28.3
По фойе, заложив руки за спину и разглядывая темноту за витражными окнами, прохаживался Фридрих. Я притормозила рядом с ним. Он не побоялся пойти против бывших «братьев», не стал отсиживаться в Академии и вступил в открытый бой.
На самом деле, никто не остался в стороне. Все пришли на зов крестного. Там, в храме, в дыму сражений, я видела и Брендана, и Сюзанну, и Энди, и миссис Абрамс, и внучку Валенвайда (кажется, красноволосую девицу звали Эвер)… Не хватало только Присс. Она бы задала жару этим арканам.
Никогда не думала, что стольких людей может волновать моя судьба. От сентиментальной благодарности слезы наворачивались, и я невольно зашмыгала носом.
– Спасибо, что бились за меня и за Андрея, – пробормотала в прямую спину, и Кесслер удивленно обернулся. Похоже, был погружен в свои мысли и не заметил моего приближения.
– Было бы странным оставить в беде свою ученицу и друга юности. Вы, вероятно, ищете своего мужа? – предположил Фридрих.
«Своего мужа». Скажет тоже! Хотя…
– А вы видели Андрея?
Кесслер снова отвернулся к темноте. Что-то там не давало ему покоя. Что-то… грядущее. Он тоже не верил, что Блэр оставит нас в покое.
– Видел. Вы очень отважная девушка, мисс… госпожа Карпова, – Кесслер почесал подбородок. – Я очень порадовался, что Андрей жив и… в себе.
– Уверена, это взаимно. Он в Академии?
– Да. И могу догадаться, где он прячется от целого мира. А вы? – он обернулся. На тонких губах застыла загадочная улыбка. Такая подошла бы какой-нибудь старой мудрой черепахе, а не относительно молодому мужчине, у которого все еще впереди.
Ох уж эти мальчишеские секреты!
– Кажется, я тоже знаю, – смущенно призналась и направилась дальше по коридору. Туда, где лестница спускалась в подземные помещения.
Где еще прятаться от проблем в лице новоиспеченной супруги, как не в излюбленном месте для уединения?
Подземное озеро встретило тихим плеском воды, цветочный ароматом и знакомым сиянием, источаемым голубой гладью. Загадочным, манящим, многообещающим…
Живых существ в поле зрения не наблюдалось. Только Демон сидел на песке, подпирая серый валун. Он и сам смотрелся хмурым каменным изваянием. Таким погруженным в свои мысли, что казалось, вообще не дышит. Быть может, даже спит.
– Тут свободно? – я кивнула на место перед соседним валуном, дождавшись, пока черные глаза меня найдут.
– Там просили не занимать, – хмыкнул Карпов и потянул мою юбку вниз, вынуждая усесться к нему на колени. Возражать не стала – так оно и уютнее, и надежнее: сразу от разговора не сбежит.
Положила рядом на песок его жезл и медальон Эмилии. Они жгли карман, намекая, что мне не принадлежат.
– Твоя голова еще на плечах? – поинтересовалась, катаясь затылком по его плечу. Теплый, настоящий, вкусно пахнущий… Мой.
Муж.
С ума сойти.
– Держится непрочно, – горько усмехнулся Карпов, потрепав меня по волосам. – Артур обещал оторвать ее, если я хоть чем-то тебя обижу. Даже сущей ерундой. Мелочью. Так что, если вдруг захочешь овдоветь, ты знаешь, к кому обращаться.
– Не надейся так легко от меня отделаться, – пробубнила, устраиваясь поудобнее. Да что ж он твердый-то такой со всех сторон? – И что вы так долго обсуждали?
– Я пытался объяснить Артуру, что наш брак, по большей части, результат череды случайностей… Но кажется, только сильнее его разозлил, – крепко сцепляя руки за моей спиной, признался Карпов.
– Ох… А ты все еще профессор?
– Этот вопрос пока решается.
– Дважды «ох»…
– Ани, я не могу исправить то, что уже случилось, – набрав побольше воздуха, начал Демон. Он явно замыслил долгую речь. – Но сделаю все, чтобы…
– Единорога, – перебила, кладя пальцы на его губы.
Рано ему становиться занудой. Место занято, а второго Кесслера нам не нужно.
– Само собой. Да. Я уже над этим работаю.
Пальцам достался влажный поцелуй. Щекотный и лукавый. Демон улыбался – мне.
– Поцелуй меня, пигалица, – требовательно прохрипел, подтягивая поближе.
