надежное плечо, оступись малышка по неопытности или неосторожности.
Конечно, заслышав о появлении бога, Самира возжелала увидеть его. Ее душу холодили мысли о разговоре наедине без свидетелей, без надсмотра, ей хотелось познать его истинную силу вне условностей этикета.
Вызов или любопытство, царевна с копной густых и длинных каштаново-рыжих волос не находила ответ. Временами ей чудилось, что бог зовет ее, и это ощущалось столь странным, что Самира искала варианты пробраться в заветное поместье.
Царь и Царица, похоже, разуверились в имеющихся детях и звали новых, еще один мужчина родился царевичем, вынуждая остальных развиваться и совершенствоваться усерднее.
Меняющиеся условия, разгорающиеся страсти — Самира выжидала подходящий момент, и однажды ей удалось, изменив внешность, затесаться в толпе страждущих, осаждавших божественный дом.
Магнус, и раньше звезда и народный герой, не изменил своим привычкам, популярность тешила его.
Самира, облаченная в длинное светлое платье, обтягивающее стан и свободно ниспадавшее к подолу, украшенное золотыми узорами, вглядывалась в зелень сада за решеткой. Слуги бога сновали между пришедшими, назначая порядковые номера — пропуска к общению с Жрицей Эстеллой.
Самира не хотела видеть эту женщину, но не имела плана, как поговорить с самим Магнусом и растерялась.
Ни просьб, ни сожалений, одно горячее томление… Наверное, ей стоило уйти, вернуться во дворец, пока родители ничего не заподозрили…
Самира замешкалась, собираясь дематериализоваться, она почти создала портал для перехода, но очутилась вдруг совсем в ином месте, которое никогда не видела раньше.
Ее сложно было удивить роскошью, Самира свободно посещала все дворцы царской семьи, любуясь убранством, но от возникшего перед глазами помещения у нее захватило дух. Впрочем, рассмотреть подробности Самира не успела — ее взгляд пал на мужчину, вальяжно расположившегося на искусно устроенном ложе.
Изумительно прекрасное лицо, точеное, совершенное тело, почти не прикрытое, все какое-то невесомое, прозрачное, нереальное… Воистину бог…
Самира невольно вскрикнула, отступила назад, едва не прикусила пальчики, рефлекторно поднесенные к губам:
— Я…
Огромные, проницательные глаза вперились в ее душу, точно разглядывая не ее маску, не внешнее, а саму сущность, прошлое и будущее.
— Здравствуй, Самира, ты умница. Я позвал, и ты пришла. Ты пришла, я внял тебе…
Его голос звучал слаще любых других голосов, что Самира знала, ее колени благоговейно подогнулись, она грациозно опустилась на пол.
Просидела недолго, лишь миг. Магнус заметил:
— Негоже моей гостье оставаться на полу, вот… — и Самира оказалась в кресле, маленьком, аккуратном, подобном ложу Магнуса.
Самира вконец растерялась. Она судорожно втягивала носиком воздух, молча, расширив и без того огромные глаза. Магнус ободряюще улыбнулся:
— Посиди, посмотри на меня, скоро ты привыкнешь. Я хорош, правда?
Самира завороженно кивнула, Магнус пояснил:
— Время здесь, в этой комнате, идет иначе. Никто не войдет к нам и никто не ощутит минуты, что мы провели вместе… Ты правительница анамаорэ, это власть, но я хочу больше Жриц и больше удовольствий. Разделишь негу со мной?
Он подался Самире навстречу, она инстинктивно вжалась в кресло, хотя пухлые губы Магнуса неумолимо притягивали ее.
— Я… Эээ… Я же еще не окончательно выросла!
Магнус усмехнулся:
— Блестящая дева слаба, как испуганный крольчонок? Что ж… Мала только твоя новая жизнь, но почему-то в ней ты носишь взрослящие маски, не так ли?
Самира невольно улыбнулась. Действительно необходимость долго расти в новом теле тяготила ее… Предложение делить неведомые удовольствия с богом заинтриговало.
