моего приятеля-дуэлянта, которого я абсолютно не помню, и двух пока неизвестных нам мужчин. Выходим и быстро убираемся оттуда. Вампира забирает Сильвена, Оливию – Дин, Уилла – отец, осталось распределить остальных.
– Академика возьму я, – предложила Янисса и пояснила, – если что, я всегда смогу вызвать целителя из наших. Они никому не расскажут – клан Пылевого Вихря умеет уважать чужие тайны.
– Твоего приятеля, Эд, могу взять я, – поднял руку Ромашка, – а Шатх мне поможет, я уверен.
– Хорошо, спасибо, – кивнул император, – осталось пристроить двоих неизвестных. Но, я думаю, мы решим этот вопрос по ходу дела, тогда, когда выясним, кто они. Все согласны?
Возражений не последовало, и мы покинули столовую, отправившись к себе отдыхать и готовиться к вечеру.
Эдуард II
Вернувшись после столь насыщенного событиями завтрака в кабинет, я устало опустился в кресло и подумал о том, что был неблагодарным глупцом, когда сетовал на ту свою жизнь, спокойную и размеренную. Уставал я тогда исключительно на охоте или после тренировочных поединков, здесь же состояние усталости стало уже постоянным, а мечта выспаться – навязчивой.
Но с другой стороны, у меня никогда не было столько близких мне по духу людей и нелюдей, которых я с полным правом могу назвать своими друзьями: был только верный Дин и всё. А теперь в мою жизнь помимо него прочно вошли и озорная Саманта, и надёжный Ромашка, и вспыльчивая Сильвена, и рассудительная Янисса, и непредсказуемый Арктур… А фамильяры? Я ведь никогда даже помыслить не мог, что обзаведусь этой частичкой своей души – моим шумным, но справедливым и беззаветно преданным мне и моим друзьям Карлосом. Ну и, конечно, в моей жизни не было Лин…доброй и удивительно внимательной ведьмочки, ради улыбки которой я готов свернуть горы и переплыть океаны. Той, которую я мечтаю однажды назвать своей.
Но для этого нужно завершить несколько дел, которых опять же никогда не было в той моей жизни, но которые заставляют меня чувствовать себя нужным, способным изменить в лучшую сторону жизнь своих близких и своей страны. Разве этого мало? Нет, я ни за что не соглашусь поменять свою сегодняшнюю жизнь, полную трудностей и опасностей, на то благополучное существование, которое оставил в той жизни. Оставил навсегда, так как я не хочу возвращаться, а как узнать, не натворил ли мой «дублёр» дел, – придумаю, да и посоветоваться теперь есть с кем, и это – счастье.
И вдруг я осознал, что вот оно…вот ответ на все мои вопросы самому себе и причина таких философских размышлений: я счастлив! Я впервые в жизни по-настоящему счастлив, так как не существую, а живу!
Откинувшись на спинку кресла, я совершенно по-дурацки улыбался, и именно в таком состоянии и застал меня вошедший в кабинет Дин.
– И что тебя так развеселило, твоё величество? – поинтересовался он, привычно падая в своё кресло и вытягивая ноги, – мне кажется, вечернее мероприятие должно настроить на серьёзный лад, а ты сияешь, как только что отчеканенный золотой.
– Знаешь, я просто понял, что счастлив, – у меня никогда не было секретов от Дина, и я не хотел, чтобы они появлялись. Между нами и так пролегла почти незаметная тень после моего объяснения с Лин, – счастлив, несмотря ни на что… Странно, да?
– Если честно, да, – кивнул друг и внимательно посмотрел мне в глаза, – Эдди, я хотел сказать…по поводу Лин…
– Дин, давай положимся на судьбу, – перебил я его, – Лин сама выберет, и, клянусь, я приму любой её выбор. Если она скажет мне «да», я стану самым счастливым из смертных, но если она предпочтёт тебя, я буду счастлив за вас. Ты знаешь меня – я не стану пользоваться никакими запрещёнными приёмами, для этого я слишком уважаю и люблю и её, и тебя. Ты мой лучший друг, и мне не хотелось бы, чтобы соперничество из-за женщины бросило между нами тень.
Дин внимательно выслушал меня, помолчал, встал и протянул мне руку в извечном дружеском жесте, и я с удовольствием пожал её, а потом, подумав, крепко обнял человека, который всегда был рядом, в самую трудную минуту.
– Раз все моральные вопросы решены, – чувствуя себя слегка смущённым после такого нехарактерного для нас обоих проявления чувств, сказал Дин, – то давай подумаем, всё ли мы учли.
– Выходим вечером, встречаемся у Лин, ждём всех, – начал я, но Дин перебил меня.
– Знаешь, что меня беспокоит помимо всего остального? – проговорил он и задумчиво передвинул чашки на столе, – почему к тебе не пришёл комендант Башни? Мы ведь туда вломились, нашумели магией, дошли до ворот, общались с Корнелиусом, наверняка он об этом узнал, не мог не узнать. Почему он не пришёл к тебе с вопросами? Кто он вообще?
– Комендант? – я растерянно посмотрел на Дина, который, в свою очередь, хмуро гипнотизировал кофейник, – демоны…комендант… Единственный, кто может входить и, главное, выходить из Башни. Почему я вообще про него не подумал? Странник всемогущий, ну где же была моя голова?!
– Ты вообще его видел? – Дин оторвался от созерцания посуды и посмотрел мне в глаза, – Эд, а вдруг он…
Я ринулся к двери, распахнул её, напугав дежурного лакея и секретаря, который аж подпрыгнул на своём стуле и выронил какой-то документ.
– Марио, – обратился я к нему, – отложите все дела, срочно отыщите барона Флетчера и попросите его как можно скорее прийти. И, Марио, срочно – это значит прямо сейчас, понимаете?
Секретарь, видимо, что-то разглядел на моём лице, так как рванул из приёмной со скоростью ветра. Я попросил лакея распорядиться, чтобы нам принесли свежего кофе и закуски, убедился, что и он ринулся исполнять распоряжение, и вернулся в кабинет.
– Сейчас придёт Джонатан и расскажет нам всё, что он знает о коменданте, – я упал в кресло и попытался привести в порядок мысли. Мысли сопротивлялись и выстраиваться в логическую цепочку не желали категорически. Стиснув виски руками, я закрыл глаза и постарался успокоиться. Получалось плохо, так как мысль о том, что я упустил из виду такую ключевую фигуру, как комендант Башни, не давала мне покоя. А вдруг он там что-нибудь изменил, узнав о незваных гостях, и мы не сможем войти?
Дверь приоткрылась и в кабинет заглянул запыхавшийся Марио:
– Ваше величество, прибыл барон Флетчер, прикажете пропустить?
– Странный вопрос, Марио, разумеется, пропустить, – я поднялся из кресла навстречу лорду Джонатану, – барон, проходите, присаживайтесь…
Дождавшись, пока за секретарём плотно закроется дверь, я повернулся к встревоженному барону и спросил:
– Джонатан, что вы можете мне рассказать о