Пришлось подчиниться. Признаться, его губы манили меня уже несколько минут. Но я боялась увлечься – у нас осталось несколько непроясненных вопросов. Так что с ума сходить нежелательно. Хоть и невыносимо желанно…
– Еще целуй, – велел Карпов, избавляя меня от сомнений. И скидывая со своих колен на теплый песок.
– Эй… Подожди… – я не слишком усердно возмущалась и уворачивалась, пока мои щеки покрывали быстрыми, ласковыми поцелуями. – А поговорить?..
– О чем тут говорить? – удивился Демон, стягивая с себя пиджак. – О том, как крепко вы влипли, упрямая мисс, напоив чудовище неправильным зельем и сказав «согласна»? Раньше надо было беспокоиться. Думаю, и сами догадываетесь, что теперь никуда я вас больше не отпущу…
– Совсем-совсем? – хихикнула, поддаваясь, замирая и позволяя себя поцеловать. – Никуда-никуда?
– Вообще никуда. Ты с таким энтузиазмом бежишь навстречу неприятностям, что я подумываю запереть тебя в спальне на год-другой. И охранять лично.
– Домашний арест? Зама-а-анчиво, – протянула, ловя горячие губы и смущаясь под исследующим взглядом. – Ты так смотришь, что мне неловко становится…
– Никак не налюбуюсь на свою жену.
Он тряхнул головой, намекая, что уже пытался. И пришел к выводу, что совсем никак.
– У тебя впереди еще много времени.
– Рассчитываю на это. И все равно дорожу каждой секундой, – шершавая ладонь прошлась по моей щеке в небрежной, мимолетной ласке. – Если жизнь меня чему и научила, то вот этому. Пигалица… Ты мое все, – хрипел на ухо. – Ты мне нужна. Без тебя я не…
– Ммм?
– Не могу быть собой. Понимаешь?
– Кажется, да, – я положила ладони на рвано вздымавшуюся грудь и отстранила от себя тяжелое тело. – Андрей, как тебе удалось сбросить внушение? Все говорили, что это невозможно. Что ты – уже не ты, и это навсегда. Я не хотела им верить, но…
– Ты хочешь поговорить об этом сейчас? – обреченно уставился на меня Демон, успевший расстегнуть мое платье до середины.
– Мне важно знать, – призналась осипшим голосом. – Нужна инструкция. Я хочу понимать, что делать и на какие кнопки нажимать, если это вдруг повторится.
28.4
– Это больше не повторится, пигалица, – заверил меня Демон.
– И вот откуда такая уверенность? – я заерзала в его лапах, настаивая на продолжении разговора.
– Просто знаю, – меня успокаивающе поцеловали в лоб, но я не больно-то успокоилась. – Чувствую, что больше ему не поддамся. Словно, сбросив однажды внушение, я выработал собственный магический иммунитет. Вроде того, чтобы был у Солины.
– Как тебе вообще удалось сохранить себя?
– Тогда, в лесу, стоя с Блэром лицом к лицу, я без труда понял, к чему все идет, – пробормотал с тяжелым выдохом Карпов. – Обнадеживало лишь то, что ты в безопасности. Драться с ним я не мог, уйти – тоже… Что оставалось? Лишь похоронить свое сознание под кучкой пепла. Скрыть осколки личности, защитить воспоминания… В спешке я спрятал себя очень глубоко, Ани. Настолько, что внезапно понял: сам уже не вынырну. Не смогу.
– Андрей… – я съежилась в его ладонях и мелко задрожала.
Потерять себя в самом себе, утонуть в океане чужой воли, камнем отправиться на дно – действительно, страшно.
– Дослушай, раз спросила, – хмуро потребовал Демон. – Пытаясь сохранить сознание, я цеплялся за единственный якорь, что у меня был. За то, что помогало оставаться на плаву все это время, не скатываясь в пучину мрака. За свою пигалицу. За свою любовь. Но воля Блэра настолько сильна, что забываешь даже самое важное… Самое ценное…
– Ох…
– Я оставил себе ориентиры, подсказки. Но тут же забыл, что они значат. Наступило время мрака. А потом… появилась ты и вытащила меня на свет. Снова.
Карпов размазал по моей щеке набежавшие слезы и поцеловал в висок.
– Я собирал свою личность по кусочкам. Каждый осколок словно просыпался внутри и вставал в правильное место, складываясь в картинку. Твои глаза, твой голос, твои смешные неудобные босоножки, твой вкус, твой запах, твои губы, руки, волосы, ленты, родинки, шрамы… Мои обещания, твои слова, постоянное желание тебя защитить, ревность, нежность, гнев… И эта девушка… Добрева… все время напоминала мне о чем-то. О чем-то важном, но не случившемся. А когда увидел тебя в драном белом платье…
