Сердцебиение учащается. Дурное предчувствие усиливается. Да что ж такое со мной? Хмурюсь. Это всего лишь книга, ничего больше! Поднимаю руку и тянусь, чтобы достать злосчастный учебник. Не выходит, слишком высоко!
Встаю на самые цыпочки и тянусь ещё чуточку выше. Пыхчу от усилий. Сдуваю назойливую прядку волос, упавшую на глаза. Кончики пальцев скользят по бархатному корешку, но подцепить его никак не получается…
Вдруг чья-то рука без труда вытаскивает книгу. Резко оборачиваюсь и упираюсь взглядом в чёрный камзол из тиронского сукна.
Мне даже не надо поднимать глаза, чтобы понять, кто передо мной.
Замираю на мгновение, чувствуя, как в груди вдруг становится горячо, а в горле сухо.
Мигом забываю про учебники. Вдыхаю с усилием и делаю шаг в сторону, но мужская рука вдруг впечатывается в книжный стеллаж прямо у меня перед носом. Шарахаюсь испуганно назад, но вторая рука делает то же самое, отрезая единственный путь к отступлению.
Вжимаюсь спиной в книжный стеллаж, чувствуя, поясницей и лопатками выступающие полки. Поднимаю, наконец-то голову, чтобы обжечься о пламя, танцующее в приближающихся тёмно-карих глазах ректора Академии Стихий. Недоброе пламя.
Задерживаю дыхание, втягиваю голову в плечи и вся внутренне съёживаюсь. Он близко, слишком близко. Чужой мужчина, опасный, пугающий. И я в ловушке, из которой не выбраться. Чего он хочет?
Его лицо останавливается в десятке сантиметров от моего. Продолжая сверлить меня пристальным взглядом, он чуть склоняет голову набок и медленно, по слогам проговаривает:
И как?
Что? хриплю в ответ, наивно хлопая глазами.
Он так близко, что я отчётливо вижу, как ходят желваки на его гладко выбритых скулах и могу рассмотреть тёмно-серый камень с молнией, заключённой в треугольник на белоснежном шейном платке.
От него пахнет сандалом, мятой и… злостью.
Очевидно, мой ответ ему не нравится, потому что складка между его бровей углубляется, глаза уменьшаются в опасном прищуре. Но когда он снова заговаривает, его низкий голос звучит ровно:
Как тебе хватило наглости заявиться на экзамен? Ты настолько бесстрашная, Лианда? моё имя он проговаривает особенно медленно, словно пробует на вкус. Или попросту глупая?
Чувствую, как моё лицо заливает краска. По всему получается, что второй вариант, учитывая, что мне и вправду не хватило мозгов даже разузнать, какую должность занимает тот, кого собралась бросить у алтаря. Но не признавать же это вслух?!
Я… я… просто хотела здесь учиться, выпаливаю, пряча глаза. А что ещё мне остаётся сказать?
Смотрю на пуговицу на его камзоле. Тракское серебро. Одна такая пуговица стоит… О чём я думаю, о Стихии?! Вздрагиваю от того, что мужские ладони вновь ударяются о стеллаж и оказываются ещё ближе к моим плечам, почти вплотную к ним. Капкан мужских рук смыкается сильнее. Затем я слышу над ухом звенящий от ярости голос:
А я хочу получить то, что положено по брачному договору, который сейчас жгёт мой внутренний карман. Понимаешь, о чём я?
Согласно пункту шесть Устава Академии Стихий, начинаю было я цитировать вызубренный наизусть спасительный пункт, освобождающий адептов от любых гражданских и семейных обязанностей.
Не надо! рявкает надо мной раздражённо тёмный ректор, затем добавляет чуть спокойнее. Не надо мне зачитывать правила, которые я знаю лучше тебя.
Но то ли подействовало напоминание об этих самых правилах и вытекающем из них нашем с ним новом статусе ректора и адептки, то ли мой испуганный взгляд, но лорд Грейвуд убрал руки и сделал шаг назад. Я перевела дыхание и обхватила себя за плечи, мысленно благодаря Стихии за эту краткую передышку.
Ректор делает пару шагов по коридору, затем оборачивается. Он снова владеет собой и смотрит на меня так же, как в первый день знакомства: равнодушно-холодно.
Вот, как мы поступим, начинает он голосом, не терпящим возражений. Ты напишешь заявление на отчисление по собственному желанию. Я закрою глаза на твою наглую выходку с побегом и приходом на экзамен. И мы продолжим с того места, где остановились. Словно ничего не случилось.
