— Лиза, Лиза, — с тревогой повторяет отец.
— Бетти, девочка моя, — вторит ему виноватый голос Лидии.
Слабо застонав, я прижимаю руку к животу, но не нахожу округлой тяжести.
— Что с ребенком? — в панике шепчу я.
— Она бредит, — доносится до меня удрученный голос отца.
Открыв глаза, я вижу его — снова двадцатилетнего, безбородого. С губ срывается мучительный стон. Значит, ничего этого не было: ни большой семьи, собравшейся на даче в летний день, ни белокурой девочки на качелях, ни малыша-футболиста, ни заботливо обнимавшего меня Алекса, ни постаревших на десять лет родителей?
— Надо вызвать врача, — с тревогой говорит бабушка Софья. — Я схожу за ним.
— Нет! — хрипло протестую я и пытаюсь подняться в постели.
Врачу сюда нельзя. Ни один человек, кроме Макса, переступавший порог бункера, не возвращался обратно. Врача ждет верная гибель, ведь сохранение тайны жилища превыше всего.
— Мне уже лучше, — шепчу я, — не надо врача.
— Хорошо, хорошо, — успокаивающе шепчет бабушка, — только не волнуйся.
— Что со мной? — выдыхаю я.
— Твоя мама хотела провести превращение, — озабоченно поясняет отец, — но чересчур увлеклась…
— Прости меня, Бетти, — сокрушается Лидия, — я потеряла голову от твоей крови. Никогда себе этого не прощу…
— Хорошо, что я вовремя появился, — замечает отец.
— Погодите, — доходит до моего затуманенного сознания, — что значит «хотела провести»? Лидия не смогла довести укус вечности до конца? Ритуал остался незавершенным, поэтому я все еще человек?
— Я завершила ритуал, — странным тоном сказала Лидия. — Я сделала все как положено. Но превращения не произошло. Поэтому я и потеряла контроль — твоя кровь не изменилась и осталась по-прежнему желанной для меня. А я не смогла сообразить, что что-то пошло не так.
Я беспокойно заметалась на постели:
— Повторите ритуал. Я хочу, чтобы все было как раньше.
— Конечно-конечно. — Ледяные пальцы отца успокаивающе легли на мой лоб. — Бетти, все мы хотим этого не меньше, чем ты. Но не сейчас. Тебе нужно окрепнуть. Потом я сам проведу ритуал. Обещаю. А теперь тебе нужно поспать.
Глаза отца сделались черными дырами, и я провалилась в глухой сон.
Спустя неделю я, родители и бабушка Софья собрались за столом в гостиной. Полчаса назад отец повторил укус вечности — результат был тот же, что и у Лидии. Ранки на шее, оставшиеся от его зубов, ныли и чесались. Чтобы не искушать родственников, мне пришлось замотать горло шелковым шарфом.
— Я могу провести обряд, — с готовностью предложила бабушка Софья.
Отец покачал головой:
— Это не поможет, мама. Два обряда не принесли никаких результатов, неужели ты думаешь, что сработает третий?
— Можно хотя бы попытаться, — угрюмо возразила я.
— Бетти, разве тебе не понятно? — Отец безнадежно взглянул на меня. — У тебя появился иммунитет.
— И мне больше никогда не стать одной из вас? — Дрогнув, я озвучила его невысказанную мысль.
— Боюсь, что так. — Он отвел глаза.
Готова поспорить, он сейчас думает, как сообщить о происшедшем со мной остальным родственникам. До сегодняшнего дня в курсе были только родители и бабушка. Мы не теряли надежды, что все наладится, и не стали шокировать родных. Даже Инна, живущая с нами под одной крышей, не подозревала, что происходит, считая, что я просто впала в вампирскую хандру и поэтому не выхожу из комнаты. Впрочем, Инне было не до меня. После того, как я отказала Ричарду (по просьбе родителей умолчав о происшедшем со мной перерождении), он с легкостью переключился на Инну, которая только рада была вниманию принца.
Я обвела взглядом остальных. Лидия застыла изваянием скорби. Бабушка Софья горестно вздохнула.
— И что же мне теперь делать? — в отчаянии пробормотала я.
— Ты можешь жить с нами, — поспешно предложила Лидия.
— Или мы найдем тебе другое жилье, — пообещал отец. — Если тебе так будет удобнее.
«Скорее так удобнее будет им», — горестно подумала я. Жить вампирам под одной крышей с человеком — то же самое, что поселить зайца в вольер к волкам.
— Не говори так, — вспыхнула Лидия.
— Я и не говорю, — усмехнулась я. — А ты лучше не читай мои мысли — тебе же спокойнее будет.
— Я не нарочно, — смутилась она. — Ты моя дочь, и я тонко чувствую, что у тебя на сердце.
— Так же было и до моего превращения? Ты знала, что я люблю Алексея больше жизни, и поэтому смирилась с его изменой и ничего не говорила мне? — поняла я.
Лидия молча кивнула.
— Я боялась, что это убьет тебя. Ты сердишься на меня? — напряженно спросила она.
— Ты моя мать и всегда заботилась обо мне. Как я могу на тебя сердиться?
Лидия слабо улыбнулась.
— Но теперь мне стоит держаться от вас подальше, — тоскливо добавила я. — Я подыщу себе новое жилье. Я вышла наружу после недельного заточения, и холодный ветер взметнул концы моего шарфа, ослепив на мгновение. А потом на меня налетел горячий вихрь.
— Я знал, что найду тебя здесь.
«Ну конечно», — глядя в сияющие глаза предателя, отстраненно подумала я. Ведь я сглупила, когда позволила тебе проводить меня до дома, в подвале которого находится вход в бункер.
— Я обошел весь дом, но никто не знает девушки по имени Лиза, — горячо бормотал он, обжигая меня своим дыханием. — Я был у Матрены Егоровны, но она сказала, что не знает твоего адреса. Я просил ее позвонить мне, если ты появишься, но не смог ждать и пришел сюда. Надеялся, что увижу тебя здесь. Я приходил каждый вечер и ждал тебя до рассвета.
— Похвально, — холодно сказала я, отстранившись. — Теперь ты можешь позвонить охотнику и сдать меня ему на руки.
— Что? — Улыбка Алекса закаменела, взгляд затопило недоумением.
— Не притворяйся! — закипела я, с яростью отбрасывая от себя его руки. — Я видела, как он выходил из твоей квартиры и наказывал тебе сообщить, как только я появлюсь!
— Ты поэтому исчезла? — тихо спросил он и, ступив ко мне, смел меня в охапку и сбивчиво заговорил, не давая мне шелохнуться: — Я решил, что он сумасшедший. Он позвонил, сказал, что хочет поговорить насчет тебя. Что это не телефонный разговор, что нам лучше встретиться там, где нас никто не услышит. Мне пришлось пригласить его домой. Я испугался, что ты влипла в какие-то неприятности, хотел тебе помочь. А он с порога принялся расспрашивать, как долго мы знакомы, видимся ли мы днем, встречался ли я с твоими родителями. Потом принялся уверять меня, что ты вампир, что ты боишься солнечного света и пьешь человеческую кровь…
