Схватив прихватку, она открыла дверцу плиты и отклонилась назад, чтобы не поплыл макияж глаз.
– О, слава Богу, – прошептала она, доставая сковороду.
– Выглядит идеально, – раздался голос Дьюка позади нее.
Она испугалась его голоса, но быстро оправилась.
– Из меня плохой повар.
– Обманываешь.
Поставив лазанью на подставку, она бегло осмотрела стол. Да, все на месте…
– Вино. Я забыла предложить тебе вина…
– Я принесу. Присаживайся.
– Бутылка на столешнице.
Она выбрала стул в углу, чтобы наблюдать за ним, и, да, это был хороший план. Сначала он снял свою куртку и повесил ее на крючки у черного входа… его руки. Милостивый Боже, вот это руки. И потом, к счастью, ему пришлось отвернуться, чтобы открыть бутылку итальянского красного: когда он взял старомодный штопор и вкрутил его в крышку, напряжение и расслабление его бицепсов и трицепсов заставило ее посылать хвалу Господу за существование ручного труда. И его спина была такой же впечатляющей, широкие плечи, торс сужался к бедрам.
А его… достоинства ниже пояса… идеал в джинсах.
По сравнению с Дьюком, на обложках древних альбомов Брюса Спрингстина[153] красовались средневековые доходяги.
Когда он вернулся с бутылкой, она взяла лопатку и занялась нарезанием квадратиков на расплавленной моцарелле.
– Ты тоже будешь? – спросил он.
– Да, пожалуйста.
Пока они обслуживали друг друга, она еще немного расслабилась. А потом, когда он попробовал кусочек и буквально издал «мммммммм»? Она почувствовала себя гребаной Джулией Чайлд[154].
– Рада, что тебе понравилось, – сказала она, делая глоток вина. – Я… я приготовила закуски и забыла выставить.
Еще один пример ее «игры». Вот оно, дилетантство.
Дьюк посмотрел на крекеры и сыр у тостера. – Я предпочитаю главное блюдо.
Снова посмотрев на нее, он прошелся взглядом по ее телу… и она заерзала на стуле.
– Особенно с тобой, – добавил он.
Несмотря на то, что на подготовку ужина ушел час, и еще сорок минут – на запекание, Кейт внезапно захотелось отодвинуть тарелку и закончить осмотр дома спальней на втором этаже.
– Могу я признаться в чем-то постыдном? – выпалила она.
Он выгнул бровь. – На самом деле это полуфабрикат?
Она покачала головой. – Нет. Клянусь, сама приготовила.
– Все нормально, даже если было бы иначе. Тебе не нужно производить на меня впечатление таким образом.
Кейт опустила взгляд на вою тарелку.
– Ты такой милый.
– Нет, на самом деле. Так в «чем-то» – это в чем?
– Ты первый мужчина в этом доме. – Когда он резко повернул голову в ее сторону, она вскинула ладони. – Нет, нет, ничего такого. В смысле, конечно, здесь были строители. Ну, электрик, когда я… забудь. Ты просто первый кого я, ну, пригласила. На… свидание.
Дьюк опустил вилку и салфеткой вытер губы.
– Прости, – медленно сказала она. – Я перешла границы?
– Нет.
Лжец, подумала Кейт, отодвигая свою тарелку. Черт возьми, ей следовало легче относиться ко всему. Но это не настоящая она. С подтянутым в тренажерном зале телом или нет, ей все равно не комфортно заниматься сексом без обязательств, и было сложно притворяться, что это так.
– Я… – Когда он не закончил, она поморщилась, захотев вернуться назад во времени, ну, хотя бы к тому моменту, когда она пришла сюда за лазаньей.
– Тогда я тоже буду откровенен. – Дьюк во второй раз вытер рот, будто должен был чем-то занять свои руки. – Я не заслуживаю такой чести.
Утверждение прозвучало как факт, и он не стал задерживаться на этом, просто вернулся к еде.
– Почему ты так говоришь? – спросила она.
Дьюк пожал плечами, а потом кивнул на ее тарелку. – Тебе не нравится?
– Почему? – повторила она.
Он не сразу ответил. – Знаешь, я не окончил «Союз». Посмотрев твой дом, я пришел к выводу, что обычно ты встречаешься с мужчинами, которые доводят свои дела до конца.
Опять-таки, он не искал сочувствия, и не пытался аккуратно манипулировать ею, чтобы погладить свое эго: его голос был ровным, будто он обсуждал погоду.
Когда она вспомнила о Томе и его карьере финансиста, Дьюк выгнул бровь: – Я не прав?
– У меня не большой список из мужчин.
– Тоже не удивительно. – Он отрезал еще кусочек и прожевал. – Дай угадаю… ты почти вышла замуж, но в какой-то момент все расстроилось.
– Может.
– Значит, да.
– Это было давно.
– В колледже, да.
– А почему ты бросил?
Он посмотрел на сковороду.
– Можно добавки?
– Да, конечно. – А она бы хотела, чтобы он ответил на ее вопрос. – Что насчет тебя? Ты был женат?
Его резкий смех был достаточным ответом.
– Нет. Не моя судьба, как выяснилось.
– Звучит так, будто не я одна чуть не пошла к алтарю.
Он замер со второй порцией на тарелке. – А ты очень умная.
По какой-то причине от этого комментария она почувствовала себя красивее, чем от всех других его комплиментов. – Ну, на самом деле, блонд – заслуга краски для волос.
Дьюк помедлил, сузив глаза, – Серьезно?
– Я окрасила волосы в вечер нашей встречи.
Он, казалось, оторопел, и Кейт нахмурилась.
– Почему ты так смотришь на меня?
Сисси сидела на своей кровати, скрестив ноги, на подушке, на коленях лежала книга, которую ей дал Эдриан. Несмотря на то, что был включен свет, а ее зрение было стопроцентным, у нее трещала голова от необходимости постоянно хмуриться от крошечных выцветших букв.
Ее латинский оказался не достаточно хорош для этого.
Откинувшись на спину кровати, она тихо выругалась.
– Все так плохо?
Повернувшись к открытой двери, она увидела Эдриана с пачкой «Чипс Эхой»[155].
Он помахал закрытыми печеньями.
– Согрешишь?
– Да, пожалуйста.
Он, хромая, подошел к ней, и Сисси захотелось узнать, как он был ранен. Что именно произошло. Но ей казалось, что этот вопрос – уже чересчур.
Сев в изножье ее кровати, он открыл пачку, а потом протянул ей печенье с шоколадной крошкой. Она взяла четыре.
– Знаешь, – сказал Эдриан, пережевывая печенье, – Эдди всегда говорил, что эту книгу читают как инструкцию для стерео.
– Ее почти невозможно понять… и она только запутывает…. это как поток сознания. Никакого порядка, просто серия рифм в произвольном порядке.
– Много разобрала?
– Вы правда можете творить заклинания?
– Джим может, ага. Я тоже. У Эдди получалось лучше всего… он всегда говорил, что синдром дефицита внимания – корень моих проблем. Мне не хватает концентрации.