Нет, шепчу едва слышно.
Нет? удивлённо приподнимает бровь.
Мотаю головой из стороны в сторону и смотрю на него испуганно, но твёрдо. Выдерживаю взгляд.
То есть, по-хорошему ты не хочешь, медленно произносит он, чеканя каждое слово.
Молчу, глядя в пол.
В таком случае, Лианда, как странно, когда я слышу, как он произносит моё имя, по телу бегут мурашки. Как он это делает, как-то по-особенному, как никто и никогда его не произносил. В таком случае будет по-плохому.
Вскидываю на него изумлённые глаза. Он закрывает почти весь проход своей широкоплечей фигурой. Руки скрещены на груди. Губы сомкнуты в прямую линию. Подбородок надменно поднят. Тёмно-карие глаза кажутся чёрными от злости: его уже порядком утомило моё упрямство.
А дальше он презрительно цедит сквозь зубы то, от чего я окончательно холодею:
Ты вылетишь отсюда с треском раньше, чем успеешь сказать «первый экзамен». И вот тогда я устрою тебе весёлую жизнь в Диких скалах, при этих словах мои глаза в ужасе расширяются, его же наоборот сужаются ещё сильнее. Есть у меня там один полузаброшенный одинокий замок на краю утёса. Самое место для непокорных жён, чтобы учиться смирению! Только ты, бушующий океан и толпа привидений. Никто ведь не обещал, что семейная жизнь всегда легка и приятна, не так ли, Лианда?
Последняя фраза звучит ядовито-насмешливо, но я уже слышу её спиной. Бросаюсь прочь по коридору, не разбирая дороги. Едва ли не сшибаю с ног беднягу-старичка, вышедшего ко мне из-за прилавка.
Распахиваю настежь дверь, едва не срывая дверной колокольчик, и вылетаю на улицу. Яркое солнце слепит глаза. Здесь всё по-прежнему: улыбающиеся прохожие, цокот лошадиных копыт, запах ванильной сдобы.
Только сейчас, оказавшись в безопасности. Кладу ладонь на грудь и пытаюсь успокоиться. Замечаю Микелу. Подруга идёт навстречу с картонной коробкой в руках и радостно мне улыбается. Затем она хмурится:
А где учебники?
Только сейчас понимаю, что совсем забыла о них, когда спасалась бегством. Стихии с ними, что-нибудь придумаю!
А их не было, подхватываю подругу под локоть и увлекаю прочь от злополучного магазина.
Серьёзно? недоверчиво уточняет та. А где остальные покупки?
Вот тут я резко останавливаюсь. О, нееет! Я всё-всё позабыла в книжной лавке! И блузу с перламутровым отливом, и юбку, и пергамент с перьями! А деньги закончились, купить всё заново я уже не смогу! Как же так?
Но возвращаться назад я не стану! Ни за что не стану!
Решительно шагаю дальше. Скорее, прочь отсюда!
Я… потом всё заберу. Сейчас магазин закрыт!
Что? Когда потом? Завтра уже занятия!
Сказала потом! Значит, потом! выходит грубо, Микела умолкает и сердито сопит.
Ты какая-то странная, Ли.
Прости, чувствую себя виноватой и смягчаюсь. Я не хотела тебя обидеть. Я обязательно всё тебе объясню. Но сейчас давай уйдём отсюда, добавляю тихим голосом. Пожалуйста.
Микела раздражённо закатывает глаза, но молча шагает рядом. Я же впервые задумываюсь о другом.
Я никогда не была завидной невестой. Наша семья самая обычная. Я могла бы стать женой какого-то лорда из захудалого рода, женой третьего или четвёртого сына со скромным магическим даром из не слишком родовитой семьи, или даже вовсе женой богатого коммерсанта без дара и титула.
Лорд Грейвуд совсем другое дело. Высший тёмный. Влиятельный ректор Императорской Академии Стихий. Его уровень это дочь принца, герцога или кого другого из высшей знати. Зачем ему я?
И что меня ждёт завтра, когда на занятия я явлюсь без формы и учебников?
4. За гранью
Дэрэк.
Уверенно иду по теневой тропе, безошибочно определяя её направление и повороты, не обращая внимания на плывущее и постоянно меняющееся пространство вокруг.
Для непосвящённого нахождение за гранью выглядит как бесконечный чёрно-серый лабиринт. Часто смертельно опасный. Потому что далеко не все способны владеть собой и держаться тропы.
