Выходит, перед ней стоит более сложная задача, чем думалось. Не так и просто будет вновь попасть во дворец и добиться утраченного расположения государя.
На следующий день с самого утра в холле гостиницы журналистку ожидал Танум. Проскурина спустилась на первый этаж прогуляться перед началом обязательной программы по осмотру достопримечательностей столицы. Пока прочие туристы еще сладко спали, после выпитого и съеденного накануне, злоупотребив весельем и наделав шуму. Оказалось, юный бессмертный уже около часа притаптывает возле стойки администратора. Выглядывает и терпеливо ждет старую знакомую, страшась упустить возможность пообщаться.
— Рада, что вы не в наряде, — улыбнулась Калина.
— А уж как я рад! — искренне признался Танум. — Первый раз за неделю! Чудо какое-то! И все ваш приезд! Очень рад видеть вас. Страшно хотел проститься в прошлый раз, но мне не позволили даже приближаться ко дворцу.
— Мне сказали, вас разжаловали. Хорошо, что это не так.
— Меня и разжаловали, — закивал солдат. — Но заступничеством моего дядюшки восстановили в армии всего полтора месяца назад.
— Не представляю, чего ему это стоило, — улыбнулась гостья.
— И не представляйте! Но в некоторых вопросах он имеет влияние на преемника и тот пошел на уступки, в конце концов. Преемник мой непосредственный командир, так что все зависело только от него… Теперь вот даже чихнуть боюсь, чтобы не опозориться повторно перед обоими. Дядя так и сказал: «Если ты стервец и в этот раз меня опозоришь, я тебя сам в порошок сотру. Надоело за тебя краснеть перед сыном!»
— В каком смысле, Танум? — изумилась Калина. — Вы что же, племянник государя?
— А вы разве не знали? — юноша смотрел на женщину во все глаза и хлопал длинными ресницами. Просто неприлично, непростительно милый юноша! И такой высокий, что Калина вынуждена была запрокидывать голову, чтобы видеть его лицо.
— Вот те раз! И вас постоянно наказывает ваш собственный двоюродный брат?
— Да, — сокрушенно кивнул горе-солдат. — Он меня на дух не переносит. Даже видеть не может. И спокойно ему не стоится, если я в той же комнате что и он. Все время норовит одернуть и морали прочитать… А знаете почему?
— Интересно узнать, — протянула Калина.
— Он меня ревнует. Точнее, отца ко мне. Дядя меня страшно любит. Я сирота и с малых лет на его попечении. Добрый и послушный мальчик, как он говорит… Был, мальчиком, — тут же добавив басов голосу, деловито исправился Танум. — А с преемником они все время натянуто общаются. Как чужие. Точнее, Катамиртас ведет себя так, словно он государю и не сын. Все сам, все по-своему. Спорит, стоит на своем. И никогда с отцом просто так не посидит рядом или за столом.
— А ты сидишь?
— А я сижу. Я очень люблю дядю. Он добр ко мне и если строг, то справедлив. Мы шутим с ним и играем в шмякалку.
— Во что?
— В шмякалку. Игра такая. Ну, это когда скомкаешь платок, намочишь в воде, а потом кидаешь по стене, а он липнет, — пояснил Танум. — Или по солдатам охраны…
— И ваш государь играет в шмякалку? — недоверчиво переспросила женщина.
— Да, он и придумал эту забаву, — невинно повествовал юный солдат. — Бывало, так наработается, что пошмякать просто необходимо! Чтобы кото-то не шмякнуть об эту самую стену лицом. И я очень люблю эту игру. Недавно выиграл у него.
— И как он к этому отнесся?
— Похвалил, что кидать стал более метко.
— А преемник не меткий?
— Вы что?! Преемник и в шмякалку?! — в ужасе округлил глаза юный вампир. — Когда он даже соски в детстве не сосал.
— А у вас детям дают соски? — расхохоталась Калина.
— Конечно. У меня была. А у вас, нет? — невинно уточнил парень, слегка растерявшись.
— Была-была. А у преемника значит, нет?
— Зачем ему соска, он сразу родился взрослым! И никогда ни во что не играл. Только в войну. Еще и всем моим куклам головы оторвал! — злобно прошипел Танум, сотрясая кулаком, как видно в адрес коварного преемника — ненавистника кукол.
— У вас были куклы, Танум? — расхохоталась Калина.
— Ну, так… Разве что парочку, — смущенно оправдался он. — Дядя дарил. Что бы у моих солдатиков были невесты.
— Ничего себе у вас игры для созревания! — оценила женщина, вытирая слезы веселья. — И как, они все поежились? Ваши солдатики.
— Нет, я же говорю, их невестам головы оторвали, — обижено бурчал и хмурился Танум. — А пары с безголовыми невестами смотрелись странно. Преемник сказал, что так играют только девочки. Я и сам так думаю. По-видимому, государь хотел племянницу. Он все время говорит: «Тебе бы еще бантики и была бы у нас принцесса всем на зависть». И смеется. А я ужасно всегда обижаюсь и после отказываюсь игра в шмякалку! Потому что это очень обидно, когда тебя взрослого мужчину называют девочкой. Ну, разве я похож на девочку? — возмутился он. — Я же даже уже бреюсь!.. иногда. Посмотрите у меня вот, сколько волос на лице! И на груди и на… Ну в общем, я точно не девочка, — сам себя одернул он, насупив брови.
Калина держалась изо всех сил, чтобы не зарыдать от вида этой непосредственности. Танум говорил и, кажется, совершенно забывала думать. «До», «после», и, конечно, «в процессе». Небесная душа, иначе не назовешь. Чистый, прозрачный как слеза «мальчик».
— Танум, у девочек «на»… тоже есть волосы, — все-таки не выдержав расхохоталась Калина.
— У прототипов нет. А у вас есть, — хитро сощурился юноша и ласково протянул: — Потому что вы настоящая.
— Зоркий сокол, — кашлянув, оценила женщина. — Что еще расскажешь?
Они премило беседовали обо всем и ни о чем еще часа полтора, затем Танум откланялся, потому что ему необходимо было возвращаться в казармы. Но вначале пообещал:
— Я не прощаюсь. Мы увидимся с вами завтра.
— Если тебя не накажут внеочередным нарядом?
— Все равно увидимся, завтра вас повезут во дворец.
Калину это заявление очень обнадежило, но, как оказалось, напрасно. Потому что как выяснилось после, Танум имел в виду далеко не приглашение государя…
Пожалуй, эта встреча с юным солдатом была самым интересным событием дня. Не смотря на то, что Калина ничего полезного пока не узнала, она не огорчилась, решив, что не стоит торопить события. Все впереди.
В тот день гости города бессмертных проспались лишь к десяти утра, непростительно опоздав к завтраку, на котором в назначенный час присутствовали двое — бывшая журналистка и дама преклонных лет — Лидия Петровна Зорина. Последняя считала, что уже достаточно пожила в этом мире и терять ей уже нечего. Вот и подалась в гости к вампирам. Очень хотелось увидеть все своими глазами.
