерживалась, чтобы не разреветься. Глупо, как же глупо! И ведь знаю, что сама до всего этого довела, но почему же так обидно?!
По пустым коридорам я почти бежала. Дышать становилось все тяжелее, в горле застыл ком, голова закружилась. Я юркнула в первую попавшуюся дверь, очутилась в малой гостиной и с облегчением вздохнула. Прижала ладони к пылающим щекам, стараясь не думать обо всех вазах Мортенхэйма, которые только и ждут, чтобы их разбили. Вон та стеклянная статуэтка на каминной полке тоже очень даже ничего! И наверняка стоит уйму денег. Я перевела взгляд на стоявшее у дальнего окна кресло и обмерла: в нем сидел граф Аддингтон.
