знала, от чего предстоит отказаться. Но теперь я знала. Это время, проведенное наедине, открыло для меня холодного, неприступного Севастьяна Заиграй-Овражкина с другой стороны. Он оказался пылким, нежным, заботливым и вовсе не таким угрюмым, каким раньше всегда был со мной. С ним хотелось говорить, смеяться. Целоваться. С ним было спокойно. Правильно. Сева был воспитан, знал, как держать себя в руках, умел принимать взвешенные решения. Он был мужчиной. Тем, с которым чувствуешь себя, как за скалой, защищающей от всех ветров. И я не желала отпускать его из своей жизни. Даже если ради этого мне придется вытерпеть миллион злых взглядов, на каждый из которых придется две тысячи вопросов, я готова это выдержать. Гнев утихнет. Слухи улягутся. Иногда лучшее, что можно сделать, – это отпустить ситуацию.
– Пойдем домой, – прошептала я, переплетая наши пальцы. Сева кивнул.
В столовой все еще оставалось несколько человек, проводивших нас взглядом, но мне на это было наплевать. Я приняла для себя решение. И апелляции оно не подлежит.
Стоя у избушки, я с улыбкой рассматривала своего провожатого. Теперь, когда мне не нужно было одергивать себя за мысли и эмоции, я в полной мере наслаждалась ими. Черная челка, пересекавшая лоб, веснушки, тонкие губы и глаза, с восторгом смотревшие на меня. Неужели то, что я чувствую, взаимно? В подтверждение этой мысли, Сева наклонился и поцеловал меня.
– Спокойной ночи, – прошептала я.
– Марго от тебя так просто не отстанет, – рассмеялся Воздушный в ответ. – Спокойной ночи, – Сева поцеловал меня на прощание в щеку, и ушел.
Глубоко вздохнув, я вошла в избушку, мечтая незамеченной пробраться на свою половину. Не тут-то было.
– Полина.
– Маргарита?
Мы молча застыли посреди комнаты.
– Что это было? – не выдержала первой Марго.
Я с облегчением выдохнула, не уловив осуждения в ее тоне. Иметь дело с недоумением всяко проще.
– Кажется, я встречаюсь с Севой.
– Я не понимаю, – Маргарита опустилась на кровать. Я села рядом. – Его сила Сирены на тебя начала действовать?
– Нет. Кажется, это все я. Это все мои… чары, – я внезапно рассмеялась, не в силах сдержаться. Напряжение спало, мне стало удивительно легко. – До чего странно звучит!
– Ничего не понимаю, – пробормотала Марго, неуверенно улыбнувшись.
– Самое страшное, что я тоже. Но мне определенно нравится то, что происходит.
Поболтав еще какое-то время перед сном, мы с Марго улеглись. Она заверила меня, что злость импульсивной Анисьи перегорит, что она восприняла наши отношения с Севой как удар в спину, только потому, что мы подруги. Сама же Маргарита приняла мой выбор и больше не задавала вопросов, за что я была безмерно благодарна. Дни потянулись своим чередом, и вскоре мы с Севой перестали привлекать всеобщее внимание. С Анисьей мы помирились, но отношения все еще были натянутыми, полными односложных замечаний, и спустя какое-то время я перестала пытаться это изменить. Я ходила на занятия, уделяла много времени самостоятельной практике. Встречи с Лисой стали чаще, иногда на них присутствовал Сева. Наставница никак не комментировала наши с ним отношения, но и не осуждала, хотя когда-то предупреждала держаться от Овражкина подальше. Может, она что-то такое увидела в мыслях своего бывшего ученика?
Сама мысль о возможности чтения мыслей не давала мне покоя в последние дни, и тогда я решилась задать Севе вопрос. Солнце висело у нас над головами размытым бледным пятном, едва пробиваясь сквозь низкое небо. По утрам трава все чаще была укрыта хрустящим инеем, иногда берущим в свой резной плен и листья кустарников, растущих на территории Белой Усадьбы, куда мы переехали пару дней назад. Мы неспешно брели к центральному парку Росеника, закутавшись в теплые шарфы, ожидая, когда нас догонит Марго. Нового преподавателя по Стихии так и не нашли, а Звягинов не уделял курсу должного внимания, и у нее появилось много свободного времени, поэтому Марго часто составляла нам компанию.
– Сева, – робко начала я, – а на что это похоже – читать мысли?
– А ты разве никогда не пробовала заклинание Всевидящего Взора?
– Нет.
– Даже не знаю, как объяснить. Это похоже на полное взаимопонимание, когда ты скорее чувствуешь, чем понимаешь саму мысль. Но я никогда бы не отказался от возможности поговорить с кем-то. Тем более что человеку свойственно подумать одно, сказать другое, а сделать третье, – улыбнулся Сева, заключая меня в объятия. – Почему ты спросила?
– Не знаю. Может быть, проклятие ни у кого не получается снять, потому что у меня в голове этот особенно сильный внутренний щит.
– Ты снова думаешь о проклятии?
– Я не могу не думать об этом.
Сева прижал меня к себе, инстинктивно стараясь защитить, но скорбные мысли все равно не оставляли меня.
– Посмотрите на них! – проворчала Маргарита, складывая руки на груди. – Вас же совершенно нельзя оставлять наедине!
***
========== Часть 9 ==========
Маргарита
– Посмотрите на них! Вас же совершенно нельзя оставлять наедине!
Я дразнила друзей скорее по привычке, стараясь развеселить погрустневшую Полину, чем действительно негодуя. Взяв за руку, я потянула ее вглубь парка, уводя подальше от обожаемого ею Воздушного. Сева не спеша двинулся следом, улыбаясь своей фирменной загадочной улыбкой. Отбежав на достаточное расстояние, я притянула Полину к себе, беря под локоть. Ее щеки раскраснелись, и этот румянец удивительно шел ей.
