— Ничего этого не надо, — возразил ошеломленный в первую минуту Алекс. — Я найду работу и сам обеспечу семью. А жить мы будем у меня, правда?
Я, не в силах вымолвить ни слова от радости, кивнула. Я хочу, чтобы все мои счастливые сны сбылись без отклонений — в квартире Алекса. Разве что надо подать родителям идею с дачей!
— Лиза Воронцова, ты станешь моей женой? — Глядя на меня с любовью, Алекс опустился на одно колено, держа в раскрытой ладони кольцо бабушки Софьи.
— Да, — выдохнула я, протягивая руку.
Кольцо скользнуло на палец. Помолвка состоялась. И темный, продуваемый со всех сторон двор показался мне прекраснее самой роскошной бальной комнаты, в каких во времена моей юности решались подобные вопросы.
Опьяненная счастьем, я не сразу услышала звуки взводимых курков автоматов.
— Отлично! Все семейство в сборе! — Я вздрогнула, узнав этот зловещий прокуренный голос из тысячи.
Дуло автомата охотника смотрело мне в грудь. Алекс торопливо закрыл меня собой. Отец заслонил Лидию. Бабушка Софья, по-звериному зарычав, бросилась на ближайшего к ней одного из приятелей охотника. Всего их было десять. У троих вампиров не было шансов.
— Подождите! — лихорадочно вскрикнула я. — Выслушайте меня.
Договорить я не успела: мне в шею впился дротик, и наступила тьма.
Мы очнулись в звериной клетке, стоящей посреди пустыря. Над головой распростерлось ночное небо, но звезды уже начинали блекнуть — приближался рассвет.
— Где мы? — хрипло пробормотала Лидия, потирая шею, на которой остался след от укола. — Что с нами сделали?
Луч фонарика скользнул по нашим лицам, и я увидела наших тюремщиков, выступивших из темноты. Охотник и еще один незнакомый худощавый мужчина лет двадцати пяти с нервным подвижным лицом и растрепанной прической. Остальных молодчиков не было — видимо, они были нужны только для того, чтобы схватить нас. А добивать нас будут эти двое. Я прикинула наши шансы на спасение. На охотника не действует гипноз, а его напарник значительно слабее физически. Значит, родителям нет никакого смысла внушать ему напасть на охотника, чтобы вывести того из строя, а потом выпустить нас. Это заведомо провальная затея.
Возле их ног я увидела четыре мобильных телефона — мамы, папы, бабушки и Алекса.
— Правильно, — довольно осклабился охотник, заметив мой взгляд, — никто не узнает, что вы здесь, никто не придет к вам на помощь.
Как в насмешку, один из мобильных зазвонил.
— Это Инна, — прошептала Лидия, определив номер по мелодии.
— Что-то не вижу своего «верту», — усмехнулась я и с вызовом взглянула охотнику в лицо: — Решил прикарманить? Губа не дура.
— Заткнись, тварь! — Охотник, прицеливаясь, вскинул автомат, но незнакомец положил ладонь на ствол, опуская его к земле.
— Ты уверен, Павел? — недовольно огрызнулся охотник. — Не хочешь выпустить обойму в этих тварей, убивших твою сестру?
— Мы же договорились, — с упреком произнес Павел.
Звонок маминого мобильного оборвался, но почти сразу же зазвонил телефон отца.
Лидия усмехнулась:
— Так вы нас отпустите?
— Размечталась, тварь! — рявкнул охотник с ненавистью. — Благодари его, что сдохнешь от солнечного света, а не от серебряной пули.
От солнечного света? Неужели у нас появился шанс на спасение? Я бросила тревожный взгляд на Алекса — тот еще толком не очнулся, а то бы уже рвался в бой, требовал нас выпустить и кричал о том, что мы с ним — люди.
— Когда это ты успел отлить серебряные? — усмехнулась я. — Помнится, в нашу последнюю встречу ты стрелял обычными.
Иначе я бы так быстро не регенерировала.
— Успел! — гневно рыкнул он.
Сотовый отца умолк, но через несколько секунд зазвонил телефон бабушки.
— Лжет, — спокойно сказала Лидия. — Пули у него обычные, на серебро бюджета не хватило.
— Заткнись, кровососка! — осатанел охотник.
— Попрошу! — Лидия с вызовом вскинула голову и поправила: — Княгиня. А вот ты — сразу видно, что родом из черни.
— Рассвет покажет, кто тут чернь, а кто горстка пепла. — Охотник зловеще рассмеялся и ожесточенно сплюнул на землю. — Это вам за…
— За твою племянницу и за его невесту Аллочку, — перебил его отец. — Не надо, не утруждайся. Я знаю все, что ты хочешь сказать.
Алекс открыл глаза, и я поспешно присела рядом, прошептав ему на ухо: «Молчи и ни во что не вмешивайся!»
— Аллочка была начинающей журналисткой, она столкнулась с кем-то из нас и позвонила жениху, — вполголоса пояснила нам с Алексом бабушка Софья. — Вскоре после звонка ее нашли мертвой, и мужчины объединились, чтобы отомстить. У них было только смазанное фото белокурой женщины, которое Аллочка успела отправить перед смертью. Этот, — она кивнула на охотника, — вышел на Герасима и стал пытать его, думал выяснить, кто женщина с фото. Герасим, светлая ему память, нас не выдал, а нацарапал на бумаге имя Ричарда и название города — Лондон.
— Надо же, — с изумлением заметила Лидия, — он все-таки научился грамоте.
— А Ричарда он всегда недолюбливал, — добавила бабушка, — вот и решил поквитаться напоследок.
Вот почему почти месяц после выхода той статьи в газете охотник никак себя не проявлял: он был в Лондоне — надеялся, что англичанин выведет его на белокурую вампиршу. И вот в чем причина появления Ричарда в Москве!
— До Ричарда он, как ты уже догадалась, не добрался — его не было в Лондоне, он гостил у приятелей в Америке, — пояснила бабушка. — Но охотник вышел на след лучшего друга Ричарда и убил его. Смерть приятеля сильно подействовала на Ричарда. Он признался нам в этом на днях. Он пересмотрел свои взгляды на жизнь, захотел остепениться, вспомнил о тебе и приехал в Москву.
— Кстати, — сообщила для меня Лидия и указала взглядом на охотника, — этот все решает силой, он бывший афганец. А второй — журналист, ему претит насилие. Поэтому первый готов нас перестрелять по одному или всадить в грудь кол, как он это сделал с Герасимом и приятелем Ричарда, а второй — за то, чтобы не марать руки и чтобы грязную работу за него сделало солнце.
Охотник тем временем смотрел на отца, с ненавистью стиснув зубы. Отец невозмутимо повел плечом:
— Я мог бы сказать, что наша семья ни при чем. Но ты ведь все равно не поверишь.
— Конечно, не поверю, — хрипло ответил охотник. — Я ведь знаю, что это все она.
И он с ненавистью, от которой у меня мурашки по коже пошли, повернулся ко мне. За что же он на меня так ополчился? Я была в шаге от разгадки, но так и не узнала ее.
