«братишка», у Сабина мурашки побежали по позвоночнику. Это вовсе не было насмешкой, напротив, в этом обращении была теплота и ещё сочувствие, словно вернулись те давние времена, когда брат ещё не предал брата.
– С какой стати я должен тебя убивать? – зло бросил Сабин. Он вовсе не собирался всерьёз выяснять мотивы своего отца, просто хотел дать понять брату, что для него подобные манипуляции его волей неприемлемы, но тот услышал его по-своему.
– Если я правильно понял,– равнодушно пояснил Антон,– для какого-то веннского ритуала нужно, чтобы между нами была жёсткая кармическая связь. Убийство – это самый надёжный способ, только и всего.
Сабин скрипнул зубами с досады, картинка складывалась прямо-таки сюрреалистическая. Перед ним стоял его злейший враг и спокойно ждал смерти, Гор даже не пытался как-то оправдаться или раскаяться, а ему хотелось только одного – крепко обнять своего любимого братишку, по которому он, оказывается, невероятно соскучился.
– Я, что же, теперь заделался махровым мазохистом? – горько подумал Сабин. – Да, реинкарнация до добра не доводит, так и свихнуться недолго.
– Не собираюсь я в тебя стрелять,– отрезал он,– если вам с отцом так нужна эта кармическая связь, то сам и стреляй,– он протянул пистолет брату.
Антон не сделал ни единого движения, чтобы взять оружие, он стоял и безмятежно смотрел в глаза своему потенциальному убийце, на его лице снова появилась та самая «ангельская» улыбка.
– Разве ты не знаешь, что ангелы не могут быть убийцами? – он хитро подмигнул брату.
При слове «ангелы» Сабин невольно вздрогнул, это слово вызвало волну неясных, но, следует признаться, довольно приятных ассоциаций. Его реакция не укрылась от брата.
– Вижу, ты не помнишь, как называл меня в детстве,– прокомментировал он свои наблюдения.
– Значит, поэтому отец называл улыбку Гора ангельской,– догадался Сабин. – Неужели, я действительно когда-то называл этого предателя ангелом? Но почему же я этого не помню?
– Имя-то чем тебе помешало,– Антон повернулся к двери и с горечью бросил эту странную фразу, явно обращаясь к отцу, словно тот мог его слышать.
Теперь уже Сабин был откровенно заинтригован и совсем забыл про пистолет, который, оказывается, всё ещё держал в руках.
– Давай покончим с этим,– Антон снова смотрел на брата спокойно, без улыбки.
– Я не стану тебя убивать,– твёрдо ответил тот.
Антон подошёл вплотную к брату и внимательно посмотрел ему в глаза.
– Придётся,– в его голосе была такая уверенность, словно он был уже мёртв. – Если ты меня не убьёшь, то погибнут мои близкие. Уж лучше я. Согласен? – Антон ободряюще похлопал брата по плечу и повернулся к нему спиной. – Так тебе будет легче, мне кажется,– произнёс он,– не тяни, братишка.
Антон закрыл глаза, он прикинул, что у него ещё есть пара секунд, чтобы подумать о любимой и всех тех, кого он вынужден был покинуть, и мысленно перенёсся в мир Дачи. Из задумчивости его вывел крик отца. Антон обернулся и увидел, что его брат застыл с пистолетом, приставленным к своему виску, его указательный палец плотно лежал на курке, парализующее воздействие остановило Сабина буквально в последний момент. Антон сразу понял, что если попытаться вытащить пистолет из руки брата, то выстрела не избежать. Немного подумав, он с силой ударил по его кисти, направляя пулю в сторону. Раздался звон стекла, зеркало в углу комнаты разлетелось на осколки. Сняв парализующее воздействие, Антон, уже не стесняясь, обнял своего братишку.
– Прости меня, дурака,– жалобно попросил он,– я даже представить себе не мог, что перевоплощение способно на такие чудеса.
Сабина начала бить дрожь, он и сам не понял, почему решился убить себя, вместо брата. Им двигали чувства, а не логика. Обнимавший его человек отнял у него всё: судьбу, предназначение, любимую женщину, довёл его самого до смерти, а он готов был пожертвовать ради него жизнью. Это было похоже на помешательство, но всё, чего Сабину сейчас хотелось, это чтобы брат не разжимал своих объятий.
– Почему я не помню, как называл тебя в детстве? – спросил он, чтобы скрыть своё смятение.
– Потому что все твои воспоминания – это ложь,– Антон всё-таки отпустил брата и теперь внимательно смотрел ему в глаза.
– С чего я должен тебе верить? – фыркнул Сабин.
– Не должен,– спокойно согласился брат,– просто постарайся почувствовать, в отличие от прошлого раза, ты ещё можешь это сделать.
– Хочешь сказать, что подмена памяти происходит со мной не в первый раз,– Сабин с подозрением уставился на брата. – И зачем это было нужно?
– Это ты сам спросишь у отца,– Антон грустно улыбнулся.
В душе Сабина поднялась паника, теперь ему сделалось по-настоящему жутко. Даже выстрелить себе в голову было не так страшно, как осознать, что вся его жизнь, оказывается, была ненастоящей, просто навязанные ложные воспоминания, не более. Как же жить дальше, за что уцепиться, чтобы не утонуть во вранье, словно в вонючем болоте? Забыть прошлое и просто чувствовать? Так ведь и чувства могут обманывать. Вот он, к примеру, чувствует, что роднее брата у него никого нет на этом свете, а этот брат не так давно хладнокровно отправил его на перевоплощение. Или это тоже ложь?
– Я могу вернуть твои истинные воспоминания,– прервал его размышления Антон,– но только, если ты сам этого захочешь.
Сабин с трудом втянул воздух через плотно сжатые зубы, он всё никак не мог унять нервную дрожь. Антон, видимо, почувствовав его состояние, снова обнял брата.
– Тебе не обязательно решать прямо сейчас,– успокаивающе произнёс он. – Можно, я помогу тебе расслабиться? Или ты мне не доверяешь?
Доверие! Сабин горько усмехнулся. Как он, вообще, может судить о том, кому можно доверять, если он и себе-то не может верить? Оказывается, он даже не знает, кто он такой. А кто такой Гор? Может быть, они и не братья вовсе?
– Мы хотя бы братья? – с тоской произнёс он.
– Даже не сомневайся,– уверенно подтвердил Антон.
– Значит, я называл тебя Ангелом,– в голосе Сабина прорезалось любопытство. – А какая у меня была кличка?
– Бустер,– улыбнулся брат,– ты же был моим учителем, без твоей помощи я бы так и топтался на месте. Это ты сделал меня Создателем, ты и моя любимая.
Принять это было непросто. Неужели он действительно учил своего младшего братишку? За последние годы он уже привык видеть себя учеником, а брата учителем. А оказывается, всё было с точностью до наоборот, и этого он тоже не помнил. Получается, он толком и не знал себя никогда.
– Я согласен,– Сабин сделал глубокий вдох, словно собирался нырнуть,– верни мне память,