— Я могу подумать? Посоветоваться с родителями, с родственниками?
Магнус обольщал:
— С родственниками? С теми, кого ты легко обводишь вокруг прелестных пальчиков во славу своих желаний? Да, конечно!
Личико Самиры скривила гримаска… Приятно было, что бог знает и высоко ценит ее способности. С другой стороны, комплимент прозвучал весьма сомнительно.
Самира, расслабившись и теперь восседая в кресле во всей царственной гордости, вернула Магнусу шпильку:
— А почему Тамико не стала твоей Жрицей?
Едва заметная складка пролегла между мужских бровей.
— У Тамико другой путь. К сожалению, дороги наши разошлись, — морщинка разгладилась так быстро, словно ее и не было, Магнус лучезарно улыбнулся. — А теперь я отправлю тебя домой подумать. Не беспокойся, твоего отсутствия никто не заметит. Надеюсь на твой положительный ответ, но принуждать тебя не стану. Важен твой воистину свободный выбор…
Спустя миг Самира ощутила под ногами ковер собственной комнаты, запоздало сообразив, что бог не осведомил, как сообщить ему свое решение.
А Магнус любил и продолжал любить, зная наверняка, что счастье Тамико с Лукасом цветет ярче и краше их былого счастья…
— Фига-с-два! Фига-с-два ты еще заставишь меня поступать против моей воли!!! — Тамико стояла, уперев руки в бока, широко расставив ноги, а взглядом могла бы убить на месте, будь Лукас более чувствительным.
Но вместо того, чтобы помертвев, рассыпаться в прах, Лукас довольно улыбался:
— Заставить я тебя не заставлю, а вот убедить или заласкать — методы хорошие.
Тамико не хотелось признавать его правоту, ее щеки залила краска — гнев пришел на выручку.
— Я не беспомощная, Лу! Мной невозможно манипулировать!!
Лукас точно обрадовался ее экспрессивности:
— Да, ты самая могущественная чародейка в мирах, Пушистик, я преклоняюсь пред тобой! — Лукас демонстративно опустил голову.
Тамико только пуще взвилась:
— Ты, да ты просто издеваешься! — яростной птицей Тамико метнулась навстречу обидчику, чтобы тут же быть заключенной в его мягкие, но бескомпромиссно цепкие объятия.
Лукас восторжествовал:
— Обожаю твою страсть, обожаю тебя всю, Тами, сладкую-сладкую!
Сопротивляться его хватке было бесполезно, но Тамико не собиралась сдаваться:
— Я не сладкая, я вкуса кофе!
— Кофе, да, бесспорно кофе, — держа Тамико на руках, поддерживая ее под лопатки и под коленками, Лукас кружил возлюбленную по зале, огромной и просторной, импровизируя танец.
Тамико было тепло и уютно, правда, ей совершенно не хотелось уступать Лукасу, и она потребовала:
— Поставь меня на пол, спляшем по-настоящему!!
Лукас помотал головой:
— Нет-нет, ты еще слишком зла на меня, так будет лучше.
Самоуверенное поведение Лукаса бесило Тамико, и в то же время решая за нее, Лукас просчитывал обстоятельства так, чтобы Тамико ощущала максимальный комфорт. Лукас не имел привычки мириться первым, когда бывал по его мнению несправедливо обижен, и Тамико приходилось заниматься не свойственным ранее делом: искать компромиссы.
— Ты хотя бы обсуждай со мной планы! Я не игрушка!!
— Игрушка?! — брови Лукаса изумленно подскочили. — Ты мое главное сокровище! Будем обговаривать все-все, кроме случаев, когда надо действовать незамедлительно! Дурная рабочая привычка, прости!
Извиняясь и обещая, Лукас продолжал танцевать, Тамико удобнее устроилась в его руках, теперь скорее восседая, чем безвольно свисая.
— И ты меня прости, что я вспылила…
Лукас
